OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким - Борис Стругацкий

К сожалению, я совсем не компетентен в этих вопросах. Пока авторские права нарушаются незначительно. Но я понимаю, что не за горами то время, когда понадобится стройная юридическая и техническая защита от пиратства и вообще от злоупотреблений такого рода. Как эту защиту построить, представления не имею, но совершенно уверен, что это задача решаемая. В отличие от задачи конструирования и реализации синтезаторов типа «Мидас».

Борис Натанович, спасибо Вам за ваши книги. Я их постоянно перечитываю. Вам здоровья и новых книг. У меня такой вопрос: в одном из своих ответов Вы говорили о том, что КОМКОН-2 предназначен и для парирования террористических актов со стороны спецслужб достаточно развитых планет – Саракша, например. Но, по Вашим же словам, основной смысл «Жука в муравейнике» в том, что пока в мире существуют спецслужбы, то будут гибнуть люди, вне зависимости от того, какие субъективно контрразведчики там служат. В Ваших же произведениях Земля от контакта с такими планетами не отказывается. Значит, молчаливо предполагается, что возможна гибель ни в чём не повинных людей, лишь имеющих отношения к такого рода контактам.

Сергей Кузнецов <[email protected]> Москва, Россия - 01/27/05 22:35:45 MSK

Да, это так. И ничего экстраодинарного в этом нет. В конце концов, предполагается же (молчаливо и не совсем), что освоение космоса требует жертв? Что вообще любая цивилизаторская деятельность требует многочисленных жертв? Что самая примитивная автомобилизация населения уносит жертв больше, чем любая война? Так уж устроен наш мир. И всегда будет так устроен, – если, конечно, человечество не откажется от прогресса. Что маловероятно.

Уважаемый Борис Натанович! Разрешите, пожалуйста, использовать как эпиграф к создаваемому сайту «dumaem.ru» цитату из «Улитки на склоне» («Думать не развлечение, а обязанность») – авторы сайта, как личности, в большинстве своем формировались под воздействием произведений АБС, и эта цитата для многих из нас с детства была мыслеобразующей. Если честно, просто не знаю, как делать то, что мы пытаемся делать, и не ссылаться постоянно на Ваши книги, это получается само собой.

Вероника <[email protected]> Москва, Россия - 01/27/05 22:35:52 MSK

Как можно запретить цитирование? Конечно, разрешаю. И благодарю за внимание к нашей работе.

