Дядя самых честных правил 4 (СИ) - Горбов Александр Михайлович

Возвращаясь к Иксу: документацию к лошадям Еропкины требовали не просто так, а по его наводке. Вот только шпион не сильно разбирался с деталями: мои ученицы справились бы и без них, только провозились бы гораздо дольше. И связку для стирания памяти он накладывал на княгиню неумело, без понимания принципов деланной магии. А самое важное, что Икс напрямую связан с Голицыным.

Какие выводы можно сделать по этим вводным? Опричников и моих учениц можно вычеркнуть сразу — никто из них не мог удалить память Марье Алексевне. Первые лежали раненные и не покидали гостиную, а вторые слишком хорошо разбирались в деланной магии. Кто у нас остаётся?

Главным подозреваемым выходил сударь Бобров, как ни прискорбно об этом говорить. С князем он был связан очень тесно, выслуживался перед ним и мечтал войти в род Голицыных.

— Молодцы! Задача принята у обеих, — я отвлёкся на моих девиц и выдал им следующую задачу. — Третья связка: самоподдерживающийся охлаждающий контур, объём не меньше гарнеца.

Таня нахмурилась, вспоминая схему, а Сашка закатила глаза и беззвучно зашевелила губами. Думайте-думайте, умницы, — в моём «учебнике» эта связка была рассчитана на другой объём и вам придётся её модифицировать.

Улыбнувшись, я вернулся к своим неприятным думам.

Второй в списке у меня шла Диего, не сильно отставая от Боброва. Её мне тоже сосватал князюшка, да и все возможности для вредительства у неё были. Кстати, учитель Аполлинарий тоже мог быть засланным казачком, и его рано вычёркивать.

Главный вопрос, что мне делать с этой троицей, повисал в воздухе без ответа. Как отделить козлище от нормальных людей? Зацепок у меня никаких нет. Устраивать тайные обыски можно лишь в надежде на глупость и беспечность Икса. Остаётся только банальная провокация, чтобы предатель задёргался и выдал себя. Но как его расшевелить? Продемонстрировать что-то эдакое, несущее угрозу князю?

В принципе, я уже начал работу в этом направлении. Между делом упоминал, что знаю истинного виновника нападения на усадьбу. При этом старался делать многозначительное лицо и намекал на страшную месть. Уверен, все подозреваемые слышали мои пассажи и ждут только конкретики. Будем считать, что удочки я подготовил и нужно только насадить наживку и вовремя подсечь.

Мои девчонки ещё возились с конструктами: Сашка кусала губы, вычерчивая мелкие детали связки, а Таня слегка промахнулась с объёмом и пыталась наживую изменить размер Знаков.

Боковым зрением я засёк слабую вспышку на опушке и обернулся. Ничего страшного там не произошло — Ксюшка играла с котом, бросая ему магические всполохи. То есть нет, погодите! Какие же это всполохи? Это самые обычные Знаки света, только маленькие. Но без сомнения, это были деланные фигуры. Что вообще происходит? Ничего не понимаю!

Девочка повернулась ко мне боком и нарисовала в воздухе Знак пальцем. Швырнула его Мурзилке и рассмеялась, когда он поймал фигуру лапами и ловко прихлопнул. Что самое поразительное, Ксюшка не брала внешний эфир, как все деланные, а тянула его из Таланта, как получалось только у меня. Ну и новость!

— Ксения!

Она обернулась на мой крик.

— Иди сюда, милая.

Состроив виноватую мордашку, девочка подбежала ко мне.

— Ой, дядя Костя, прости пожалуйста. Я случайно, честное слово, заигралась и забыла. Правда-правда, больше не буду.

— Погоди. Почему не будешь? Кто тебе запретил?

— Диего сказала, — Ксюшка захлопала глазами, — что Знаки вредят Таланту. Если так делать, всё волшебство пропадёт и не вернётся.

Однако! Я хмыкнул и покачал головой. Надо поговорить с Диего об этом — она прекрасно знает и видела, как я делал такой фокус много раз и ничего не сказала. В каком случае она была откровенна? У неё предрассудки против деланной магии? Или там кроется нечто большее? Обязательно надо разобраться.

— Дядя Костя, случайно получилось…

— Тс-с-с! — я приложил палец к губам, — никто на тебя не ругается. Я тоже использую и Знаки, и Талант сразу.

