i af0d3b7246f951a5 - Admin

     — Твоей-то хватило бы, — хмыкнул Вацлав.

     — Вряд ли, — с сомнением протянул Володимир. — Разве что если бы я менял носителей души ежегодно. В противном случае, цирроз, как минимум, был бы обеспечен. Так что бальзамы я тебе не советую. Просто потому, что не знаю, какие можно посоветовать.

     — Честно говоря, я травам не очень доверяю.

     — И напрасно, Славочка. Доверять можно. Вот только травника толкового сейчас не найдешь.

     Подали шестую перемену блюд, и Володимир стал явственно заплетаться языком за все неровности трехреченского диалекта. Он все больше разнообразил его допотопными выражениями. Это было бы забавно и познавательно, если бы в этих речах можно было бы найти какой-нибудь смысл. Наконец, Володимир признал свое поражение и приказал подать чай.

     — Знаешь, Славочка, в этом-то и состоит вся беда. Когда у души маленький носитель, ну ты понимаешь, маленький такой мальчик, я совсем не могу пить. Быстро пьянею. Издержки производства. Нет, не производства. Просто издержки.

     — Издержки роста, — насмешливо подсказал Вацлав.

     — Правильно, Славочка, ты меня понимаешь. Ужинайте без меня, мне пора идти.

     — Куда ты в таком состоянии? — возразил маг. — Останься, переночуй здесь.

     — Ты не понимаешь.

     — Где уж мне!

     — Я никогда не остаюсь.

     — Разве ты не жил в Гайсине?

     — Жил. Четыреста лет назад. Или триста.

     Вацлав встал.

     — Вот что. Переночуй у меня, а я посплю на диване в столовой. Твои подумают, что у нас остались нерешенные проблемы и не обратят внимания.

     — У тебя? Да, у тебя можно. Но ты опять не выспишься, а твой секретарь будет во всем обвинять меня.

     — Я думаю, ты это легко переживешь.

     — Переживу, — согласился Володимир и встал. — Но знаешь, он мне нравится.

     — Мне тоже. Идем, Димочка.

     Володимир пошатываясь, оделся, вышел из баньки и погрузился в сани. Милан обратил внимание, что Вацлав ни разу не поддержал его. Маг перехватил его взгляд и улыбнулся.

     — Потом поговорим.

     — Хорошо. Только, Вацлав, на диванчике лучше посплю я.

     — А еще лучше я, — вмешался Янош. — Вы и так на пару ублажаете нашего друга днями и ночами. А мне по должности полагается терпеть бытовые неудобства.

     — Ладно, спи, — согласился Вацлав. — Не вижу здесь особых неудобств, или, тем более, опасностей. Так что можете не волноваться.

     — Тебе виднее, — проворчал Милан. — Ты же так похож на нашего гостеприимного хозяина!

     — Сильно похож?

     — По-моему, не очень, — улыбнулся Милан.

     — По-моему тоже, — вздохнул Вацлав. — Поэтому я не могу угадать, что придет ему в голову в следующую минуту.

Глава 26

Некоторые преимущества путешествия зимой

     Наутро верхневолынцы имели счастье завтракать в присутствии воспреемника. Тот уже вполне пришел в себя после вчерашнего — детский организм Души не позволял много пить, зато помогал справиться с недомоганием. Тем более что сам-то Володимир за восемьсот без малого лет успел научиться справляться с похмельем. Володимир снова был бодр, весел и говорлив.

     — Итак, какие ваши дальнейшие планы, господа?

     — Поездим по стране, посмотрим, — отозвался Вацлав.

     — Дело хорошее. Упряжка в вашем полном распоряжении. Я оповещу трактирщиков о вашем возможном визите. Принимать вас будут по высшему разряду. Не стесняйтесь, приказывайте, ежели чего пожелаете. А я, если удастся выкроить еще денек, снова присоединюсь, нет, буду навещать вас по вечерам.

     Володимир насмешливо посмотрел на Милана.

     — Молодой человек, ну что ж ты такой серьезный? Нельзя же так!

     — Должен же быть кто-то серьезный в компании.

     — А зачем? О путешествии я позаботился, вещей у вас не много. Расслабься, Милан... Кстати, а как тебя по отчеству?

     — Как?

     — Ох, я и забыл. Со времен войны это не принято. Я имею в виду, как зовут твоего отца?

     — Родомир.

     — Родомир. Милан Родомирович. Так было принято в старые времена у меня на родине. Можно просто, Родомирович. Но это уже предполагало некоторую долю фамильярности. А еще полагалась фамилия.

     — Да, я читал, — улыбнулся Милан.

     — А знаешь, Родомирович, почему исчез этот обычай?

     — Нет.

