Инкарцерон - Кэтрин Фишер

– Конечно, вы понимаете, что всё это противозаконно, – в голосе Смотрителя звучал лёд. – Мы всегда предоставляли сапиентам определённую свободу действий, но вы, похоже, перешли все границы, – и вдруг он спросил: – Где Клодия, Мастер?

– Я же вам сказал…

– Не лгите! Дома её нет. И ни одна лошадь не пропала.

– Возможно… она пошла пешком.

– Я в этом уверен. – Смотритель сел в кресло напротив, элегантно поддёрнув бриджи. – И, возможно, вы не лжёте, когда произносите слово «домой»?

Джаред поставил бокал и посмотрел в глаза собеседнику.

– Как она узнала? – спросил Джон Арлекс.

Неожиданно для самого себя Джаред решил сказать правду.

– Ей сообщила девочка из Тюрьмы, Аттия. Подруга Финна. Она обнаружила какие-то записи.

Смотритель понимающе кивнул.

– Ах да! Как она это приняла?

– Она была… потрясена.

– Пришла в ярость?

– Да.

– Ничего другого я от неё не ждал.

– И расстроилась.

Смотритель метнул в него острый взгляд, но Джаред ответил спокойно.

– Она всегда так старалась соответствовать званию вашей дочери. Она… беспокоится о вас, сэр.

– Хватит лгать! – неожиданно прорычал Джон Арлекс, вскочил и зашагал взад-вперёд по комнате. – Клодия всегда беспокоилась только об одном человеке, Мастер Сапиент. И этот человек – вы.

Джаред застыл, сердце гулко забилось.

– Сэр…

– Вы думаете, я слепой? – повернулся к нему Смотритель. – Как бы не так! О да, у неё были няньки и служанки, но они во всех смыслах ей не ровня, и Клодия довольно рано это поняла. Каждый раз, приезжая домой, я видел, как вы с ней разговариваете и смеётесь вместе, как в холодную погоду она тревожится, как бы вы не замёрзли, посылает за вашим плащом, поссетом[11] и сластями. Я знал, что у вас есть общие темы и общие шутки, недоступные посторонним. – Он скрестил руки на груди и уставился в окно. – Со мной она держалась отчуждённо, словно закованная в броню. Я для неё был незнакомцем, Смотрителем, знатным царедворцем. Тем, кто приходит и уходит. Тем, кого следует остерегаться. Но вы, Мастер Джаред, были ей наставником и братом. Вы были ей отцом больше, чем я.

Джаред похолодел. Раньше он не осознавал, насколько глубока и горяча ненависть, которая прячется за стальным самоконтролем Смотрителя.

– Как вы думаете, что я чувствовал, Мастер? – Смотритель повернулся. – Думаете, я совсем бездушный? Думаете, я не страдал, не зная, что делать, как изменить это? Понимая, что каждым своим словом я обманываю её, каждый день, одним своим присутствием, позволяю ей думать, что она моя дочь?

– Она… такого она не сможет простить.

– Не рассказывайте мне, что она может или не может простить! – Джон Арлекс приблизился и навис над ним. – Я всегда к вам ревновал. Разве не глупо? Сам Смотритель Инкарцерона умирает от зависти, и к кому? Мечтателю, человеку без семьи, столь слабому, что парой ударов запросто можно вышибить из него дух.

– Я очень люблю Клодию, – сказал Джаред.

– Конечно, вы знаете, что о вас ходили разные слухи. – Смотритель резко повернулся и снова сел в кресло. – Я им не верю. Клодия своевольна, но не глупа. Однако королева верит, и уверяю вас, в этот момент она страстно мечтает отомстить. Всё равно кому. Эвиан мёртв, но остались и другие заговорщики. Вы, например.

Джаред вздрогнул.

– Сэр, вы же отлично знаете, что это не так.

– Вы знали о заговоре, не правда ли?

– Да, но…

– И ничего не сделали, никому не сказали. – Он наклонился вперёд. – Это государственная измена, Мастер Сапиент, и вас повесят без долгих разбирательств.

Наступившую тишину нарушали лишь крики во дворе. В комнату влетела шальная муха, с жужжанием пометалась по комнате, забилась о стекло.

Джаред попытался собраться с мыслями, но не успел.

– Где Ключ? – рявкнул Смотритель.

Надо было срочно придумать какую-то ложь. Но сапиент молчал.

– Она взяла его с собой, ведь так?

Не получив ответа, Смотритель выругался.

– Весь мир думает, что Джайлз мёртв. Она могла получить всё, Королевство, трон. Неужели она думала, что я позволю Каспару ей помешать?

– Вы участвовали в заговоре? – медленно спросил Джаред.

– Заговор! Эвиан со своими детскими мечтами о мире без Протокола! Да не бывает никаких миров без протокола. Я бы дал возможность Стальным волкам разобраться с королевой и Каспаром, а потом просто казнил бы их. Но теперь она против меня.