— Правда⁈

— Самая настоящая. И ты можешь так делать, только не показывай никому. И Диего мы не скажем — это будет наш с тобой секрет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Настоящий? Как у взрослых?

— Угу. Только не проговорись никому.

Ксюшка аж засветилась от счастья.

— Ни словечка не скажу!

Мурзилка, оставшийся в одиночестве, принялся раздражённо мяукать, призывая свою подружку назад к игре. Я отпустил девочку и вернулся к ученицам.

— Сударыни, время вышло. Продемонстрируйте мне ваши конструкты.

* * *

Зверствовать я не собирался, и экзамен закончился для девушек вполне успешно. Помучались немного, не без этого, но я зачёл им все конструкты. Даже обошлись практически без эксцессов и травм. Только в самом конце Таня немного перестаралась, и нам дружно пришлось гасить загоревшуюся траву. Да ещё и один из больших валунов раскололся напополам после Сашкиной ворожбы. А так — полный порядок и благолепие.

Возвращались в усадьбу молча. Сашка с Таней, вымотанные до предела, улеглись в телеге на сене и пялились в небо, а Ксюшка сосредоточенно вычёсывала у Мурзилки репьи, тихонько напевая незатейливую песенку.

Выезжая на дорогу, я заметил приближающийся закрытый экипаж. Простой, без показного богатства, запряжённый всего двумя лошадьми. Кого это к нам нелёгкая принесла? Я последнее время растерял гостеприимство и совершенно не радовался незваным гостям. Ездят и ездят всякие, а мне потом конюшню отстраивать приходится. Я остановил телегу и на всякий случай призвал Анубиса.

— Константин Платонович, добрый день!

Экипаж остановился, дверца распахнулась и оттуда выпрыгнул человек в чёрном камзоле. Ба, какие люди! Да это же сударь Шешковский, секретарь Тайной канцелярии. Этому что от меня понадобилось?

— Любезный Степан Иванович, какими судьбами? Опять меня арестовывать приехали?

— Помилуйте, Константин Платонович! В одиночку вас брать я бы никогда не рискнул. По вашу душу плутонг дельных колдунов нужен, не меньше.

— Не прибедняйтесь: с вашим особым Талантом колдуны совершенно ни к чему.

Магодав натянуто улыбнулся.

— Будет вам, Константин Платонович. Мне проще в отставку подать, чем вас обидеть. Так что я к вам исключительно частным образом и с добрыми намерениями.

— В гости?

— Вроде того, — он кивнул, — есть к вам небольшой разговор, личный, так сказать.

— Тогда милости прошу, — я кивнул в сторону усадьбы, — вы как раз к обеду.

Оставлять моих подопечных и садиться к нему в экипаж я не стал, несмотря на просьбы. Так что Шешковскому пришлось неспешно ехать к усадьбе за телегой, а у меня образовалось немного времени для обдумывания. Не знаю, зачем он явился, но я собирался использовать его для своей пользы. Это же прекрасная возможность для провокации Икса, лучше не придумаешь!

* * *

Обитателям усадьбы я представил Шешковского по всей форме, выделив его чин в Тайной канцелярии. Диего и Бобров, мои главные подозреваемые, отреагировали настороженными взглядами, а все остальные смотрели на него со скрытой опаской. И только Марья Алексевна ему обрадовалась — сразу же начала расспрашивать о каких-то своих знакомых в этом ведомстве и столичных новостях.

Шешковский вёл себя галантно, шутил, сыпал комплиментами и старался как можно меньше походить на страшного сыщика из Тайной канцелярии. Не скажу, что это ему удалось в полной мере, но к подаче десерта мои домашние смотрели на него не со страхом, а скорее с интересом. Мол, ты глянь — заплечных дел мастер, а вблизи даже на человека похож. Даже Ксюшка влезла в разговор и спросила, возит ли он с собой набор для пыток. На что Шешковский со вздохом ответил, что начальство запрещает брать рабочий инструмент в личные поездки. И по лицу совершенно нельзя было понять, шутит он или нет.

После обеда я предложил Шешковскому прогуляться по моему маленькому парку вокруг пруда. На всякий случай, подальше от лишних ушей Икса. Отойдя на достаточное расстояние и тайком повесив связку Знаков от подслушивания, я спросил его: