Клиент - Джон Гришэм

— Нет сомнения, Реджи, что он что-то знает. Зачем тогда ему было столько врать?

— Он еще ребенок, Гарри. Напуганный до смерти. Он услышал больше, чем нужно. Увидел, как Клиффорд вышиб себе мозги. Он здорово перепугался. Посмотрите на его несчастного братишку. Ужасно было все это видеть, и, мне кажется, Марк сразу понял, что может попасть в беду. Потому и врал.

— И я его не виню, — заметил Гарри, принимаясь за лук. Реджи надкусила соленый огурец.

— О чем вы думаете? — спросила она.

Он вытер рот и надолго задумался. Теперь ребенок находился в его распоряжении, стал одним из «детей Гарри», и ему было решать, что для Марка Свея лучше.

— Если я предположу, что мальчик знает что-то очень существенное для расследования в Новом Орлеане, дело может пойти по-разному. Первое: если ты позволишь ему давать показания и он даст Финку нужную информацию, дело, с моей точки зрения, будет закрыто. Ребенок уйдет отсюда свободным, но жизнь его будет подвергаться большой опасности. Второе: если ты разрешишь ему давать показания, а он не захочет отвечать на вопросы Финка, я вынужден буду приказать ему говорить. Если он откажется, значит, он проявит пренебрежение к суду. Он не может молчать, если знает что-то важное. В любом случае, если в результате сегодняшнего слушания не будет получено удовлетворительных ответов от ребенка, я сильно подозреваю, что мистер Фолтригг сразу же начнет действовать. Он получит повестку от Большого жюри о вызове Марка Свея в суд в Новом Орлеане, и только мы его и видели. Если он откажется говорить перед Большим жюри, федеральный судья его непременно обвинит в оскорблении суда, и, я думаю, его посадят в тюрьму.

Реджи кивнула. Она была с ним полностью согласна.

— Что же нам делать, Гарри?

— Если мальчишку заберут в Новый Орлеан, он полностью выйдет из-под моего контроля. На твоем месте я бы разрешил ему давать показания, но не советовал бы отвечать на самые важные вопросы. По крайней мере сейчас. Он сможет сделать это позднее. Завтра или послезавтра. Я бы посоветовал ему не поддаваться давлению судьи и держать язык за зубами, по крайней мере сегодня. Его вернут в наш центр для подростков, где он скорее всего будет в большей безопасности, чем где-нибудь в Новом Орлеане. Таким образом, пока ФБР не придумает что-нибудь получше, мы защитим мальчика от бандитов из Нового Орлеана, которых даже я боюсь. А у тебя будет время посмотреть, что будет делать мистер Фолтригг.

— Вы считаете, ему грозит опасность?

— Да, и если бы я так не считал, я все равно не стал бы рисковать. Если он сейчас все выложит, ему может не поздоровиться. Так что сегодня я его освобождать не намерен ни при каких обстоятельствах.

— Что, если Марк откажется говорить, а Фолтригг вручит ему повестку Большого жюри?

— Я его не отпущу.

Аппетит у Реджи пропал напрочь. Она отпила чаю из бумажного стаканчика и прикрыла глаза.

— Все это ужасно несправедливо, Гарри. Он заслужил лучшего отношения со стороны государства.

— Согласен. Предлагай, я слушаю.

— Что, если я не позволю ему давать показания?

— Я все равно не отпущу его, Реджи. Во всяком случае, сегодня. Может быть, завтра. Или послезавтра. Все слишком быстро закрутилось, так что я предлагаю двигаться осторожно и посмотреть, как поступит Новый Орлеан.

— Вы не ответили на мой вопрос. Что, если я не разрешу ему давать показания?

— Что ж, на основании имеющихся данных мне ничего не останется, как признать его малолетним преступником и отправить назад к Дорин. Разумеется, я могу отменить собственное указание завтра. Или послезавтра.

— Он не малолетний преступник.

— Может, и нет. Но он что-то знает и отказывается говорить, таким образом препятствуя свершению правосудия. — Он надолго замолчал. — Что он знает, Реджи? Если ты мне скажешь, мне будет сподручнее помочь ему.

