Чернь и золото - Адриан Чайковски

Когда он снова взлетел, Тальрик подскочил и чиркнул ему по голени. В это время на него как бешеный бросился человек со сломанным носом, полуослепший от брызнувшей в глаза крови. Тальрик, согнувшись вдвое, вспорол его ниже грудины, и он с воплем полетел обратно в висячий сад.

Раут, опять пикировавший на Тальрика, столкнулся с обреченным и вильнул вниз. Они с Тальриком покружили в воздухе, плетя мечами замысловатую сеть, и снова сели на край балкона.

Тальрик решил, что с него довольно, и против правил Братьев-Соратников пустил в грудь Рауту разряд левой рукой. Тот успел отскочить, но с балкона все же свалился и зашел с другой стороны. Тальрик повернулся — и очутился лицом к лицу с великаном-скорпи.

Как он ухитрился, стервец? По стенке влез, что ли? Загадка так и осталась неразрешенной: одна из клешней защемила Тальрику плечо, войдя глубоко под лопатку. От боли он чуть не выронил меч; скорпи пытался его оторвать от пола, а сверху мчался Раут с нацеленным вниз мечом. Тальрик забил крыльями, вцепился скорпи в запястье и перевалился за край. Меч Раута вонзился наемнику в спину; скорпи, взвыв, отшвырнул офицера в сторону, а Тальрик тем временем всадил великану в грудь собственный меч, схватил его за горло и оглушил током. Отвернув прочь, он стал падать.

Боль в израненном плече была столь острой, что Тальрик не сразу вспомнил про крылья и остановился над самыми кронами деревьев в саду. Вновь набирая высоту, он понял, что после такого усилия летать больше не сможет.

Раут, сохранивший свое оружие, как раз поднимался на ноги. Его взгляд перебегал с Тальрика на его меч, торчащий из тела скорпи.

Тальрик, изнемогая от боли, первым делом вытащил меч и приготовился к новой схватке. Он совсем забыл про Фрейгена, который, будучи посредственным летуном, все это время поднимался по лестнице и теперь возник у него в тылу. Раут, полагая, что Тальрик займется новым противником, замешкался всего на секунду — и поплатился за это жизнью: Тальрик, собрав последние силы, пронзил его насквозь вместе с панцирем, как-то нащупав путь между стальными пластинами. Упустив рукоять в третий раз, рекефовец упал на колени.

Когда он наконец обернулся, Фрейген лежал со стрелой в спине, а те Берро в дальнем углу балкона спокойно ослаблял тетиву. Тальрик не мог не признать, что мушид стреляет великолепно.

Встав, капитан почувствовал себя несколько лучше и вынул меч из тела Раута — первого человека, которого убил таким образом.

— К вашим услугам, — сказал те Берро, когда Тальрик выразил ему свою благодарность. — Подозрения подтвердились. Как насчет Ультера?

— Я должен сам это сделать.

— Не вижу, как это возможно в вашем теперешнем состоянии.

Тальрик, и впрямь чувствуя себя древним старцем, невесело хохотнул.

— Вы не поймете. Я перед ним в долгу.

— Операцию возглавляете вы — поступайте как знаете. Он сейчас у себя в гареме, ждет донесения от победителей.

Тальрик кивнул, собирая себя в кулак, как командир — ударившихся в бегство солдат. Меч он вытер о мертвого Фрейгена и убрал в ножны: зачем пугать слуг, отправляясь убить хозяина?

28

Двое людей Хизеса остались в кладовой на случай, если кто-нибудь вздумает ее запереть. Сам Хизес, следуя своей карте, повел остальных по лестницам и темным коридорам, освещенным только ущербной луной. Фонариком на минеральном масле он пользовался, лишь когда затруднялся прочесть карту в потемках, большей же частью действовал очень уверенно.

О том, что он не совсем точно знает дорогу, поначалу догадывался только Ахей, но скоро это поняли все: зал вышиной в два этажа и с громадной каменной лестницей привел Хизеса в явное замешательство. Бормоча что-то себе под нос, он снова вытащил карту. Тизамон и Таниса ждали, стоя чуть в стороне.

— По-моему… — Луна, проникая в высоко расположенные окна, освещала только лестницу в дальнем конце. Хизес, отчаявшись что-либо разглядеть, снова зажег фонарь.

— Дай посмотреть. — Тото перехватил арбалет одной рукой, Хизес раздраженно отдернул карту, и тут на верхней площадке лестницы появился солдат-осоид.

Вместо того чтобы бежать за помощью, он с сердитым криком устремился вниз, прямо к ним. Видел он, как Таниса поняла после, только Тото и Хизеса, а ее с Тизамоном в темноте не заметил.

