Том 17. Убийца среди нас. Непристойный негатив. Звездой помеченный любовник. Начни все сначала,Сэм - Картер Браун

— Я — квалифицированный психиатр, — возразил он. — Лечебница зарегистрирована в соответствующих учреждениях штата и открыта для проверок. Сейчас здесь лечатся около двадцати пациентов, работают восемнадцать человек персонала. Плата высокая, но она соответствует качеству обслуживания.

— Аманда Уэринг бросила мужа и отправилась к своей подруге, — сказал я. — Проведя у нее пару недель, она поехала дальше, прихватив с собой любовника подруги, Чака Адамса. Аманда не говорила вам о нем?

— Не помню, — равнодушно ответил он.

— Чак атлетически сложен и не слишком умен. Они использовали его.

— Они? — удивился Меррилл.

— Они, — подтвердил я. — Отто, Касси и Карл. Вероятно, поняв, что ему не нравится, когда его подставляют, они что-то сделали с ним. Не исключено, что он прямо обвинил их в недостойных проделках по отношению к себе и к Аманде. Разумеется, это было не очень умно, но Чак и не отличался умом. Поэтому интуиция подсказывает мне, что им пришлось избавиться от него, притом навсегда.

— Не приходилось ли вам, Холман, прибегать к системе анализа? — вкрадчиво спросил доктор. — Фантазии заводят вас слишком далеко.

— Только доказательство отличает фантазию от факта, доктор. Странно, что вы не знаете этого.

— Моя снисходительность к вам переходит разумные границы, Холман, — раздраженно проговорил он. — А теперь убирайтесь, пока я не попросил вышвырнуть вас за дверь.

— Меня еще ни разу не выбрасывала за дверь ни одна блондинка-медсестра, — задумчиво заметил я. — А может, вы намерены сделать это сами, доктор? — Я увидел, как его рука потянулась к звонку. — Ладно, я ухожу, но скоро вернусь.

— Не стану ждать вас затаив дыхание. Прощайте, мистер Холман.

— До свидания, доктор Меррилл. Хотелось бы как-нибудь почитать заполненную вами историю болезни Аманды Уэринг.

— Среди персонала лечебницы достаточно здоровых мужчин. Они не откажутся вышвырнуть вас отсюда. — Доктор надавил на кнопку.

Из его кабинета я направился по пустынному коридору к стерильно чистому приемному покою, где единственной живой — а живой ли? — душой была блондинка-медсестра. По-прежнему зевая, она отрешенно смотрела в пространство.

— Вы потрясающе красивое создание, — доверительно сказал я. — У меня страстное желание сорвать с вас эту униформу, бросить на стол ваше прекрасное голое тело и изнасиловать вас. Как вам такая идея?

— Это скрасило бы рутину, — отозвалась она. — Полагаю, мне удалось бы объяснить доктору Мерриллу, если бы он застал нас, что это своего рода терапия.

— Не согласитесь ли вы поужинать со мной сегодня? — предложил я. — Форма одежды любая, изнасилование по желанию.

— Вы все еще пытаетесь что-то выведать? — Она противно усмехнулась. — Не хочу, мистер Холман. Думаю, доктору это не понравится.

— Доктор знает, как поступают в таких случаях его коллеги.

— Сидеть тут нудно, — призналась она, — но платят хорошо. И мне не часто приходится подсовывать подкладные судна. Пожалуй, мне тут даже нравится, мистер Холман.

— Готов поверить этому. Значит, поужинать вы отказываетесь. А как насчет небольшой прогулки по лечебнице?

— Когда доктор распорядится провести для вас десятицентовую экскурсию, тогда и прогуляемся, — любезно ответила она.

— Чего же боится такая крупная, сильная, потрясающе красивая девушка, как вы?

— Знаете что, мистер Холман? — терпеливо отозвалась она. — По-моему, вас привлекает вовсе не мое потрясающе красивое тело.

— Вы правы только отчасти.

Я пошел к своей машине и двинулся из гористой местности в Лос-Анджелес. Домой я вернулся около семи. Мое настроение не соответствовало этому спокойному вечеру. Налив себе выпить, я опустился на диван и с раздражением подумал, что день выдался чертовски неудачным. Я по-хамски обошелся с располневшей блондинкой, вел себя как бандит с Дейлом Форестом и так оскорбил Меррилла, что даже сверхтерпеливый психиатр не выдержал этого. И ради чего? Форест, как я догадывался, придумал все, чтобы развлечь меня. Меррилл проявил повышенную осторожность, и теперь я сам могу в любой момент угодить в психушку. Что ж, если уж я весь день вел себя как последний подонок, с чего же мне менять курс в данный момент? Я снял трубку и набрал номер Аманды Уэринг.

— Алло? — отозвалась она осторожно, но не испуганно.

