Эквилибрист. Путь долга - Михаил Катюричев

Не доходя трех шагов друг до друга, бойцы обменялись поклонами.

— Один удар? — возможно, вопрос и не предназначался для широкой публики, но, благодаря неизвестному магу, услышали его все.

Тай—До кивнул, и бойцы снова замерли. Над ареной повисла абсолютная тишина. Наконец, сэр Эмиль сделал мягкий скользящий шаг вперед и чуть в сторону. Маг повторил его движение. Снова замерли, сцепившись взглядами. Время стало вязким, словно патока. Вот барон переступил с ноги на ногу и противник не выдержал. Знаменитый удар семьи тай-До от которого не спасают никакие доспехи. Маг даже не попытался его блокировать, только чуть покачнувшись. На полахена они так и застыли, а потом Эмиль упал на песок. Тай—Ривертэйн еще некоторое время постоял, глядя на тело противника, и направился прочь с арены.

— Клянусь прахом предков, это самый необычный турнир, который я когда–либо видел! — сэр Патрос сделал изрядный глоток вина из неизменной фляги.

— Вот уж точно! — поддержал его, болевший за тай-Ронга рыцарь, — я даже и не знаю, на кого теперь ставить! Эти двое, кажется, стоят друг друга.

— У меня сложилось впечатление, что оба финалиста до этого просто дурачились, — прозвучало из–за спины.

— Сэр Эрцель! — обернулся Джерми, — Рад вас видеть.

— Ну, зачем же лицемерить? — насмешливо сощурился незнакомый Уно господин.

— Действительно рад, — не смутился рыцарь, не обращая внимания на кислую физиономию Патроса, — вы ведь, как помнится, даже служили вместе с бароном? Что скажете по поводу предстоящего боя? Вы уже определили, кто скрывается под черной броней?

— Есть подозрения, — господин огладил аккуратную щеточку усов, пряча улыбку, — но если я прав, то прогнозы делать бесполезно. До встречи, сеньоры.

— Надеюсь, нескорой, — пробормотал сэр Патрос, неприязненно глядя вослед господину.

Тот кивнул, словно бы услышав, отчего рыцарь спал с лица. Но странный сеньор так и не оглянулся, продолжив хромать дальше.

За время небольшого перерыва слуги, как могли, разровняли арену, и рев труб возвестил о начале финального поединка. Бойцы снова сражались пешими. Барон Ривертэйна опять был в броне и со ставшим уже привычным посохом. Сойдясь в центре арены, бойцы замерли, а потом (Уно не поверил своим глазам!) Черный Рыцарь опустился на колено, склонив голову. Парные чуть изогнутые клинки крест–накрест легли на землю. Правда, как успел заметить глазастый подросток, легли лезвиями к сопернику, что превращало жест покорности в вызов. Сделав шаг вперед, сэр Даркин одним движением снял черный шлем, освободив волну густых ярко–рыжих волос. Арена выдохнула в изумлении. Тысячи взоров устремились к ложе хозяина турнира.

Встав, баронесса тай-Ривертэйн сняла с шеи сапфировый медальон, превратившись в одну из служанок леди Жюстин. Зрители взревели в восторге, но, кажется, представление продолжалось. Чуть отступив назад, барон сделал легкий жест рукой и черные оплечья сползли на землю. Еще одно движение и тяжелый кованый нагрудник развалился на две половины. Леди не шелохнулась, даже когда прахом осыпался поддоспешник, открыв белую куртку знаменитого наряда. Встала она только чтобы стряхнуть с себя латную юбку, уже лишенную креплений. Взгляд ее сверкал вызовом. Маг сделал еще два шага назад, освободив клинки, и не спеша принялся снимать бригантину.

Оруженосцы уже унесли сброшенные доспехи, и белизна рубашки барона соперничала с костюмом леди. Госпожа Тианамирея отсалютовала мужу клинками, барон, лихо крутанув посох, поклонился в ответ. Уно понял, что это действительно будет самый необычный турнир из всех.

Глава 11

Аккуратное сближение, пробный выпад. Медленный, ленивый. Бой с мастером Духа обошелся мне куда дороже, чем, наверное, казалось со стороны. Бойцы, постоянными упражнениями и тайными ритуалами так укрепляющие свою внутреннюю силу и тело, что становятся в чем–то сродни магам — очень непростые соперники. Раньше я о них только читал в "Легендах южных земель". В единственный удар юный Эмиль (да он примерно твоего возраста, парень!) вложил всю свою жизненную силу. И пусть гасить и рассеивать чужую энергию — врожденное свойство разрушителя, но последствия даже для меня были весьма ощутимыми.

