Второй этап - Серьёзный Сэм

столь пугающее Стальную Крысу «затмение» моего нового тиммейта. Если Эспи в деле я видел, то Бешбермак оставался для меня загадкой. Понятно, что силён, раз его боятся, но в чём именно?

Расспросить же спящего сопартийца не представлялось возможным.

Таможенный контроль попробовал нас остановить, но увидев наши фамилии в дипломатическом списке, сразу же пропустил.

Кстати, отправили нас вполне официально – как членов особой делегации для какого-то мероприятия в рамках ЮНЕСКО. Правда, наши потерянные документы и мой никогда не существовавший загран были восстановлены, а к ним добавились различные доверенности – для Топки, Элион и оформленных как инвалидов спящих тиммейтов я стал официальным сопровождающим.

После того, как стюардессы помогли нам уложить и пристегнуть Эспи и Беша, старенький боинг оторвался от взлётной полосы и направился прямиком в Нью-Йорк. Я летел на самолёте не первый раз, но международной рейс – новинка для меня.

– Никогда не был за границей, – признался я.

– Я тоже, – Топка огорчённо гладила себя по карману, где должна была находиться изъятая на таможне фляжка с остатками медового самогона. – Всю жизнь паха… эээ… жила в одном городе.

– Ничего страшного, ребята! Я вам всё-всё покажу! Мы с папой всю Европу объездили на его яхте, да и в Америке я была не раз, – призналась Элион, аппетитно хрумкая пронесённой сосиской из тех, что заготовила фея. – Там очень красиво, но люди немного скучные.

Я не стал напоминать, что в Нью-Йорке нас ждёт работа. С самого начала этого странного задания мы воспринимали поездку как некое развлечение.

Способ скоротать время перед вторым этапом.

Но сейчаc, похоже, нам надо собраться.

– Вы видите тоже, что и я? – спросил я.

– Двое, – ответила Топка, вглядываясь. – Сидят в начале салона.

– Где? – удивилась Элион. – Я ничего не увидела.

Маленькая демоница слишком быстро отвыкла от сражений.

– Мы расслаблены, демотивированны, расхлябаны, – покачал я головой. – Это… плохо.

Тиммейты понурили головы – слишком поздно мы увидели других игроков.

Двое. Сидят в начале салона. Торчащие над креслами затылки, если в них вглядеться, выдавали статусы. Они тоже заметили нас, периодически оглядываясь.

Больше нет первого квеста, нет жесткой необходимости убивать друг друга, но доверие между игроками подорвано надолго, если не навсегда. Мы – потенциальный корм друг для друга.

Я поднялся и сказал девчонкам:

– Пойду пообщаюсь, действуйте по обстоятельствам.

Так поздно замеченные мною игроки, повернувшись, внимательно следили за моим специально неторопливым продвижением между кресел. Я двигался неспешно, давая им возможность рассмотреть меня и показывая, что не несу угрозы.

Драка в летящем где-то над Европой самолёте может привести к непредсказуемым последствиям, а парашютов нам не выдали.

– Привет, – поздоровался я.

– Салам, – ответил мне «Горец2109» со статусом «Братуха-борцуха».

Светлые коричневые волосы, коричневая же борода, почти голубые глаза диссонировали с его кавказским акцентом.

– Салам, – поприветствовал меня второй, «Мага2001» со статусом «Братуха борцухи».

Схожесть внешних черт выдавала в них родных братьев, вот только сложением Горец был поплотней и помощней. Действительно, «борцуха».

– В проходе нельзя стоять, – сказал я, перехватив недовольный взгляд стюардессы. – Поменяемся местами?

Они всё поняли верно. Горец кивнул своему брату и тот послушно уступил мне место, отправившись в конец салона.

– Меня зовут Ахмед, не надо называть меня по глупому нику, – проговорил Горец-Ахмед.

– Странно, что мы с вами оказались на одном рейсе, – прямо сказал я, устраиваясь на крайнее в ряде кресло по соседству со старшим из братьев. – Наша группа – государственные игроки, нас вели и контролировали. Вас должны были заметить.

– Не пойму, это обвинение или вопрос? – ответил мне Ахмед.

Я посмотрел в его спокойные, слишком спокойные глаза. Глаза человека, готового к смертельной схватке.

– Утверждение, – сказал я. – Ты и твой брат не просто так оказались на этом самолёте. Не знаю уж, как вы пробрались незамеченными и какие цели преследуете.

– И?

– Поведай мне о своих целях, – пожал плечами я. – Путь до Нью-Йорка не близкий. Я посижу рядом с тобой, а твой брат – рядом с моими тиммейтами. И пожалуйста, обойдёмся без резких движений. Вас двое, нас пятеро.

Уточнять, что двое будут спать до конца полёта, я не стал.

– Я не боюсь вас, – фыркнул кавказец. – В этой жизни я не боюсь никого, кроме Аллаха. Мой брат такой же.

– Это же твой бог, – удивился я. – Почему же ты его боишься?

– Мусульманин означает «покорный Богу». Аллах акбар! Все мы склоняем головы и становимся на колени только перед ним.

– А С.У.Р. что тогда такое?

– Знамение. Грядёт Судный День и Аллах каждого будет судить по грехам его, – проговорил Ахмед явно заранее заученную фразу. – И все кяфиры-неверные склонятся перед его могуществом…

Он ещё говорил что-то на религиозном, но я не слушал. Нет, ничего не имею против религии, пусть люди верят во что хотят, но без меня. Если уж родители мне что-то и передали, так это атеизм.

Впрочем, появление С.У.Р.-а требует пересмотра моих взглядов. Не один раз система указывала на некую «божественную» энергию – логично предположить, что есть некий бог, от которого она исходит. Или боги.

Только вряд ли С.У.Р. породила та всемогущая сущность, которой воздаёт хвалу сидящий рядом со мной в самолёте кавказец. Как-то слишком… мелко.

Скорее всего, этот новый бог или боги не создали С.У.Р., а сами созданы системой. Или будут созданы – почему-то пока они никак себя не проявляли. Разве что… я вспомнил полупрозрачные доспехи на паладине из уничтоженной нами Бригады. Раз есть паладин, то должны быть и боги, верно? Ммм, как сложно.

– Ты не ответил, Ахмед, – перебил я его. – Зачем ты здесь и как прошёл через кордоны госигроков?

– Не надо беспокоиться, – широко улыбнулся мой собеседник. – Мы не террористы и не планируем захватить самолёт, а то есть такой стереотип. Тот факт, что мы оказались здесь и сейчас на одном самолёте – случайность, вот и всё.

– Мы – это кто?

– Я и брат, – быстро ответил Ахмед, всё ещё улыбаясь.

– Врёшь, – покачал головой я. – У меня способность, позволяющая чувствовать ложь.

Он не дёрнулся, даже бровью не повёл.

– Если ты распознаёшь враньё, то понимаешь, что я сказал правду. Мы действительно не планируем…