     — А ты, Славочка? Так я и думал. Это случилось сразу после конца войны. Видите ли, господа, после конца войны некоторое время модно было выяснять, кто виноват. Дело в том, что был прецедент. После Второй Мировой Войны не только устроили судилище с целью выяснить этот прискорбный факт, но и казнили военных преступников. А после Третей виновников не осталось. Разве что я. Но я не в счет. По крайней мере, далеко не все считали, что виноват именно я. Зато нашлись потомки виновников. И им было крайне неприятно, когда их фамилии упоминали всуе. И знаете, что было самое смешное? Виновников, равно как и их потомков, оказалось чрезвычайно много. Некоторое время все дружно каялись за своих предков, или же говорили, что гордятся ими, кому что нравилось. А потом московиты вспомнили старинный гимн, в котором говорилось, что, дескать, сначала до основания разрушим старый мир, а потом построим новый. И выдвинули идею. Вместе со старым миром похоронить старые традиции и отказаться от фамилий, отчеств, двойных имен и прочих подобных излишеств. Тогда границы между странами были, как бы сказать, более прозрачными. В смысле, страны продолжали обмениваться информацией и идеями. Кстати, как раз в те годы и основали журнал «Граница». Тогда он служил своеобразной связью между странами, средством обмена информации. Это сейчас он снабжает информацией только этих многомерных пограничников. Так вот, идею прочитали, идея понравилась, идея прижилась. Сложные имена упразднили, что осталось — сами знаете. Мне пора, Славочка. До вечера.

     Володимир договаривал уже на ходу. С последним словом он захлопнул за собой дверь.

     — Кажется, что-то случилось, — проговорил Вацлав.

     — Еще бы не случилось, — проворчал Милан. — Думаю, мальчишка, в смысле Душа, захворал. Это какой же организм выдержит!

     — Может быть, — согласился Вацлав. — Давайте собирайтесь, поедем.

     Вацлав ушел к себе. Остальные тоже разошлись за вещами. Через несколько минут Вацлав зашел в комнату своего секретаря.

     — Милан, я хочу попросить тебя следить за дорогой. Сегодня я в форме, могу и сам проследить, но когда еще мне удастся поспать две ночи подряд! Поэтому вся надежда на тебя.

     Вацлав достал из кармана большую электронную карту Трехречья и отдал ее Милану.

     — Вот, возьми.

     — Куда ты хочешь попасть?

     Вацлав молча показал на точку на карте, явно расположенную на территории Арчидинских Степей.

     — Сюда. Плюс минус двести километров на север или на юг.

     — Понятно. Хорошо. Я постараюсь.

     — Ты справишься, мой мальчик, если захочешь.

     Милан встретился глазами с начальником и улыбнулся.

     — Я очень хочу.

     Вацлав кивнул и вышел.

     Через несколько минут все уже сидели в санях.

     — Куда поедем? — весело спросил Милан. — Вацлав, у вас есть какие-нибудь предпочтения, или я могу высказать свои?

     — Высказывай, — согласился маг.

     — Поедем в Городище. Представьте себе, не город, а Городище. Звучит гордо и очень внушительно. Вы не находите?

     — Находим, — отозвался маг. — Едем на Городище. Действительно интересно звучит.

     Денис с сомнением покачал головой.

     — За день вряд ли доедем, господа.

     — Не важно, — решил маг.

     Этот день и несколько последующих слились для верхневолынцев в непрерывный утомительный путь. Дорога на санях, обед где-нибудь в ресторане, опять дорога до позднего ужина и ночлега и завтрак. Непременно в присутствии воспреемника. Вацлав ночи напролет проводил в его обществе. Ему бы днем отсыпаться, но он грузился в сани и ехал. Конечно, он дремал в дороге, но в санях трудно отдохнуть всерьез. Тем более, сидя вдвоем на сидении. Милан хотел было пересесть к Яношу и Стасу, но Вацлав не позволил. Судя по всему, для конспирации. И теперь маг мужественно клевал носом сидя, а иногда спал, положив голову на плечо Милану. На третий день пути Милан ухитрился уложить Вацлава спать на сидение, головой к себе на колени. В тот день Вацлав выглядел к вечеру живым человеком, а не тенью. Ему даже понравилось. И когда он видел к этому возможность, ложился так и сам. Дни сменяли друг друга, солнечная погода сменялась пасмурной, теплая холодной, за окном сменяли друг друга зимние пейзажи. Время от времени они сменялись заснеженными городами и селами. В городах Денис наскоро показывал достопримечательности и гнал лошадей дальше.

     В один прекрасный день, правда, погода была ужасная — за окном была самая настоящая пурга, Милан уступил Вацлаву все заднее сидение и перебрался к Денису.