Ричард Длинные Руки - принц-регент - Гай Юлий Орловский

Он скривил рожу.

— И что? Он этим щитом почти и не попользовался, так что нельзя судить о его прочности. А вот доспехи из унобтания ничем нельзя прошибить, в том числе и никакой магией!

— Это уже что-то, — сказал я. — А чем-то… ну, святым?

Он посмотрел на меня остро.

— А это тебе зачем?

— Да так, — ответил я, — приходилось пару раз задираться с ангелами. Когда-то может дойти и до драки.

Он покачал головой, но по лицу я видел, идея создать доспехи одинаково несокрушимые для дьявола и ангелов кажется соблазнительной, как всякая изящная задача для умелого мастера.

— Надо подумать, — изрек он. — Пойдем, покажу кое-что из наших запасов. Не густо, но все же…

Он оглянулся, сквозь открытую дверь видно, как молотобойцы уложили на широкую наковальню второй брусок, раскаленный почти добела. Гарнец кивнул мне и пошел мимо них прямо в густой от раздуваемых мехов дым.

Я поспешил следом, дым выедает глаза, последние пару шагов сделал почти вслепую, а когда поднял веки, трепет пробежал по всему телу.

Мрачный зал, холодный и пустой, только серые с зеленью стены, уходящие высоко в полумрак, кое-где проемы, но не от древности и ветхости, это скорее пробоины. Камни в этих дырах опаленные, обугленные, а через дыры видно, что там еще есть пустоты.

Гарнец остановился впереди и ждал, выказывая некоторое нетерпение. Я догнал бегом, выдохнул с жаром:

— Никогда бы не подумал…

В дальнем углу странного зала, кто мог вытесать такое и зачем, одинокий стол с тиглями разного размера, а также медной, бронзовой и серебряной посудой, плюс из неизвестного металла, при виде которого у меня появилось нехорошее предчувствие.

Гарнец с ходу сбросил кожаный фартук, мне показалось, что он странно меняется: стал выше ростом, тоньше, черты лица заострились настолько, что и здоровая часть лица стала похожей на ту обугленную. Грубые толстые пальцы потеряли всякую корявость, за мерные стаканчики взялся нежно и деликатно.

— Ты полагаешь, — проговорил он рассеянно и не глядя на меня, — Храм там, наверху? Нет, он здесь…

Глава 14

Я старательно всматривался, как он приготовляет нечто в большой медной чаше. Цвет менялся трижды, жидкость становилась иногда тяжелой и вязкой, иногда легкой, как спирт, какое-то время наматывалась на палочку, которой размешивает, затем палочка вообще оставалось сухой, а мне начало казаться, что жидкость избегает к ней прикасаться, образуя вокруг палочки некий туннель.

После того как приготовил и перелил в большую чашу из непонятного мне материала, пробормотал то ли короткую молитву, то ли заклинание, но вид не набожный, да и какой набожный вид может быть у кузнеца или оружейника?

Напрягся я, только когда он начал медленно водить пальцами по краю чаши, а там началось некое странное брожение, жидкость приняла неприятный зловеще-зеленый цвет, пошел пар, а через пару мгновений там вообще вскипело.

Я спросил шепотом:

— Это что?

— Иначе никак, — ответил он негромко. — Если этим вот покрыть… неважно, металл или дерево, никакой топор или меч даже не царапнет.

— Формула известна? — спросил я.

Он посмотрел исподлобья.

— Конечно. Что взять, с чем смешать, какой нагрев, сколько выдержать, что добавить, потрясти, дать остыть, добавить, снова нагреть…

— Понятно, — сказал я. — От дедов-прадедов?

— От братьев, — ответил он сухо, — которые давно ушли в лучшую жизнь. Они создали Храм, какой он сейчас есть и пребудет вовеки. Как и этот металл, кординит, самый прочный металл на свете!

— Извини, — сказал я, — почему-то подумалось, что хоть здесь знают, что делают. Иногда туплю, думаю о людях лучше… словно Целлестрин какой.

— А что с, ним?

Я изумился.

— Совсем ничего не знаешь?

Он буркнул:

— Слышал, он стал чуть ли не святым. Что, правда?

— Ты многое пропустил, — заметил я. — Наверное, на общие молитвы совсем не ходишь?

Он сказал хмуро:

— Был бы я таким красавчиком, как ты…

— Все равно бы не ходил, — заверил я. — Я же не хожу?.. Слушай, а как насчет этого кординита? Я человек, конечно, бедный, как и положено у нас, паладинов, но если сделаешь скидку на добрый нрав, я бы заказал кое-что… а ты бы сделал богоугодное дело, покрыв этим составом мои доспехи.

Он хмыкнул.

— А что я…

На той половине зала раздался сухой хлопок, моментально возник и с бешеной скоростью начал раскручиваться смерч из багрового огня, где по кругу носится нечто темное, от которого пахнуло леденящим ужасом, то ли невесть откуда взявшиеся обломки скал, то ли уплотненное пространство-время.

Смерч с дикой скоростью разрастался, свист стал невыносимый, поднялся ветер, а из самого центра, будто из-под земли, ударила струя оранжевого огня.

Гарнец попятился, на лице ужас, я крикнул:

— Бежим?

— Да! — прокричал он. — Это неостановимо…

Мы ринулись к двери, я успел увидеть, как два человека в рясах золотого цвета возникли у основания смерча, и он мгновенно исчез. На короткий миг возникло некое окно, я потрясенно увидел белый снег, синее небо и далекие заснеженные вершины гор… и тут же снова на его месте угрюмые позеленевшие стены, покрытые древним мхом.

Золотые монахи обратили в нашу сторону лица, я потрясенно понял, что рясы не золотого цвета, а из жидкого золота, блестят и переливаются, придавая вместе с величием еще и некую непонятную защиту.

Гарнец сказал торопливо:

— Даже не смотри в их сторону!

Я поспешно отвернулся, хотя перед глазами все еще горят неземным огнем их золотые фигуры, а от нечеловечески прекрасных лиц идет неземной свет.

Отсвет на стенах исчез, я понял, оба незнакомца исчезли.

— Кто они? — спросил я шепотом.

Он буркнул:

— Забудь. Наши шкуры спасли, вот и ладно. Просто забудь, не упоминай нигде. Так принято.

Я проговорил медленно:

— Ты прав, о своей дури лучше не вспоминать даже самим… Или помнить о таких, как о неких вершинах? Если только не тупики… где-то очень высоко. Спасибо тебе, я понял больше, чем ожидал.

— На здоровье, — буркнул он. — Так тебе нужны или нет настоящие доспехи?

— Вообще-то у меня уже есть, — ответил я с осторожностью, — но если сумеешь сделать лучше, кто откажется? Только чем расплачиваться?

Он посмотрел с прищуром.

— Не поверю, чтобы воин с такими руками да не нахватал всякого по дороге!

— Да я обычно по старым и протоптанным, — сказал я.

Он коротко хохотнул.

— Да? Я видел твоего коня. Сам носил ему подковы, как сказали, а потом для пробы дал куснуть брони из алмазита. Так он у меня чуть руку не отхватил!.. А жевал так, что треск было слышно даже в самых глубоких кузницах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});