— Вы помните Венецию? — бодро спросил я.

— Кто это?

— Помните Венецию? — повторил я. — Вы вспомнили пляж в Малибу и постоянный шум прибоя. Вспомнили Вегас, потому что там они играли на вас в карты, а в конечном счете вы достались девушке. Интересно, вы все же вспомнили про Венецию?

Раздался негромкий щелчок — она положила трубку. Я решил минут пять подождать, потом позвонить ей снова. В тот момент заняться мне было нечем. Став негодяем, быстро привыкаешь к этой роли. Но мне, как нарочно, помешали: через три минуты раздался телефонный звонок.

— Холман? — прохрипел в трубке знакомый голос. — Это Сэм Айкман.

— Любопытно, как вам удалось отцепиться от Генриетты и поднять телефонную трубку, — съязвил я. — Или у вас обе руки действуют одинаково хорошо?

— Я беспокоюсь за Аманду, — сообщил он. — У меня не хватило смелости сказать ей правду.

— Что?

— Да о том вранье по поводу финансирования фильма, — пояснил он. — Вас подводит не только сообразительность, но и память, Холман.

— Ах это!

— Мне нужен ваш совет, — продолжал Сэм. — Кроме меня, только вы один разбираетесь в этой ситуации.

— Вы сказали, что сумеете достать деньги, если предложите Дейлу Форесту сыграть главную мужскую роль, — напомнил я. — Вы уже обратились к нему с такой просьбой?

— Смеетесь! — фыркнул он. — Этот подонок будет ржать целую неделю, если я попрошу его об этом!

— А нет ли способа убедить Фореста?

— Полагаете, я упустил бы такой шанс?

— Видимо, вы правы, Сэм, но сейчас не могу посоветовать вам ничего толкового.

— Мне не удастся долго водить за нос Аманду. В лучшем случае это продлится до завтра, но это предел. Холман, придумайте что-нибудь!

— Знаете, что говорят в таких случаях мудрецы? — оживился я. — Отвлекайте и покоряйте. А что, если мне отвлечь ее внимание, Сэм?

— Но как? — насторожился он.

— Дайте поразмыслить над этим. — С этими словами я положил трубку.

После чего опять набрал номер Аманды:

— Как насчет Венеции?

— Это, конечно, Холман, — резко сказала она. — Мне следовало бы с первого раза догадаться об этом. Впрочем, хорошо, что вы снова позвонили, иначе мне самой пришлось бы сделать это. Я больше не нуждаюсь в ваших услугах и отказываюсь от них. Счет можете выслать по почте.

— Поскольку мне ничего не удалось сделать, никакого счета не будет.

— Начнем с того, что я допустила глупость. — С каждым словом ее голос звучал все увереннее. — Мне нужен был лишь основательный стимул, и я получила его от Сэма Айкмана, который сказал, что достал денег для съемок нового фильма! Поэтому теперь я полностью сосредоточусь на работе, и эти дурацкие телефонные звонки больше не отвлекут и не запугают меня. Кроме того, я завтра же съеду отсюда и подыщу место, где мне удастся укрыться от них. Вот тогда я всецело посвящу себя новому фильму.

— Конечно, Аманда, — беспомощно отозвался я.

Раздался короткий звонок в дверь.

— Знаю, вы пытались сделать все возможное в меру своих сил, мистер Холман, — продолжала она. — Но думаю, тот, кто стоит за теми телефонными звонками, страдает слабоумием. Пронюхав, что я в плохом состоянии — только что вышла из психолечебницы и прочее, — они не удержались от того, чтобы пнуть меня. Полагаю, такое не редко случается?

— Разумеется.

— Что ж, спасибо за добрые намерения. — Теперь ее звонкий голос почти оглушал меня. — И пожалуйста, пришлите мне счет, мистер Холман. Уверена, вы сделали все от вас зависящее.

— Доброй ночи, Аманда. — Я положил трубку.

Решив, что тот, кто звонил мне в дверь, либо ждет, проявляя незаурядное терпение, либо давно ушел, я направился в прихожую. Признаться, я и не надеялся на такой сюрприз. На крыльце стояла высокая полногрудая и совершенно голая брюнетка. Рот ее был заклеен пластырем, а руки связаны за спиной. Онемев от удивления, я уставился на нее. Но тут колени Мариан подкосились, и она упала бы, если бы я не успел подхватить ее.

Глава 8

Мариан Бирнс сидела на диване в моем халате, держа высокий стакан со второй порцией спиртного. Ее щеки чуть порозовели, а выражение серо-зеленых глаз уже не напоминало загнанного зверя.

— Это показалось мне кошмарным сном, — сказала она. — Даже хуже, поскольку я знала, что это происходит наяву.

— Не волнуйся, ягодка, — успокаивал я ее. — Сейчас тебе надо только одно — расслабиться.