Крик в ночи (СИ) - Ридигер Владимир

— А что супруга?

— Упаси Господь! Мы развелись, как только я встал на ноги и остались довольны друг другом. У этих женщин в голове неразбериха, с ними сложно.

— Как вы меня нашли?

— О! Вы отлично выглядите.

— Я в том смысле, каким образом отыскали?

— Это не составило труда, поверьте. Кстати, одна наша общая знакомая просила передать вам привет.

— Какая именно?

Питер лукаво сощурился:

— Старая любовь не ржавеет — таков закон природы.

— Вы меня интригуете.

— Отнюдь!

— Если, как вы говорите, это наша общая знакомая, то, насколько мне не изменяет память, таких знакомых у нас попросту не было.

— Ошибаетесь, — улыбнулся Питер. — А очаровашка Мери, например?

— Вы не могли даже знать о ней, шляясь по дворам.

— А, к примеру, Линда Грейвс?

— Откуда вам известно ее имя?!

— Мне много чего известно, уважаемый…

Питер посерьезнел, сразу сделался каким-то отчужденным, блаженное настроение внезапно улетучилось вместе с хмелем.

— В каком бизнесе вы работаете? — поинтересовался Филдин. — Берусь угадать с первой попытки.

— Попробуйте.

— В шоу-бизнесе.

Гость уставился на него удивленными глазами:

— Как вы…

— Дорогой хулиган Петя, это — профессиональное. Пусть я болен и пьян, но то, что нарабатывалось годами, остается при мне по сей день.

— Хай класс! — воскликнул Питер.

— Именно так, — согласился хозяин и неожиданно для гостя опустошил оставшийся виски прямо из горла бутылки. — Выкладывайте про Линду, про себя, про вашу «крышу»… Только уговор: мозги не запудривать. К делу, молодой человек!

Питер, не ожидавший такого поворота, постарался придать беседе непринужденность и даже некоторую фамильярность:

— Когда в далекой юности, однажды обчистив ваши карманы, я несказанно удивился насколько вы небогатый субъект. Но, думал, уж к старости мой шеф будет не беднее Рокфеллера. Ваших организаторских способностей хватило б на многотысячную корпорацию, честное слово. Мне казалось, если даже наше дело сорвется, то уж вы, по крайней мере, найдете достойное применение своим талантам. Оснований так думать было вполне достаточно. И вот, насколько непредсказуемы наши судьбы! Мы снова вместе, и снова готовы на любые авантюры, на яркие, неожиданные ходы. Разве это не является доказательством того. что мы продолжаем жить? Что наш неспокойный разум в который раз бросает вызов сам себе, идет наперекор обстоятельствам и даже реальности? Это ли не доказательство самоутверждения таких людей, как мы? А на таких именно людях и держится мир!

— Мой неспокойный разум задает сакраментальный вопрос: когда хулиган Петя перейдет к делу?

Как бы нехотя, без особого энтузиазма, Питер стал «раскручивать» некий сюжет: Линду он знает сравнительно недавно, в основном, по работе; сам зачастую мотается то здесь, то там исключительно с целью расширения деловых контактов; но что касается «крыши», то ни ему ли, его бывшему шефу, понимать, насколько конфиденциальна подобная информация. Вообще-то хочется определенности, а тут — бесконечные вояжи, самолеты, поезда, теплоходы… Масса людей, в основном ненужных, готовых ради подписания контракта врать, изворачиваться, подсовывать какие-то липовые документы и рекомендательные письма (это здесь, в России). За океаном не лучше — все норовят ухватить пожирнее куш, строят из себя неповторимых суперзвезд, способных работать только за баснословные гонорары. Откуда в этих янки столько спеси?! Любые человеческие взаимоотношения сводятся к деньгам. Искренняя любовь — это обожание толстого кошелька. Искреннее презрение — это презрение к нижестоящему. Великодушное снисхождение — это снисхождение к собственным порокам…

Питер с видимым сожалением посмотрел на пустую бутылку виски:

— Иногда кажется, что жизнь протекает в сплошных хлопотах и тревогах — место для лучшего времяпровождения уготовано на небесах.

— Что вы еще знаете о Линде?

— Еще я знаю о Линде то, — признался Питер, — что я ее… люблю.

Он выжидательно посмотрел на собеседника и, не обнаружив никакой реакции, продолжал:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Это удивительное создание! Она красива и загадочна, умна и добра, критична и остроумна. А как женщина — просто неповторима.

— Зачем вы мне все перечисляете?

— Но вы же сами спросили о ней.

— Валяйте дальше.

— А что, собственно, дальше? Разве этого мало?

