Ричард Длинные Руки – герцог - Гай Орловский

Граф вызвал двух слуг и пустил на поиски живописца, я повернулся к донжону, но тут из-под навеса слуги выкатили повозку, настолько праздничную и украшенную накладками из серебра и золота, что вокруг нее словно стало светлее и радостнее. Шелковая занавеска на окошке на этот раз из невинно-голубой стала пурпурной, интересно, нет ли в этом некого символа, сигнала, который понимают все, кроме меня…

Возница вытащил из-за пояса кнут, деловито пнул по колесу, явно что-то ритуальное, полез на козлы, с виду уже почти кучер. Слуги принесли скамеечку с двумя ступеньками и, повернувшись, застыли в почтительных позах.

Дверь распахнулись, я понял, что смыться не успеваю, заулыбался широко и пошел навстречу леди Эмили, на ходу делая рукой широкий жест, словно срываю широкополую шляпу и красиво эдак помахиваю ею перед собой.

– Леди Эмили!.. Вы погостили всего сутки?

Она благосклонно улыбалась, точно и безошибочно отыскав грань, чтоб улыбка была не покровительственной, я же сюзерен, а она мой вассал, но в то же время сейчас она просто очаровательная женщина, а я ого-го какой еще мужчина…

– Ваша светлость, – пропела она и присела в низком поклоне, я тут же уставился на ее пышные округлости, такие нежные и сочные, так вообще-то надо, чтоб не обидеть, и в другое время я бы в самом деле смотрел без всякого «так надо», – вы сама любезность! Я была бы счастлива задержаться дольше, ведь у вас вассалы гостят месяцами, однако…

– Долг зовет? – спросил я понимающе.

Она поднялась, глаза стали серьезными.

– Да, ваша светлость. Уже и так пошли слухи, что у меня могут отобрать мои земли. А если я задержусь…

– Нигде не задерживайтесь, – посоветовал я. – Если будут какие-то трудности, обращайтесь. Пусть все знают, что я поддерживаю вас не как фаворитку какую-то… сегодня одна, завтра другая… а как надежного работника! Это для меня важнее.

Она поклонилась, я подал ей руку и помог подняться в повозку, что когда-то превратится в карету. Возница, который тоже когда-то станет кучером, взмахнул кнутом. Леди Эмили улыбнулась мне из окошка как можно более очаровательно, и карета сдвинулась с места.

Я проводил взглядом, как кони набирают скорость, следом несколько хорошо вооруженных конных воинов сопровождения, и вернулся в донжон, где с веранды во все глаза рассматривал снующую внизу челядь. Если правильно понимаю расклад, у Кемпбелла вполне могут быть помощники…

Я напрягал зрение так, что трещит в висках, сосредоточившись и стараясь увидеть среди челядинцев таких же, как Кемпбелл. Все люди как люди, ни в одном ничего странного, и лишь когда уже то ли отчаялся, то ли вздохнул с облегчением, увидел, как вдали прошел один из заготавливающих дрова для кухни и каминов. Хвоста нет, однако отчетливо просматривается полупрозрачный темный балахон с надвинутым на глаза капюшоном.

Яркий солнечный день, все обычно, реально, этот челядин вроде бы ничуть не отличается от других. Из одежды только распахнутая на груди рубаха, холщовые штаны, подвязанные веревкой, растоптанные башмаки. Но стоит посмотреть иначе, и вот он уже в темном балахоне и с капюшоном на лице…

Тоска кольнула прямо в сердце. Только черных сил недостает в собственном замке. Это хуже, чем в Темном Мире, оттуда и убежать можно, а из этого не убежишь.

Я обернулся, граф Гатер и молодой барон смотрят на меня во все глаза, бледные и решительные.

– Сэр Генрих, – сказал я графу Гатеру, – велите оседлать коня себе и барону.

– Да, ваша светлость. Куда отправимся?

– Со мной на охоту.

Он переспросил удивленно:

– На охоту? Но…

– Никаких вопросов, – прервал я. – Это и будет охота. Только не на оленя.

Он взглянул на мое сумрачное лицо, понял, судя по его глазам, что охота будет и не на кабана. И даже не на медведя.

Челядин во дворе выгрузил дрова перед кухней, граф и барон не понимали, почему я ничего не делаю, слоняюсь от кузницы к шорнику, беру в руки и внимательно рассматриваю то подковы, то недавно изготовленную шлею.

Наконец телегу разгрузили, сам заготовитель дров вышел из кухни, вытер тыльной стороной ладони рот и, сладко зевнув, пошел к своей лошади.

Я наблюдал, возбуждение нарастает, наконец возчик уселся на козлы, дернул поводья. Я выждал, пока выедет за ворота, отлично, направился не в село, а в сторону леса.

Зайчик и Бобик уже во дворе, Адский Пес извертелся, даже арбогастр выказывает нетерпение.

Я подошел к Гатеру и сказал тихо:

– Выезжаем довольные, веселые. Вы громко рассказываете нам, какого крупного кабана видели!..

Он кивнул:

– Хорошо. Но… зачем?

– На всякий случай, – объяснил я. – Мало ли кто нас может услышать.

Барон обронил негромко:

– У Марселя чуткие уши.

– Его уже убрали, – напомнил граф.

– Пусть все слышат, – шепнул я.

Граф смолчал, на лице недоумение, но когда втроем садились в седла, громко и картинно рассказывал про кабана размером с быка, что пронесся вчера по опушке леса.

Барон Гедвиг слушал с подчеркнутым интересом, но помалкивал, все еще бледный и угнетенный.

Мы выметнулись из-под арки ворот галопом, дорога пыталась увести в сторону укатанного тракта к другому городу, там земли Маркгрефлерланда, насколько я помню, тоже мои, однако я свернул на свежую колею к лесу.

Челядина догнали, когда он только-только проехал первые деревья и начал углубляться в зеленую чащу. Пышная листва кустов закрыла за нашими спинами вид на Альтенбаумбург, я промчался мимо телеги вперед, граф и барон неслись за мной, как привязанные.

Я остановил коня поперек дороги.

– Эй, – сказал я, – а почему едешь в этой части леса?

Граф Гатер и барон Уроншид взяли телегу с возницей в коробочку с обеих сторон. Мужик икнул с испугу, поклонился, вытаращил глаза и уставился в великом недоумении.

– Ваша светлость… а как же иначе?

Я указал рукой в сторону.

– Можно вон там.

– Дык здесь лес ближе! – возразил он резонно.

– И олени, – сказал я. – Что у тебя там под рогожей? Браконьерничаешь в моих лесах?

Он только раскрыл рот, чтобы заявить, что не из леса, а в лес порожняком, но я соскочил с седла прямо на телегу, на рогожу даже не бросил взгляд, как все трое ожидали, а повалил возницу на дно телеги и приставил кинжал к горлу.

– А теперь говори главное!

Он хрипел, придавленный моей рукой, глаза полезли на лоб.

– Ваша светлость… о чем вы?

– О твоих связях с тем Темным Миром, – прорычал я. – Говори быстро. Мы знаем, кто ты.

Граф Гатер и барон застыли, изумления на их лицах было больше, чем у возницы. Бобик подпрыгивал и смотрел на меня с ожиданием, вдруг да можно присоединиться к этой забаве.

– Я рублю лес, – прошептал мужик полузадушенно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});