Многоуважаемый Борис Натанович! Огромное Вам спасибо за ваши книги. Я уже больше двух лет практически перестал читать фантастику, хотя с детства являлся её горячим поклонником, и мне только 24 года, то есть я ещё не вошёл в возраст, когда обычно реальность становится интересней вымысла. Однако я бросил читать фантастику, поскольку не могу представить себе произведение (кроме ваших БМС, которых я, к сожалению, не осилил пока), появление которого заставит меня немедленно его прочесть. То есть я могу представить себе такое произведение, но возможности его появления сегодня я совершенно не могу представить. Но об этом ниже. Меня побудила написать вам недавняя реплика читателя относительно опубликованной в журнале «Полдень.21 век» повести «Лента.МРУ» и Ваш ответ на неё. В ответе Вы, в частности, написали: «Повесть эта показалась мне нестандартной и энергичной, написана она с выдумкой, есть настроение, читается легко и без натуги, с юмором, «ирония и жалость» присутствуют, язык чистый... В подавляющем большинстве случаев этого ощущения от предлагаемого материала мне достаточно, чтобы дать его в печать». Многоуважаемый Борис Натанович! Я полностью согласен с Вашими критериями оценки, однако для меня они являются необходимыми, но далеко не достаточными. Основной вопрос, который я предъявляю любому литературному произведению – «ЗАЧЕМ ЭТО НАПИСАНО?» Выражаясь одесским стилем: «Что имеет автор мне сказать этим произведением?» Иначе говоря, ПЫТАЕТСЯ ЛИ АВТОР СООБЩИТЬ МНЕ, ЧИТАТЕЛЮ, НЕЧТО ТАКОЕ, ЧТО Я СОЧТУ ДЛЯ СЕБЯ ВАЖНЫМ И ПОТОМУ ЗАСЛУЖИВАЮЩИМ ВНИМАНИЯ? Поясню на конкретных примерах. Недавно в этом интервью один из выступавших упомянул неодобрительно, как «конъюнктурщину», повесть Л.Лагина «Майор Велл Эндъю». Согласен, элемент конъюнктуры там присутствует, однако попробуйте подставить мысленно на место героя повести какого-либо современного отечественного майора или полковника, который всю жизнь прослужил в советской армии и поносит теперь не «гнилых социалистов», а «проклятых демократов». Будет ли ход его мыслей и поступков сильно отличаться от того, что описано в повести? Сомневаюсь. Поэтому «Майор...» для меня прежде всего – повествование о том, как неглупый, в общем, человек сравнительно легко приходит к оправданию диктатуры и террора. Немало ведь в нашем отечестве тех, кто до сих пор вздыхает о Сталине, а среди них есть люди, считающиеся весьма образованными и обладающие статусом научных авторитетов (я имею опыт личного контакта с таким человеком). Другой пример – ваша повесть «Парень из Преисподней». Чем мировоззрение Гага отличается от мировоззрения палестинского паренька, таранящего на машине со взрывчаткой израильский блокпост? И сколько пареньков с таким мировоззрением ходят по миру? Или повесть «Дьявол среди людей», суть которой Вы замечательно выразили сами – она «о времени, способном превратить человека в дьявола». Борис Натанович! Я приобрёл несколько номеров «Полдня», начиная с пилотного, но, признаться, не смог осилить ни один из них, поскольку практически всё там опубликованное произвело на меня впечатление полнейшего «ниочемизма» или, по выражению В.Ревича, «нуль-литературы». Единственной «читабельной» для меня вещью оказался «Кавказский пленник» С.Синякина, хотя по сути это не фантастика – это добротное реалистическое произведение, к которому довольно искусственно приделан фантастический элемент. В связи с этим хочу высказаться относительно работы Лема «Фантастика и футурология», опубликованной год назад на русском языке и являющейся с тех пор моей настольной книгой. В ней Лем, анализируя развитие англоязычной фантастики 60-х годов, говорит о разделениии её на основной поток коммерческого вала, и сравнительно небольшую часть авторов, сгруппировавшихся вокруг журнала New Worlds, которые стремились выйти из гетто и поднять фантастику на уровень настоящей литературы. Однако они смутно представляли себе, какие задачи нужно перед собой ставить, в результате чего они по большей части просто заимствовали приёмы новейших литературных течений – «нового романа» и др. В итоге их произведения, по замечанию Лема, может быть, и стали хорошей литературой, но они перестали быть фантастикой, занимающей уникальное и необходимое место в культуре, поскольку её прерогативой является художественной исследование «будущего, запускающего свои щупальца в сегодняшний день». А такое исследование в нашу эпоху, когда все процессы в мире идут со всё возрастающей быстротой, является просто жизненно необходимым. Поэтому Лем скептически оценивает возможность значительных достижений в фантастике, если она не черпает импульсов для своего творчества из реального мира, его процессов, человеческой культуры, трансформирующейся под их влиянием. Для современной западной фантастики он фактически вынес смертный приговор – и я не могу, скрепя сердце, не согласиться с ним: она обречена в силу социальных и экономических причин её возникновения и существования на измельчание и деградацию, и даже попытки вроде вышеупомянутой «Новой волны» не в силах исправить положения. Должен поэтому сказать, что у меня существуют опасения, что развитие отечественной фантастики идёт реально в этом же тупиковом направлении. Судите сами: уже явно сформировался поток массовой продукции, где какие-либо претензии на художественную значимость являются просто несостоятельными (любые рассуждения о «глубоких этических проблемах», поднимаемых в романе Лукьяненко «Ночной Дозор», не могут вызвать у меня, окончившего философский факультет МГУ и чьей специальностью является именно этика, ничего, кроме гомерического хохота). С другой стороны, авторы, публикуемые в «Полдне», явно претендуют на художественную значимость своих произведений. Однако я, как читатель, совершенно не могу разглядеть, какое отношение имеет содержание этих произведений к реальному человеческому бытию (в широком смысле слова), к тому, что является для меня важным. Быть может, конечно, я просто не в состоянии разглядеть всё это – однако, по моему мнению, писатель должен доказывать читателю, что его произведение достойно внимания, а не наоборот. И почему-то как раз в тех произведениях, где несомненно есть содержание, это видно с первого взгляда... Борис Натанович! Я могу отчётливо сформулировать то, что Вы хотели сказать мне в «Трудно быть богом». Я не могу сформулировать то, что мне хотел сказать Достоевский в «Братьях Карамазовых», поскольку для этого мне пришлось бы не только переписать весь роман от первой и до последней строчки, но и написать, как в известной иудейской притче, огромную гору комментариев. Но я не вижу, совершенно не вижу, что хотят сообщить мне современные российские авторы фантастики, в том числе и те, что публикуются в «Полдне». Я надеюсь, что Вы прочли моё длинное послание до конца, и теперь я только прошу Вас дать мне надежу на лучшее, именно потому, что я по-настоящему люблю эту литературу, и мне горько думать что она, по выражению того же В.Ревича, обречена стать «литературой второго сорта, предназначенной для умственно отсталых взрослых», а не быть тем, чем она призвана быть – «моделью человеческого существования». Я прошу Вас ответить, возможна ли такая литература сегодня?