Во мраке, переходившем в серебро - Kaтя Коробко

мой выходной день, я хочу их посадить. Это занятие успокаивает и заземляет меня. Сорняки к октябрю сами завяли и закончились, а моя тревога еще цветет, и ее нужно закапывать в землю.

День выдался тихим, теплым и солнечным. Я решила, что сегодня у меня всё получится. Утром объяснила Васе, что мы едем в психиатрическую больницу, где ему помогут. Он обещал мне не смываться.

Провела утро в саду, медитативно засовывая луковицы в землю, как в замедленном кадре. Думала о весне, тепле и первых ярко-желтых цветах на клумбе. Мне достался дом со всеми цветами и со множеством нарциссов на бывшей овощной грядке. Но на клумбе их нет. Я это изменила.

Коробка от луковиц стала пустой. Я позвонила в клинику снова, и мне дали добро. Сказали приезжать к вечеру, инструктирование насчет того, что брать с собой, одежда без шнурков и веревочек. Васю нашла и объяснила ему, что нам нужно уехать через час. Собрала его вещи, позвонила в суд и отменила слушание дела, сказав о месте в больнице. Похоже, они такого раньше не слышали. В трубке зависла многозначительная пауза. Но отмазка у меня железная, и меня сняли с крючка.

Мы потихоньку отправились в путь в догорающем свете осеннего дня. За полтора часа опустилась бархатная тьма. Нас очень спокойно регистрируют, беседуют, собирают семейную историю. За Васей приходит молодой человек и уводит его в корпус для детей. Я в слезах еду домой. В эту темную ночь я заснула с облегчением.

Лора тоже расслабилась. От Васиных выходок она заражается моим напряжением и нервничает. Приходит пообниматься ко мне в кровать, и мы валяемся, наслаждаемся тишиной и покоем. Моя мама, конечно, делает меня злодейкой: «Упекла ребенка!»

На другой день я разговариваю по телефону с женщиной-врачом. Она опять выспрашивает у меня в семейную историю. Предлагает новый диагноз: DMDD — расстройство дисрегуляции дисфункционального настроения. Недавно придуманный диагноз связывает семейную историю психических заболеваний с экстремальной раздражительностью, злостью и частой взрывной агрессией. Выписали ему психотропное лекарство «Сероквел». Я почитала про это лекарство и его страшные побочные действия, особенно увеличение суицидальности вначале. Успокаиваю себя, что они знают, что делают. В списке также набор веса, сухой рот, затуманенное зрение, замешательство, головная боль и головокружение, сонливость, возможны эндокринные заболевания. Нехилый букетик симптомов. «Воспитатели» в больнице затребовали Васин компьютерный пароль для школы. Кое-какие классы он посещает. В остальное время у них проводится групповая и индивидуальная терапия, свободное время, прогулки на воздухе.

Разговариваю с Васей каждый день, и он звучит довольно спокойно, немножко пришибленный, но не жалуется.

Со школой веду переговоры насчет еще одного совещания. Фактически Вася завалил все предметы, и четверть заканчивается. Школа обязана обучать, я надеюсь, что им станет очевидно, что не получилось. Педалировать меня и рассказывать мне о моих обязанностях не помогает ребенку. Госпитализация — это большой козырь в переговорах со школой. Как я поняла, единицам удается попасть в больницу. Я не оставляю идею о терапевтической школе. Дату собрания назначают в начале ноября. Больничная администрация начинает говорить о выписке — детей держат максимум десять дней. Мне странно, что так быстро должна излечиться психика, но не поспоришь.

Вася попросил купить и прислать ему какие-то игрушечки, которыми играют другие дети. Это очень мило, игрушками он не играл давно. Просто там не телевизора, интернета и телефонов, это очень целительно. Заказала, чтобы Амазон привез в больницу на следующий день.

С Аней мы занимались снятием стресса, возвращением меня в состояние более функциональное. По-честному, я бы выбрала двадцать четыре дня в санатории, но никто не предложил. Всё тело дико болит из-за напряжения, которое накопилось за все эти бессонные ночи страха.

Вася поступил в клинику 23 октября, выписку назначают на 13 ноября, пятницу, так как в выходные не выписывают. Вася хочет быть дома на Хэллоуин, да и вообще быть дома. Для меня время его отсутствия пролетает незаметно, но он-то считает минуты. Психиатрическая клиника находится в Саратога Спрингс в штате Нью-Йорк, и прямо напротив учреждения — изумительный классический парк с минеральными источниками. Природное чудо, закованное в пласты породы, четырехсотмиллионное дионское море, вытекающее на поверхность, на радость современных граждан со стаканчиками. Я периодически езжу в этот парк гулять, пить архиантикварную воду, а также принимать жемчужные ванны из минеральной воды. Обожаю этот парк и это место. Кто же знал, что через дорогу от волшебного места психушка?

Бонус моему телу от психбольницы — минеральная ванна до того, как я заберу Васю. Выписка из клиники не занимает много времени. Только просят оплатить кредитной картой не покрываемый страховкой немалый взнос. Мне в папочке выдают выписку из карточки, нужно для совещания в школе, инструкции, всякую информацию. Надо было выслушать напутствия соцработника. Я должна с ним созвониться после выходных.

Вася садится в машину другим человеком. Зашоренный и приглушенный. Лекарство действительно прибивает его буйный темперамент. Он рассказывает, что многие дети в клинике целыми днями спали от лекарств. У него масса новых социальных впечатлений. Максимальная концентрация драматизма на каждую детскую голову. Истории, леденящие душу. Его ситуация — просто цветочки по сравнению с ними.

И правда в том, что эти дети научили Васю разным способам самоубийства лучше и подробней, чем гугл, о чем он мне сообщает первым делом. Его впечатлила работа в группах, и он чувствует, как его позиция поменялась. И нравоучения вместе с угрозами соцработника тоже зашли. Теперь бы это продолжить! Но не в нашей глуши и не в одиночку. На предложение терапии мне ответом остается «нет», но это позже. Сейчас отмалчивался.

Вася не хочет повторять этот опыт с клиникой и на будущее настроен очень позитивно.

Хэллоуин проходит для меня спокойно. Я выключаю свет во всем доме и сижу под одеялом. Пусть просители думают, что меня нет дома. Вася идет в костюме вампира за конфетами. Лора уходит с подругой, а мама — к Ирине Ивановне.

Вася ведет себя ангельски, как перемытый, но жалуется на тремор в руках, головокружение и тошноту. Я проверила дозу — ему дают 300 мг «Сероквела», а начали с 50. Значит, добавляли каждый день по столько же.

Я наивно думала, что в больнице лечат, но оказывается, нет. И в больнице не лечат, и в обычной жизни тоже. В больнице загружают лекарством до предела. Когда находят предел — выписывают. Разбираться должны домашние врачи — педиатр и психиатр. А психиатр тоже не лечит, он наблюдает. Мне кажется, доза бешенная. Опять прочитала в интернете,