Триумф непослушания (СИ) - Хрущёв Виктор

— Предложения?

— Они идут прямо на нашу половину. Чёрт, в последнее время Атали совсем не в духе. Точно с них всех скальп снимет, — от этой мысли Асэди скривилась. — Значит так. Я постараюсь, чтобы они свернули на вашу сторону. А ты предупреди Эстер и Дэви. Ещё одной резни матушка не потерпит.

— Сэди, — Медига нежно потёрлась об неё. Асэди стало неловко, — будь осторожна.

— Меди, Меди, — Асэди потрепала её по золотой макушке. — Вы, вигвиры, совершенно не чета нам, вадвирам.

***

Алексей с облегчением выдохнул. Наконец-то они добрались до леса. В какой-то момент Лёша отчаялся и уже подумал, что им вечно предстоит бродить по бесконечным топям.

Еда, вода и лекарства подходили к концу. Все ужасно устали. Особенно дети. Их маленькие ручки растёрлись до крови, ноги по колено облепила трясина, а спины болели от совсем не детских нагрузок. Правда, никто не жаловался. Каждый понимал, что в противном случае всех бы ждала незавидная участь.

Все отдыхали, собирая силы на последний рывок. У всех было одно желание: оказаться в таинственном детском лагере и забыться сном. Хотя бы до утра. А утром решение обязательно найдётся.

Алексей поил из фляги раненого. Воды осталось всего несколько капель. Где пополнить запасы, Лёша не знал.

Со стороны леса неожиданно начала литься музыка. Все застыли, прислушиваясь. Казалось, что все земные и неземные существа объединили свои голоса, чтобы создать столь божественные звуки.

— Пойду посмотрю, что там, — мрачно сказал Алексей. Он понимал, что только человек способен на такое.

— А вдруг это ловушка? — предположила Саманта.

— Почему-то я уверен, что так и есть. Но придётся сделать вид, что я повёлся. В любом случае нам идти в эту сторону. Оставайся здесь. Я быстро.

Алексей скрылся в зарослях, следуя за незримым источником волшебной музыки. Лёша не сильно разбирался в музыкальных инструментах, по этому мог лишь гадать, что играют на чем-то духовом.

Он был прав. Асэди играла на флейте. Когда будущей летавице исполнилось пять лет, отец подарил ей флейту. С тех пор Асэди усовершенствовала свой навык игры практически до идеала. Музыка зачаровывала лесных обитателей и помогала сёстрам ненадолго забыть личные обиды. Сама же Асэди таким образом хранила память о семье.

Удостоверившись, что незваный гость последовал за ней, Асэди принялась увлекать его в глубь леса, не переставая перебирать пальцами по инструменту. Её шаги были обдуманы, уверены и безшумны. Прожив целый год в лесу, летавицы не заметили, как стали его неотделимой частью.

«Ещё немного, — подумала Асэди. — Ещё немного, и он будет на их половине. Тогда я смогу его предупредить».

Девушка вошла в кураж. Сердце учащённо стучало, а руки слегка подрагивали. Глаза же напротив — чуточку приоткрылись. Музыка лилась с удвоенным рвением. Ещё никогда от игры Асэди не зависели чьи-то жизни.

Позади затрещали ветки и послышалась резкая брань. Летавица прервалась и оглянулась.

— Угодил в ловушку? Но мы же здесь ничего не ставили! — она поспешила на выручку.

«Дерьмо! — выругался про себя Алексей. — Всё-таки засада».

Его нога туго опуталась веревкой, а мир перевернулся вверх дном. В отчаянных попытках освободить себя, Лёха не заметил, как его окружили обитательницы лесных чащ, с интересом изучая попавшего в ловушку. Кожа каждой девушки была полностью покрыта тёмно зелёными красителями и вычурными узорами. Волосы коротко подстрижены, в них ютились павлинные перья. От их количества зависело место, занимаемое в иерархии летавиц.

«Это что ещё за маскарад?» — спросил себя Алексей.

Асэди опоздала. Она могла лишь беспомощно смотреть, как её сёстры натягивали тетиву в ожидании команды Атали. Та, сузив карие глаза, с улыбкой плотоядного хищника, водила лезвием ножа по заросшей щеке Алексея. Парень старался не дышать.

— Когда же вы поймёте, сволочи, — обратилась летавица к Алексею, — что в этих краях вас ждёт лишь жуткая смерть. Впрочем, тебе повезло. Вадвиры, нашпигуйте его стрелами.