Тото выстрелил и каким-то чудом попал солдату в плечо. Тот, не устояв на ногах, покатился с лестницы. Второй болт разбился о каменные ступени, третий ударил осоиду прямо в грудь — образцовый выстрел.

Тревога пока не поднялась, но можно было не сомневаться: скоро поднимется.

— Ну так что, Хизес? — прошипел Тизамон.

Тот, безошибочно расслышав в голосе мантида угрозу, напряг все свои умственные способности и ткнул большим пальцем назад.

— Следующая дверь, а потом вниз.

Тизамон сразу исчез в указанном направлении, Тото заряжал опустевшие гнезда в магазине своего арбалета.

— Идем. — Таниса, поторопив его, вдруг заметила, что Торан Аво осталась на месте. — Ты что?

— Я дождусь их И направлю в другую сторону, — спокойно ответила цикадонка. — Я полицейский, и мое присутствие здесь вопросов не вызовет.

Таниса кивнула и вернулась вместе с Тото к нужной двери.

На сей раз Хизес и его карта сказали правду. Узкая лестница снова увела их под землю, и они оказались в коридоре с целым рядом дверей. Тото сразу сунул свой автоклав в замочную скважину первой, но замок никак не желал открываться. Тото пыхтел, пробуя комбинации разных зубцов — замку тюремной камеры просто не полагалось быть таким сложным.

В конце концов он щелкнул, и дверь отворилась. Два оборванных мушида сонно моргали, глядя на незнакомцев.

— Это кто еще… — начал один, но Таниса перебила его:

— Уходите, и без вопросов.

Те, не веря своему счастью, тут же улепетнули.

Спасатели обнаружили в коридоре еще трех заключенных-миннцев и две пустые камеры. Ни Сальмы, ни Чи.

— Кимена сидит ниже, — объявил Хизес. — Пошли.

— А наши друзья? — спросила Таниса.

— Кто знает? Сначала найдем Кимену, а там видно будет.

Двое слуг, поднявшиеся откуда-то снизу, ахнули и пустились бежать. Тизамон стрелой помчался за ними.

— Нет! — заорал Хизес.

Солдат, появившийся на месте свернувших за угол слуг, пустил ток из ладони. Тизамон упал на колени, проехал по гладкому камню, зацепил солдата когтем и перервал ему горло.

Шум и топот над самыми их головами удалялись куда-то. Таниса надеялась, что Торан Аво сумеет сбить погоню со следа и не пострадает за это.

— Вниз, — настойчиво повторил Хизес.

Лестница обнаружилась через два поворота; теперь Таниса ни за что не нашла бы дорогу к житнице, через которую они вошли во дворец, но Ахей заверил ее, что они идут правильно и скоро будут на месте. Серое, белоглазое лицо нома не поддавалось прочтению.

Звуки, доносящиеся сверху, заставляли Хизеса торопиться. Таниса и Тизамон поспевали за ним без труда, Тото сильно отставал, Ахей мог быть где угодно.

Потом впереди открылась дверь, и оттуда повалили осоиды.

Хизес, столкнувшись по инерции с первым, тут же вонзил в него свой длинный кинжал. Второй попятился, чуть не упал и удержался при помощи крыльев. Шпага Танисы лишь царапнула по его панцирю. Он успел достать меч, но Таниса, отступив, направила шпагу ему под ребра и тут же выдернула глубоко вошедший клинок.

Тизамон уложил уже двух осоидов, не имевших на себе лат, и напал на пытавшегося улизнуть третьего. Чиркнув противника по груди когтем, он увернулся от бьющего током жала. Ахей, опередив Танису, послал в открытую дверь стрелу. Оттуда раздался крик. Тизамон, ворвавшийся в смежное помещение, вдруг застыл в оборонительной позиции с поднятым когтем. Таниса, следуя за ним по пятам, добила подраненного осоида, и тот повалился навзничь на большой стол.

Последний враг, в котором торчала стрела, простер к ней руку — не будь он осоидом, она подумала бы, что он молит ее о пощаде.

Таниса замерла, не имея возможности достать его шпагой, но тут рядом с первой стрелой, как по волшебству, возникла вторая. Изо рта у осоида хлынула кровь, и он сполз по стене на пол.

Позднее Таниса сообразила, что все осоиды за исключением первых двух были в штатском.

Тизамон метнулся вперед, и она лишь теперь поняла, что его так напугало: на стене висел гигантский засушенный богомол. Мантид с сердитым криком вскочил на заваленный бумагами стол и тремя ударами рассек проволоку, державшую чучело. Оно рухнуло, сильно пострадав от падения.

Таниса сгребла со стола первые попавшиеся бумаги и сунула их за пазуху — Стенвольд ими определенно заинтересуется.

— Теряем время, — заметил Хизес, не убирая окровавленного кинжала.

— Ты нас сюда завел, ты и выводи, — огрызнулась она.