— Ну… какие у нее там еще качества?

— Вы о чем?

— О постели. Что интересного она вам преподнесла?..

Филдин и глазом не успел моргнуть, как от мощного удара в челюсть свалился на пол.

— Ты еще пожалеешь об этом, старый козел, — прошипел Питер, приставив дуло пистолета к его подбородку. — Извиняйся, мудак!

— Перед кем и за что? — еле выдавил Дмитрий.

— Передо мной. За Линду.

— Она тебе кто — жена? Дурачок ты, Петька…

— А ты слишком умный. И подлый.

— Что я такого спросил? Прости, конечно, не хотел тебя обидеть. Пушку свою убери, пожалуйста… На кухне последняя бутылка коньяка. Будь добр, принеси, а то как-то глупо получается — из-за бабы ссоримся…

Следующий удар пришелся Филдину в висок — комната закружилась в вихре карусели.

— Да ты просто скотина… — простонал Дмитрий, ощутив что-то твердое на языке. — У меня выбит зуб!

Возвратившись из кухни, Питер не торопясь уселся за стол и, налив себе коньяк, разом выпил.

— Так-то вот, уважаемый Джон Стюарт Филдс. Впредь будешь умнее.

Выплюнув зуб, Дмитрий с трудом уселся на полу, тяжело вздохнул, исподлобья уставившись на Питера:

— Знаешь, о чем я сейчас подумал?

— Ну, говори, говори… — разрешил тот.

— Я подумал, раз ты так реагируешь, значит, действительно любишь эту стерву. Наверное, она достойна твоей высокой любви, коль скоро ты вмиг размахался кулаками, вместо того, чтобы спокойно болтать.

Питер, как ни в чем не бывало, ответил:

— Извините, погорячился… За «козла» тоже прошу прощения, это вырвалось спонтанно. Присаживайтесь поближе. Вот так… хорошо… У меня для вас письмо от Линды. (Он протянул маленький конверт). Надеюсь, оно не принесет вам разочарований.

Пробегая строки знакомого почерка, Филдин понял, что Линда прекрасно о нем осведомлена. Суть письма сводилась к тому — если читать между строк — что в одном швейцарском банке зарезервирована крупная сумма на счету одного американца, чьи заслуги перед его страной оценены по достоинству. Более того, с данного счета на счет некоего российского банка «Бизнес-трейд» поступают хорошие отчисления в виде процентов, которые идут на его, американца, содержание. Вот, собственно, и все. В конце письма всякая всячина, рассуждения о забытой любви, разбитом сердце, замечания о погоде, верных и не очень приметах, а под конец — слабая надежда на скорую встречу. Трогательно и удивительно. Значит, Линда жива-здорова.

— Вы знакомы с содержанием письма? — спросил Дмитрий.

— Весьма поверхностно.

— Значит, знакомы…

Питер молчал.

— Тогда скажите, что имеется ввиду под финансированием «некоего американца»?

— Понятия не имею. Я же объяснил, что почти не знаком с письмом.

— Это «почти» предварило мой вопрос.

— Понимаю. Но я действительно не в курсе.

— А кто в курсе?

— Видимо, здесь богатая пища для предположений. Полагаю, вам должно быть виднее — письмо адресовано Дмитрию Филдину.

Что ж, решил Дмитрий, значит так тому и быть — придется разбираться самому. В конце концов, информация любопытная, стоит пораскинуть мозгами, коль скоро «неким американцем» является… он сам.

* * *

После многолюдного предвыборного митинга, организованного Партией любителей кваса, Савелий Новиков собрал свой штаб. Он остался довольным дорогими имиджмейкерами из Америки и Израиля, которые славно потрудились над его, Савелия, внешним обликом и манерами. Бывший зек преобразился в солидного, умного, с хорошо подвешенным языком, либерала. Не оставив камня на камне при анализе внутренней политики нынешнего российского руководства, Савелий в своем выступлении пришел к неутешительному, однако единственно правильному и аргументированному выводу: вершить народную судьбу в сложившейся ситуации способна лишь Партия любителей кваса. Впрочем, подобный аргумент у присутствовавших сомнений не вызвал — все они кормились из Савельевой кормушки и честно отрабатывали свой хлеб. Но и сторонних граждан, пришедших на митинг поглазеть на экстравагантного кандидата в Госдуму, его популистская демагогия поймала таки в свои сети. Множество корреспондентов TV и всяческих печатных изданий забросали Новикова непростыми вопросами, на которые тот отвечал спокойно и уверенно как человек, знающий истинную цену своим взглядам, убеждениям, поступкам, а также базисным концепциям платформы собственной партии.