Резкая ответная атака сбивается в сторону скупым, выверенным движением "земляного" стиля — к концу дня приходится учитывать даже вес посоха. За много лет спаррингов мы хорошо изучили друг друга. Настолько, чтобы читать тончайшие нюансы ударов, не видимые со стороны, вести своеобразный диалог. Резкие, агрессивные, и в то же время чуть небрежные удары, словно спрашивают: "Устал, ослабел? Может быть, стареешь?"

"Может быть" — медленные, но мощные удары, не позволяющие противнику взвинтить темп, — "а что?"

"Ты не в лучшей форме" — резкая серия ударов

"Да и тебе неплохо досталось" — контратака. Хоть и неопасно, но достал.

"Ты попробуй этим воспользуйся!" — Демонстративный росчерк вне зоны поражения.

"Ну–ну" — и не думаю реагировать на провокацию, но бой с огненной как всегда поднимает настроение, будоражит.

"И все же я лучше, мой тан! Не пора ли уступить место?"

"Всего лишь моложе. Не зарывайся!" — выпад не дошел до цели, но вылетевшее из посоха черное лезвие оставляет на щеке кровоточащую царапину. Легкую, просто намек.

"Ты понимаешь, что сделал?" — лукавый вопрос во взгляде. Ноги скользят по песку арены.

" До этого я не применял магию. Считай это комплиментом" — тоже меняю стойку, оставаясь на относительно безопасном расстоянии.

"А если я тоже? Мои близняшки гораздо лучше умеют пить кровь…" — свист рассекаемого воздуха.

"Ты слишком самоуверенна, радость моя" — стойка становится откровенно провоцирующей — "Пробуй. Только потом не обижайся".

На самом деле, пренебрежительный тон меня несколько задел. И веселую ярость огненного демона встретил ледяной покой боевой формы разрушителя. В этом бою я предпочту сохранять хотя бы тень человеческого рассудка. Сегодня хоть и без брони, но посох действительно тяжеловат — приходится отступить на шаг, потом второй, третий. Знакомая связка и контратака — чуть зацепить концом посоха локоть, меняя направление чужого клинка и ударить в образовавшуюся щель. Левая сторона груди взрывается болью — "оплошность" оказалась ловушкой. Но и Тин еще не восстановилась после прошлой драки, отчего ее движениям иногда не хватает четкости — удалось неплохо достать на отмашке. Девушка поднимается с земли, очумело тряся головой, но так и остается сидеть на корточках, словно не замечая окружающего.

На некоторое время бой останавливается — я аккуратно пытаюсь вдохнуть (несколько ребер, кажется, сломаны), а Тин так и сидит, уставившись в землю. С волос уже начинает капать кровь, но это просто ловушка — девушка еще полна сил. О мелких порезах, оставленных супругой, я тоже не упоминаю. А если так? Удар посохом в землю (боль напоминает, что двигаться теперь нужно осторожнее) и песок арены прорастает десятком черных клинков. Порыв ветра бросает мне в лицо горсть пыли, а Тин уже атакует, совершив в воздухе какой–то невероятный кульбит. Переместившись сквозь поля пепла, хорошенько перетягиваю любимую поперек спины. Нет, бой срочно нужно заканчивать, а то даже пелену боли поставить попросту некогда! Еще раз переместиться к пытающейся подняться демонессе… правая нога подламывается от мощного удара. Кажется, я слышал хруст. Следующий удар выбивает посох из рук. Изображая из себя умирающего лебедя, пытаюсь подняться. И все же Тин слишком самоуверенна — купилась, расслабилась. Сун—Цзы ей почитать, что ли? Мягким движением (а для кого я весь бой Буратино изображал?) прохожу в ближнюю зону, отведя клинки. Резким броском (в глазах темнеет от боли) впечатываю девчонку в песок арены. Пытаясь подшагнуть чуть не падаю, но прыгнувший в руку посох все же упирается оглушенной демонессе между лопаток. Все.

Дождавшись отмашки герольда, помогаю подняться супруге. Рев трибун тает где–то на периферии сознания. Первую часть приветственной речи лорда я пропускаю, но, наконец, слух приходит в норму. Боль, кстати, тоже усиливается. Сделав каменное лицо, пытаюсь поставить хоть слабенькую "пелену". Что, еще что–то? Ах да, королева турнира и последующего бала. Гляжу на окровавленную супругу, еле стоящую на ногах, улыбаюсь в ответ.

— Леди Жюстин тай-Мориц, мать славного Максимилиана тай-Мориц, да будут боги к нему милостивы!

Пока леди спускается, переглянувшись с супругой, передаю ажурную серебряную корону ей. Тиана ведь все равно собиралась это сделать в случае победы. Полюбовавшись на двух счастливых девчонок (да уж, шутка удалась в полной мере!) ковыляю прочь с арены, впервые используя посох по прямому назначению.

* * *

— Мальчик, уйди с дороги. Перед тобой лекарь, и, между прочим, друг твоего господина, так что ко мне приказ не относится. Можешь "не пускать" кого–нибудь другого.