Миссис Больфем - Гертруда Атертон

к делу внешние эффекты.

Трое остальных мужчин, бывших у мистера Коммека в тот вечер, были допрошены и подтвердили его рассказ. Они все сохраняли выражение изумления, как будто сама мысль, что благородная и изящная миссис Больфем могла снизойти, хотя бы мимолетно, до того, чтобы принять участие в домашнем скандале, была столь же невероятна, как и мысль, что Давид Больфем мог чем-нибудь довести до ярости любую женщину.

– Клянусь Юпитером, – прошептал мистер Бродрик мистеру Уэгстафу из «Утреннего Знамени», – представьте только, какова была бы линия поведения защитника, если бы ее поймали на месте преступления с окровавленными руками и она выставила бы в защиту временное помрачение рассудка, вызванное всем известными склонностями этого животного – ее мужа. Великолепная тема для карикатуры: Давид Больфем на небесах, с цинковым сиянием на голове, обеленная правосудием миссис Больфем, траур и все такое!

Дневное заседание было оживлено показаниями нескольких дам, участниц игры в бридж в день неприличного поведения мистера Больфема в клубе. Они удостоверили, что хотя миссис Больфем, вполне естественно, отказалась снова приняться за игру, тем не менее, в ее поведении не было ничего, что намекало бы на кипящие страсти.

Миссис Баттль, представлявшая собой весьма внушительную фигуру на свидетельском месте, мотала головой и торжественно уверяла с нежной восторженностью, что миссис Больфем одно из тех редких и изысканных существ, которые, по своему темпераменту, не способны к какой-либо страсти. Ее быстрое возвращение домой было вызвано скорее ее деликатностью, чем даже огорчением.

Карандаш дрожал в руках мисс Кромлей, когда она слушала эти показания. Публика не получила верного изображения женщины, так преданно защищавшей священные права дружбы и интересы Эльсинора. Ни одна из дам не свидетельствовала более энергично, чем миссис Беском, жена устраненного судьи, которая неожиданно добавила, что она сама была так подавлена, что тоже сейчас же покинула клуб и когда ее быстроходный автомобиль обгонял маленькую машину доктора Анны Стейер, она видела, как миссис Больфем спокойно болтала, без малейшей тени недавнего волнения.

Печальная складка в изгибе рта миссис Больфем почти исчезла при этом удивительном показании. Она вспомнила, что какой-то экипаж обогнал их и что тогда она задавала себе вопрос, заметил ли кто-нибудь ее крайнее волнение. Она сдерживала мускулы лица, но ее глаза бессознательно следили за миссис Бэском с выражением изумления и благодарности, когда та оставляла свидетельское место.

Прокурор обернулся к журналистам с короткой саркастической улыбкой, и Бродрик покачал головой, пробормотав мистеру Уэгстафу: Можете вы побить их? И еще говорят, что женщины не стоят друг за друга.

– Для общей игры, не дурно, я думаю, – возразил юный корреспондент, украшение «Знамени», успевший уже влюбиться в прелестную суфражистку.

Судья встал, и дневное заседание было окончено. Большой процесс «Народа против миссис Больфем» был прерван до следующего утра.

30

Миссис Больфем прошла обратно через тоннель, более обнадеженная и гордая, чем можно было предположить по ее манерам изваяния.

– Мне даже кажется, что у меня хватит мужества взглянуть на свои изображения в газетах, – весело говорила она Рошу, который сопровождал ее, я не решалась раскрыть газету, начиная с понедельника.

– Лучше не надо. – Рош также был в приподнятом настроении. – Поддерживайте, как можете, бодрость духа. Остальное Мало значит. Менее, чем через неделю, вы будете свободны. Впечатление, созданное вашими преданными друзьями, подчеркивает глупость обвинения.

– Я ни разу не взглянула на присяжных, – гордо созналась миссис Больфем, – и не посмотрю. Все, что я заметила, – это, что все они жевали смолку и что тот, кто сидел надо мной, постоянно фыркал.

– Это Хаустон. Вероятно, он расположен в вашу пользу из-за вашей дружбы с доктором Анной. И он как раз из более сознательных. Мне думается, что никто из них не расположен к жестокости, так как в свободное время им очень хорошо в Парадиз-Сити-отеле. У каждого отдельная комната, с прекрасной кроватью, и три раза в день обильный и изысканный стол. Если они не заболеют несварением желудка, то будут склонны к милосердию на общих основаниях. Это я смастерил им такую жизнь. Гор все время стоял за то, чтобы их посадить в гостинице в Добтоне, где они стали бы похожи на голодных псов. Я добился своего только напоминанием, что многие присяжные из этого класса людей часто идут в состав жюри только ради возможности отдохнуть и пожить спокойно, и если о них не заботиться, они могут заболеть, что заставит суд начать процесс снова. Для вас это хорошо.

Они были в приемной, в тюрьме, она стояла, с откинутой назад головой и светящимися глазами. Как только они вошли, она сняла свою тяжелую шляпу с крапом и поправила руками придавленные волосы. Рош, очень взволнованный и нервный, сделал быстрое движение вперед, как бы желая схватить ее руки. Но только позднее она пришла к заключению, что в эту минуту пропустила и отбросила возможность снова зажечь пламя, которое, как ей казалось, хотя ей и хотелось сомневаться, едва теплилось. Тогда она не думала о Роше и воскликнула счастливым голосом:

– Какое удивительное ощущение сознавать, что посчастливилось создать себе таких друзей! Ах, как они лгали! И как убедительно. На минуту я взглянула на дело, как посторонний и была глубоко поражена, как слабо обосновано обвинение. Вот и они. Я чувствую, будто никогда прежде не любила их. – И она побежала к дверям, чтобы впустить гордое трио, принесшее сегодня, ради дружбы, самую благородную жертву.

Миссис Больфем обняла и поцеловала их и вытирала их слезы возбуждения в то время, как Рош, ничтожная роль которого в только что разыгравшейся драме быстро была забыта, сбежал вниз по лестнице и вышел из тюрьмы.

Он встретил Алису Кромлей, когда она собиралась занять место в автобусе на Эльсинор; она вышла обратно и в очень теплых выражениях поздравила его. – Ваш ум работает с молниеносной быстротой, – сказала она с искренним восторгом. – Я знаю, это только начало, представляю, что будет потом. Была ли миссис Больфем в восторге?

– От показаний своих друзей. Я, кажется, не в их числе, – ответил он мрачно.

Бывают побуждения, рождающиеся от неожиданной случайности и слишком сильные, чтобы простые смертные могли им воспротивиться. – Идемте со мной, поужинаем дома вместе, – сказала мисс Кромлей, с непроизвольной теплотой. – Вы кажетесь таким усталым, а мама пообещала мне цыплят из Мэриленда и вафли. Кроме того, я хочу показать вам свои наброски, я так горжусь, что зачислена в состав художников.

– Приду, быстро ответил Рош.

31

Следующий день также