— Не трогай его! — послышалось сзади.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Дура! — рявкнул Алексей. — Я же сказал оставаться с ранеными!

Летавица лёгким движением повалила Саманту и заключила в стальную хватку. Американка с трудом дышала. О сопротивлении не могло идти и речи.

— Какое милое личико, — сладко протянула Атали. — И даже шрам не стал помехой. Что же, сделаем их побольше.

— Атали, — обратилась к лидеру Асэди. Остриё клинка застыло в сантиметре от скулы Саманты.

— Асэди, ты же знаешь, как меня бесит, когда прерывают.

— Знаю, — ухмыльнулась летавица. — Просто мы сейчас не на своей территории, — она кивнула в сторону метки высеченной на дереве, обозначающую границу двух сторон. — И ловушка не наша.

— Холера, — Атали заметно поникла. — Повезло тебе, девчонка. С другой стороны, что нам мешает их прикончить?

— Вигвиры уже близко. Я чую их. Ещё одну выходку нам не простят. Особенно матушка Эстер.

— Асэди, — Атали не успела отчитать сестру. Её прервали подоспевшие вигвиры, взяв вадвиров на прицел.

Алексей слегка приободрился. По крайней мере из него не сделают прямо сейчас мишень для стрел.

***

— Пришли, — послышалось где-то сзади. Откуда именно, Алексей не мог понять. Его глаза окутала тьма и всю дорогу он мог лишь гадать, что происходит.

Что сделали с Самантой? С детьми? С ранеными? Он не знал.

Тёмная ткань повязки спала и Лёша слегка прижмурился, затем обвёл в взглядом внушительных размеров помещение.

«Где это я? Держу пари, что в лагере. Но что это за место?»

Ему не дали закончить мысль. Летавица грубо ударила под дых, от чего Алексей свалился на колени, а затем почувствовал как руки туго связали верёвкой. Узел оказался хороший. Чем больше Лёха двигал ладонями, тем туже он затягивался.

Было почти темно, от чего Алексей едва мог разглядеть свои колени. Лишь несколько восковых свеч и факелов с трудом разгоняли расползающеюся тьму. Когда-то это был актовый зал. Когда-то, давным давно. Стулья давно разобрали на строй материалы, от чего в помещении стало необычайно просторно.

Алексей не сразу заметил как с обеих сторон начала собираться толпа. С левой стороны к Алексею подошла уже знакомая брюнетка. Парень нервно сглотнул. Атали лишь бросила полный призрения взгляд и, не проронив ни слова, стала наблюдать за сценой. Справа к Лёше подошла русая девушка. Она с негодованием посмотрела на Атали, а затем с нескрываемым интересом на Алексея. Когда-то её волосы были длинными и шелковистыми, но в силу обстоятельств с этой красотой пришлось расстаться. Лёша бы постарался выдавить из себя улыбку, но понимал, что ситуация к этому не располагала.

В целом же Алексей не понимал, что происходит. Он радовался, что из него ещё не сделали отбивную, однако не сделают ли это в ближайшее время? Всё зависело от его слов.

«Нужно сказать им правду. Ложь они сразу почувствуют. По ним видно».

Летавицы почти заполнили помещение и разделились на две группы. Алексей выступал чем-то в роли барьера между ними. Лёша то и дело видел как стороны обменивались недружелюбными взглядами. Самого Лёшу что-то внутри терзало. Какая-то пока неуловимая ему деталь. И он пытался понять, что он упустил.

На сцену поставили небольшое кресло, явно ручной работы. Все молча ждали. От воцарившейся тишины Алексей мог отчётливо слышать бешеный стук собственного сердца. Руки и колени начали болеть, но жаловаться не приходилось. Бывало и хуже.

Послышался едва уловимый стук шагов. Летавицы, не сговариваясь, упали на колено, боясь поднять взгляд. Из тьмы, окружавшую сцену, появилась девушка. Как только Алексей её увидел, то сразу отметил необычайно бледный цвет кожи. Могло показаться, что она отбивала свет идущий от свечей. Лицо было по своему красиво, однако на нём осталась неизгладимая тень печали. Казалось, что девушка пережила все муки человечества и продолжала жить с ними сейчас. Сев кресло и приняв аристократическую позу, Эстер пристально рассматривала бирюзовыми глазами Алексея. Как будто пытаясь узнать о нём всё. Лёша заметил ещё одну деталь. Она была единственной, у кого остались длинные волосы.