Он слепо уставился в пустоту.

– История о её матери, которую вы ей рассказали...… – осторожно начал Джаред.

– Эта история правдива. Но когда Хелена умерла, только что родившаяся девочка была очень слаба, и я знал, что она тоже погибнет. И как тогда быть со всеми моими планами? Мне необходима была дочь, Мастер. И я знал, где её взять. Инкарцерон стал грандиозным провалом. Адом. Смотрители давно это знали. Но ничего исправить нельзя, поэтому мы сохранили тайну. Я подумал, что могу спасти оттуда хотя бы одну живую душу. В недрах Тюрьмы я нашёл женщину, которая находилась в таком отчаянном положении, что готова была поделиться дочерью. Я хорошо заплатил, благодаря этому выжили другие её дети.

Джаред кивнул. Последнюю фразу Смотритель произнёс очень тихо, словно он постоянно мысленно твердил её, бесконечно оправдываясь перед самим собой все эти годы.

– Никто ни о чём не догадался, кроме королевы. Эта колдунья поняла всё, как только увидела девочку.

Джареда пронзила внезапная мысль и, заворожённый ею, он выпалил:

– Клодия всё гадала, как вы могли согласиться на заговор против Джайлза. Это потому что королева… – он умолк, не умея подобрать слова, а Смотритель просто молча кивнул.

– Шантаж, Мастер Сапиент. На Клодии должен был жениться только её сын и никто другой. Она угрожала, что если я не соглашусь, она прилюдно расскажет Клодии, кто она такая, опозорит перед всем Королевством. Я бы этого не перенёс.

На какое-то мгновение он застыл, отрешённо-печальный. Потом поднял голову, прочёл что-то в глазах Джареда и в голосе его снова появился холодок.

– Не стоит жалеть меня, Мастер. Я в этом не нуждаюсь. – Он встал. – Я сам догадался, что она ушла в Инкарцерон за этим своим Финном. Так что вы её не предали. И она забрала Ключ. – Он с горечью рассмеялся. – И правильно сделала, что взяла. Без него пути назад нет.

Он внезапно вскочил и устремился к двери.

– Следуйте за мной.

Испуганный, Джаред встал, подавляя остатки страха. Смотритель вышел в коридор и нетерпеливо махнул стражам, отсылая их прочь. Те переглянулись.

– Сэр, королева приказала, чтобы мы оставались подле вас, – неловко сказал один. – Для вашей защиты.

Смотритель медленно кивнул.

– Понимаю, моей защиты. Поэтому прошу вас оставаться здесь и охранять эту дверь после того, как я в неё войду. Никому не позволяйте идти за нами.

И прежде чем солдаты успели возразить, он открыл потайную дверь, сливавшуюся со стенными панелями, и повёл Джареда вниз по сырым ступенькам. Сапиент оглянулся – стражники с любопытством следили за ними через неплотно прикрытую створку.

– Очевидно, я тоже под подозрением, – спокойно констатировал Смотритель. Он снял со стены фонарь и зажёг в нём свечу. – Нужно всё сделать быстро. Как вы, без сомнения, догадались, мой кабинет здесь – та же самая комната, что и в поместье. Пространство на полпути между этим миром и Тюрьмой, Портал, как его назвал создатель по имени Мартор.

– Записки Мартора утрачены, – сказал Джаред, поспешая следом.

– У меня они есть. Они засекречены. – Тёмная фигура Смотрителя стремительно летела вниз по ступеням, держа над головой фонарь, на стене мелькали блики. Он оглянулся на изумлённого Джареда и позволил себе улыбнуться. – Вам их не видать, Мастер.

Между штабелями бочек залегла темнота, где-то высоко в замешательстве переговаривались стражники, но голоса их звучали тихо, как шёпот.

Добравшись до бронзовых ворот, Джон Арлекс быстро набрал комбинацию цифр, ворота распахнулись и, переступая через порог, Джаред ощутил уже знакомую странную дрожь, сопровождавшую смещение пространства.

Белая комната самонастроилась. Всё здесь было таким, как он оставил. Сапиент внезапно почувствовал укол тревоги. Что с Клодией? Как она там?

– Вы отправили её туда, не имея ни малейшего представления о том, как велика опасность. – Смотритель открыл панель управления и прикоснулся к сенсорам. – Проникновение в Тюрьму – всегда риск, физический и психологический.

Отодвинулись полки, и засветился экран.

На нём Джаред увидел тысячи изображений – шахматная доска из крохотных мерцающих квадратов, представляющих пустые комнаты, отдалённые башни, пыльные закутки. Он увидел улицы, забитые людьми; отвратительную трущобу, в которой жили чахлые дети; человека, избивающего странное животное; женщину, нежно кормящую грудью младенца. Озадаченный, он остановился перед экраном, наблюдая, как сменяют друг друга картины боли, голода, фальшивого дружелюбия, варварских сделок.