Раз-два-три-четыре-пять, выхожу тебя искать - Ирина Чернова

После получения первой зарплаты прошла неделя и город точно сошел с ума - приехали бродячие артисты. Целая кавалькада разноцветных кибиток и повозок с самыми невероятными рисунками на покрывающих их тентах устроилась под городской стеной, с самого утра призывая жителей на спектакли, цирковые представления и прочие развлечения. Знакомство с цирками своего мира давало мне право снисходительно относиться к подобным зрелищам, но народ бежал на представления сломя голову и ради такого праздника хромой Ганс отпустил меня почти на целый день, чтобы я могла тоже посмотреть на представление. В общем, оно меня не особенно привлекало, но получить целый выходной и поболтаться по городу - такая перспектива меня очень обрадовала и я пошла вместе со всеми с самого утра за городские ворота, где уже стояли разноцветные шатры и циркачи вовсю старались завладеть вниманием публики. Выдували огонь, жонглировали гирями и ножами, ходили по канату и танцевали на двух палках, сражались деревянными мечами и дубинами...всего было не перечесть. Рядом зазывали на кукольный спектакль, дальше уже сооружали декорации и приглашали на комедию в стиле "любовный треугольник", где актеры в театральном гриме и костюмах чуть ли не силой затаскивали зрителей на представление. Подумав, я решила посмотреть, чем богата здешняя Терпсихора и пристроилась недалеко от сцены. Народ постепенно заполнял пустые места, тем, кому не хватило сидячих мест, встали в проходах по краям помоста и действие началось.

По сути дела это была комедия положений, изобиловавшая сплошной путаницей имен, из-за чего все не понимали, к кому кто обращается и кому что рассказывает. Муж, уезжая из дома, оставлял там жену, которая очень хотела проведать своего брата. Естественно, как только он уехал, жена приказала запрячь лошадь и ехать к брату, но ей говорят, что к ней стучится некто, кого зовут Карлом. Но Карлом звали ее мужа и брата и она, естественно, решает, что к ней приехал брат, а на самом деле это оказался проезжий с тем же именем... Вдобавок к ней приезжает еще сестра мужа, которую зовут Гретхен, как и эту самую жену. Под конец я уже перестала соображать, кто кому чего говорит, потому что актеры орали, как резаные, грим был у них в стиле нашего Петрушки и различались они только цветами костюмов. Но они очень старались и зрители остались довольны, хохоча во все горло над казусами, подстроенными автором пьесы. Похлопав и посвистев в свое удовольствие, все начали расходиться, а я задержалась, чтобы не лезть вместе с толпой на улицу в узкий проход.

- Вот что я тебе говорил, - раздался мягкий баритон почти рядом со мной, - что в вольных городах гораздо лучше воспринимают наши выступления, чем в герцогствах! Здесь мы только заплатили въездную пошлину и все, да еще потом кое-чего со сборов отстегнем, а там плати всем, кому не лень!

- Слушай, мы и там неплохо заработали, только пьесы играли другие, - ответил басовитый голос. - Какая разница, про кого играть на помосте? Если мне скажут, что за изображения жития святого Себастьяна мне заплатят лучше, чем за сегодняшнюю комедию, я буду играть Себастьяна, делая постное лицо и голося молитвы.

- Вот и будет тебя слушать только местный патер с такими же, как он, бледными скучными женщинами, которые давно разучились смеяться и радоваться жизни. Здешний народ так заразительно смеется, что я согласен играть для них что угодно! Хохотал весь зал, я не раз смотрел на них и на душе становится веселей. Поверь, что деньги не всегда хорошо, хотя бы в случае выбора темы нашего спектакля.

- Тут я с тобой полностью согласен, потому что мне самому нравится больше, когда я играю роль веселого и жизнерадостного парня нежели скучного добродетельного святого. Но ты же понимаешь, что в разных городах разные требования. Вон, в Кобург мы и сами не поехали, да и не пустили бы нас туда. Давай, снимай эти штаны и пошли считать денежки, а то папаша Герберт начнет волноваться раньше времени.

За толстыми занавесками раздались шаги и на помост вышел один из актеров, только что игравших в комедии.

- Вы кого то ждете? - совершенно не удивился он, увидев меня. - Если Ференца, то он занят...

- Нет-нет, я случайно задержалась и слышала ваш разговор...так получилось, - я попыталась улыбнуться, чтобы меня не приняли за шпионку. - Скажите, а где вы давали представления до того, как приехали в Гедерсбург?

- Да мы много где выступали...- пожал плечами актер. - Пауль, ты где? Сюда ехали через Эрсен, до этого были в Айзенштадте...

- В Айзенштадте? - воспоминания толкнулись изнутри. - А в каких городах выступали?

- Да что их, упомнишь разве все? - рассмеялся мужчина. - Мы же едем по дороге, видим - ворота, подъезжаем, если договариваемся, то нас пускают и мы даем представление, одно или несколько, собираем деньги, расплачиваемся с бургомистратом и дальше в путь. Для нас они совершенно одинаковы и запоминаются только тем, сколько мы соберем денег, да отношением зрителей. Вот Базель запомнился тем, что на представление пришел сам бургомистр с женой, и оба остались довольны, а за то нам и денег там поболе отсыпали, чем в других городах. Так что фройен, прошу извинить, но не припомню я все города. Или все-таки вас какой-то определенный интересует?

- Да, я хотела узнать, не выступали ли вы в Варбурге?

- Варбург...- протянул актер. - Кажется, выступали...по-моему, там местный патер потребовал от нас поучительную пьесу из жизни святого Себастьяна...Пауль, ну где же ты наконец?

- Чего кричишь? - недовольный басок явил второго актера, который уже наполовину стер с лица грим. - О-о, у нас гости? Что вас заинтересовало в нашей скромной деятельности на благо просвещения, прекрасная фройен?

- Фройен интересуется, в каких городах мы давали представления, Пауль, а пуще всего ее интересует Варбург. Я правильно понял вас? - с шутливым поклоном обратился ко мне первый актер.

- Да, правильно.

- Варбург? - переспросил Пауль и на лице появилось выражение оскомины. - Это тот городишко, где мы изображали житие святого Себастьяна, а потом долго не могли понять, за что нам заплатили аж целых три серебряных марки? Я привык радовать людей, а тамошние жители напомнили мне снулых мух, ползающих осенью за окнами. Простите, фройен, но город мне не понравился и второй раз я туда бы не поехал ни за что. То ли дело здесь, в кантоне! - он мечтательно закатил глаза и засмеялся. - Играешь, как будто сам живешь в этой пьесе, а зрители хохочут так, что нет никакого желания заканчивать представление! Разве это не здорово, фройен? Если вы когда-то уехали из Варбурга и скучаете по нему, то я уверяю вас, что когда вы вернетесь туда, станете такой же постной и тоскливой, как тамошние женщины. Они же боятся сказать слово, боятся улыбнуться под пристальным оком тамошнего патера, разве это нормально? Здесь вы подошли и разговариваете с нами, не боясь никого, а что было там, вспомни, Якоб, ты еще ехидничал, что они все проглотили языки и присушили руки. Посмотрели, молча все встали и пошли на выход, чинно благодаря за представление. Разве это награда для актера? Нет, фройен, нечего вам там делать, помяните мое слово! Может, вы хотели узнать какие-либо новости оттуда? Так мы уехали из города, а к нам даже не пришел никто из жителей, как водится, чтобы поболтать и пропустить стаканчик...так что ничем здесь не могу вам помочь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});