Мутные воды - K. Ксандер

просто здесь и сейчас. Я не хочу думать о завтра и о будущем вообще.

— Хорошо, что тебе наконец захотелось «побыть», по крайней мере здесь и сейчас. Уже обнадеживает, — Арчибальд старался не переборщить с шутками (что обычно у него легко получалось) и не ранить чувства сестры.

— Да, — это все, что она смогла ответить.

Спустя минуту в каменном проеме, который вел с нижних этажей на крышу, показался силуэт Кристофера.

— Боже мой, наконец-то! Ты спас мне жизнь, — обрадовался Арчибальд. Он принял в руки бутылочку красного вина и начал искать, чем бы ее открыть. — Что за город! Ничего невозможно найти, я напился чаю на годы вперед.

Молодой человек ловко справился с помощью подручного ножа, и с нетерпением наливал красную жидкость в обычный стакан.

— Ну хотя бы так! Эми, Крис?

Оба отрицательно покачали головой.

— Нет-нет, вы как хотите, но я все-таки налью.

Закончив с вином, он взял два стакана в руки, с упреком посмотрел на сестру и друга, как бы вынуждая их принять импровизированные бокалы. Им пришлось подчиниться.

— Итак, предлагаю тост! Мы все оказались здесь. А благодаря кому? Эмилии, которая не смогла находится в родном доме из-за душевных страданий…

— Эй, ты что? — даже Кристофер удивился внезапно резкому тону друга и с опаской покосился в сторону Эмилии. Та смотрела на брата в напряжении, чувствуя усиливающуюся внутри дрожь и не понимая, чем заслужила все это.

— Я не закончил! Так вот из-за Эмилии мы все так внезапно оказались здесь, чему я очень рад. Но! Эмилия, ты не можешь постоянно сбегать от обстоятельств, как минимум у меня на это просто не хватит денег. А по сему, поднимем наши бокалы за торжество жизни, за то, что никто не умер и не умрет здесь…

Взгляд девушки немного смягчился, и она наконец смущенно улыбнулась. Кристофер понял, что буря миновала, и уже через секунду в воздухе раздался торжественный звон бокалов.

— Что ж, я, пожалуй, вернусь в комнату, я правда устал за сегодня. А вам явно есть, что обсудить, — Кристофер опустил бокал на маленький круглый столик и, похлопав Арчибальда по плечу, быстро покинул крышу.

— Да, он прав, — повернулся к Эмилии брат и посмотрел на нее строго в упор.

— Арчи, я не хочу об этом сейчас разговаривать… — Девушка вновь стыдливо посмотрела в пол.

— Я не про то, о чем ты подумала… Хотя и надо бы. Я о деньгах. Прости, что сейчас, но вот уж действительно: нам просто не хватит с такими темпами трат. Надо что-то делать, — Арчибальд сунул в карман пиджака руку, вынул оттуда небольшой конверт, а из конверта — исписанную мелким почерком бумагу. Сестра изумленно наблюдала за ним. Юноша начал читать вслух:

«…Эмилия, свою часть наследства ты найдешь, когда придешь к истине. Я слишком долго нес бремя правды, и я многое сделал неправильно. Если и есть Господь, то я иду к нему с повинной, хотя и поздно. Огонь уничтожил тело, но не душу».

— В который раз перечитываю, и ни на толику не становится понятнее, — говорил он, не сводя глаз с текста.

— Ну как минимум, отец сожалел о чем-то перед смертью. Это тяготило его, — тихим голосом заключила Эмилия после минуты раздумий. — Ты не помнишь, когда он написал это?

— Нет, несмотря на то, что в его последние дни я почти все время был рядом. Не понимаю, когда он успел. И почему бы ему просто не сказать…

— Была причина. Наверное, мы никогда этого не поймем… Что, не привык ломать голову над загадками? — улыбнулась девушка, увидев, как брат недовольно сжал губы.

— Да какая тут загадка? Сплошная нелепица! И на что только отец рассчитывал?

— Он наверняка думал, что мы потратим деньги с умом, а не вот так… Проматывая все день за днем и не рассчитывая, что будем делать, когда они закончатся.

— Как думаешь, там много? — мечтательно произнес Арчи после небольшой паузы и закинул руки за голову.

— Кто знает? Вряд ли нам следует на это надеяться, — девушка прикоснулась губами к стакану с вином. — Как думаешь, может, это из-за той нашей ссоры?

— Лишить тебя своей доли наследства из-за какого-то недопонимания?

— Я не знаю, Арчи, не знаю. Сколько бы не думала над его словами, я не понимаю, что он имел в виду, прости.

Юноша сжал письмо отца в руках, а потом вновь вгляделся в текст.

— «Огонь уничтожил тело… но не душу». Душу кого? А тело?

Эмилия пожала плечами.

— Если речь о том пожаре, то здесь загадок быть не может. Дядя и тетя погибли в ту ночь. Потом моя мама. У меня остался след от ожога, вот и все. Предельно ясно.

— Тогда я тем более не знаю, — Арчибальд с разочарованием на лице бережно сложил бумагу и вернул ее в конверт. Застегивая пиджак на одну пуговицу, он сказал, понизив тон голоса:

— Значит, на этом все. Будем надеяться, что когда-нибудь мы найдем твои деньги. А пока — тишина. Я никому не говорил об этом, даже Кристоферу.

— Хорошо.

— И никаких больше «хочу умереть или хочу сбежать», ты поняла меня?

Взгляд Эмилии вновь сделался тяжелым. Она смотрела в пустоту перед собой, медленно дыша, будто пробежала вверх по лестнице несколько пролетов и теперь восстанавливала дыхание. Ее молчание скрывало истерику, которая была готова вот-вот выплеснуться наружу. Арчибальду показалось даже странным то, что за последние несколько дней сестра не проронила ни слезинки. Это было бы нормальной реакцией, но ее не последовало. Девушку будто бы просто убили одним выстрелом, и сейчас перед ним сидел просто говорящий труп. Он видел, что она сдерживала себя.

— Эмилия, я серьезно. Ты вырвалась из тяжелой обстановки, сбежала от страданий, пытаясь заглушить свою боль. Но она все еще в твоей душе. Нет ничего важнее мира внутри тебя самой. Кричи, плачь, если хочешь, но не глуши ее…

— Мне больно, мне так больно! — с мольбой почти шепотом говорила девушка. — Я хотела умереть там, дома… — она закрыла глаза, и ее голос слегка дрогнул.

— И не решившись на это там, подумала воплотить желаемое здесь, так? Даже если мы с Кристофером тебя перехватили, ты все равно вольна делать так, как тебе задумается. Я хочу, чтобы ты поняла: совсем скоро тебе станет все равно. Ты вырастешь эмоционально, поднимешься над своим горем. Да, сейчас ты чувствуешь себя мертвой, но и это не навсегда. Ты уже смотришь на это со стороны, на расстоянии. Пройдет немного времени, и твое кровоточащее сердце заживет, а в жизни появятся