Она. Аэша. Ледяные боги. Дитя бури. Нада - Генри Хаггард

— Кажется, ты видел, хан, что этот лед нисколько не тает, — сказал Лео.

— Да, пока, если ты не лжешь. Но дай пламени разгореться побольше, и лед растает. Может ли кто-нибудь из смертных противиться желанию Афины?

— Говорят, что я должен убить тебя, хан, но я не ищу твоей смерти. Не хочу я отнимать у тебя и твоей жены. Мы давно жаждем уйти из этого города, но нас не пускают. Нас стерегут как пленников и днем, и ночью. Отпусти нас на свободу, хан! Это в твоей власти.

— Куда же вы пойдете, если я отпущу вас на свободу? — спросил хан. — Страна наша оцеплена горами. Только птицы могут перелетать через них.

— Мы уйдем на Огненную гору, — сказал Лео.

— Кто же из нас не в своем уме? — удивился хан. — Я или вы? Я не верю вам. А, впрочем, если правда, что вы пойдете на Гору, вы приведете на нас врагов и завоюете нашу землю.

— Нет, — возразил Лео. — Я говорю тебе честно, как мужчина мужчине, мне не нужно твое царство, как не нужна твоя жена. Будь же разумен, отпусти нас и живи себе с миром.

Хан задумался, потом вдруг опять захохотал.

— Что скажет Афина, когда узнает, что ее птичка улетела? Она рассердится на меня и станет искать вас.

— Отпусти нас поскорее, тогда погоня не настигнет нас.

— Ты забываешь, что ханша и ее старая крыса знают все. Они найдут вас. А все-таки любопытно, как она хватится своего рыжебородого, и хан показал, как Афина будет искать беглеца. — Хорошо же, собирайтесь в путь, через полчаса я приду за вами.

Глава XI

Охота и смерть хана

Вернувшись к себе, мы переоделись в дорожное платье, взяли с собой съестные припасы и охотничьи ножи, чтобы было чем защищаться в случае, если хан замыслит убить нас. Смех хана еще звенел у нас в ушах — то был недобрый смех. Хан не внушал нам доверия.

— Однако ему же хочется избавиться от нас, — сказал я.

— Живые всегда могут вернуться, — возразил Лео.

— Афина думает иначе.

— Но и она угрожала нам смертью.

— Это стыд и страсть ослепили ее.

Мы замолчали. Скрипнула дверь, и, кутаясь в большой плащ, вошел хан.

— Идемте, — сказал он. — Зачем вы берете с собой оружие? Ведь вы не на охоту идете!

— Но, возможно, на нас будут охотиться, — заметил я.

— В таком случае вам лучше оставаться здесь и ждать, когда ханша откроет клетку и выпустит вас.

— Не думаю, что это произойдет, — отвечал я, и мы последовали за ханом.

Мы прошли веранду, внутренний двор, сад и потайной калиткой, ключ от которой был у Рассена, вышли из дворца. Когда мы проходили мимо псарни, собаки почуяли нас и бешено залаяли. Я вздрогнул, опасаясь, что они разбудят стражу, но хан подошел к собакам и успокоил их. Они узнали его и замолчали. Хан велел нам спрятаться в тени арки и ушел. Мы опять заподозрили, не пошел ли он за убийцами, но скоро услышали топот копыт и увидели хана, ведущего под уздцы лошадей, которых нам дала Афина. Он сам оседлал их, велел нам, чтобы нас не узнали, хорошенько закутаться в плащи и следовать за ним. Мы ехали окраиной города, пользовавшейся дурной славой. Кое-где нам попадались подкутившие люди и «ночные бабочки», откидывавшие при нашем приближении свои покрывала. Мы спустились к реке, и так как мосты охранялись стражей, а мы избегали ее, то хан указал нам большую лодку, на которой мы могли переправиться вместе с лошадьми.

Едва мы успели отъехать от берега, как хан закричал нам вслед:

— Ступайте, проклятые странники! Молите Горного Духа, чтобы старая крыса и его племянница, твоя возлюбленная, рыжебородый, не увидели вас в свое волшебное стекло, а то мы можем опять встретиться.

Быстрое течение подхватило нашу лодку и вынесло на середину реки.

— Спешите, спешите! — кричал хан. — Смерть гонится за вами по пятам!

— Не лучше ли нам причалить к берегу и убить этого злого человека? — сказал Лео.

Он говорил по-английски, но сумасшедший хан чутьем догадался о значении его слов и, крикнув, что мы опоздали, пустился бежать так, что только плащ его развевался.

С трудом добрались мы до противоположного берега, высадились, сели верхом и поехали, направляясь к горе, над которой поднимался столб освещенного пламенем дыма. Пришлось ехать по полям, и сначала мы подвигались медленно. Наконец мы выехали на дорогу. Луна спряталась за тучи, и стало так темно, что мы спешились и повели лошадей под уздцы, позволяя им пощипать траву. Но вот занялась заря и окрасила в пурпур снежные вершины гор. Ночь прошла, и на сердце стало веселее. Ненавистный город остался за нами. Мы ушли от прекрасной, страстной ханши, старого шамана и сумасшедшего хана, этого деспота-мученика, злобного чудовища и труса. Перед нами поднимались огненный светоч и снежная вершина таинственной горы, которую мы искали столько лет. Наконец-то мы разгадаем загадку или умрем. Бодро шли мы вперед навстречу своей судьбе.

Мы ехали мимо полей и деревень. Поселяне бросали работу и смотрели нам вслед. Женщины брали на руки детей и убегали при нашем приближении. Нас принимали за придворных вельмож и пугались. Очевидно, народ много терпел от этих притеснителей. Между тем мы приблизились к вулкану. Дорога шла в гору. Не имея возможности орошать эту местность, крестьяне, обрабатывая поля, надеялись здесь только на дожди. Но лето стояло сухое, и рожь высохла раньше, чем успела заколоситься. Уныло бродили бедняки-землепашцы по своим нивам. Увидев нас, они узнали в нас чужеземцев, которые, как они думали, принесли им засуху, и стали преследовать нас, требуя, чтобы мы послали дождь. Женщины и дети падали перед нами на колени и с мольбою указывали нам на гору, на ярко-синее безоблачное небо. Однажды толпа чуть не преградила нам путь, и мы прорвались только благодаря скорости своих лошадей. Чем дальше ехали мы, тем бесплоднее становилась местность, тем реже встречались люди. А дальше только изредка стали попадаться стада. Должно быть, мы достигли границы территории хана. На рубеже Калуна возвышалось несколько каменных башен, но гарнизона в них не было. Вероятно, форты эти были выстроены в древние времена. К вечеру мы дали отдохнуть лошадям, надеясь, лишь только выглянет луна, пуститься в дальнейший путь. Медлить было нельзя: Афина, наверно, уже заметила наше отсутствие и выслала за нами погоню. Пока мы ели, лошади наши паслись поблизости. Одна из них начала валяться на земле, как это делают животные, и я заметил, что ее подковы окрашены в красный цвет. Думая, что животное порезало ногу, я подошел поближе. Действительно, копыто и стрелка ноги лошади были окрашены каким-то составом крови с мускусом или другим пахнущим веществом. Точно так же окрашены оказались и копыта другой лошади. У меня мелькнула страшная мысль, что хан нарочно велел смазать копыта наших лошадей пахучей смесью, чтобы собаки могли выследить нас. Мы поспешили оседлать своих скакунов, как вдруг вдали послышался лай собак.