— Я не могу сказать, Гарри. Сами знаете.

— Разумеется, — улыбнулся он. — Но совершенно ясно, что знает он порядочно.

— Видимо.

Он наклонился вперед и коснулся ее руки.

— Послушай меня, дорогая. Наш маленький дружок в большой беде. Давай его из нее вытащим. Не будем торопиться, пусть он сидит там, где ему не грозит опасность и где мы правим бал, а пока поговорим с ФБР насчет их программы обеспечения безопасности свидетелей. Если они пообещают это Марку, равно как и его семье, он сможет выложить все эти ужасные секреты и быть в безопасности.

— Я поговорю с ним.

Глава 25

Под пристальным наблюдением судебного пристава, сурового мужчины по имени Грайндер, они снова собрались и заняли свои места. Финн испуганно оглядывался по сторонам, не зная, что делать — стоять, сидеть, говорить или залезть под стол. Орд вертел перстень на пальце. Бакстер Маклемор отодвинул свой стул по возможности подальше от Финка.

Судья допил остатки чая и подождал, пока все успокоятся.

— Для протокола — бросил он в направлении судебной стенографистки. — Миссис Лав, я хочу знать, будет ли Марк давать показания.

Она сидела в футе за спиной клиента и смотрела сбоку на его лицо. Глаза его были все еще мокры.

— В данных обстоятельствах, — сказала она, — у него нет выбора.

— Так как — да или нет?

— Я разрешу ему давать показания, — сказала она, — но я не потерплю оскорбительных вопросов мистера Финка.

— Ваша Честь, пожалуйста…

— Тихо, мистер Финк. Вспомните правило номер один. Не говорите, пока к вам не обратятся.

Финк метнул яростный взгляд на Реджи.

— Дешевый прием, — огрызнулся он.

— Прекратите, мистер Финк, — остановил его Гарри.

Все смолкли.

Неожиданно судья улыбнулся.

— Марк, ты можешь оставаться на своем месте, рядом с адвокатом, а я задам тебе несколько вопросов.

Финк подмигнул Орду. Наконец-то мальчишка будет говорить. Дождались.

— Подними правую руку, Марк, — произнес судья, и Марк медленно повиновался. Правая рука, как, впрочем, и левая, дрожала.

Пожилая дама встала напротив Марка и привела его к присяге по всем правилам. Он сел и подвинулся к Реджи.

— А теперь, Марк, я задам тебе несколько вопросов. Если ты не поймешь, о чем я тебя спрашиваю, можешь посоветоваться со своим адвокатом. Понял?

— Да, сэр.

— Постараюсь, чтобы вопросы были простыми и ясными. Если тебе потребуется перерыв, чтобы поговорить с Реджи наедине, миссис Лав уведомит меня об этом. Ясно?

— Да, сэр.

Финк повернул свой стул в сторону Марка и сидел, как голодный щенок в ожидании кормежки. Орд покончил с ногтями и приготовил ручку и блокнот.

Гарри секунду полюбовался своими записями и опять улыбнулся мальчику.

— Вот что, Марк. Расскажи мне, как именно вы с братом нашли в понедельник мистера Клиффорда.

Марк покрепче ухватился за подлокотники и откашлялся. Он ожидал совсем другого. Ни в одном кино он не видел, чтобы вопросы задавал судья.

— Мы прокрались в лес за трейлерной стоянкой, чтобы выкурить сигарету, — начал он и медленно подвел их к тому моменту, когда Роми в первый раз надел шланг на выхлопную трубу и залез в машину.

— И что ты сделал? — взволнованно спросил Гарри.

— Я снял шланг с трубы, — сознался он и поведал, как полз по траве, чтобы помешать Роми покончить жизнь самоубийством. Он уже обо всем этом рассказывал раньше, раз или два матери и доктору Гринуэю и раз или два Реджи, и история никогда не казалась ему забавной. Но сейчас, пока он ее рассказывал, глаза судьи заискрились смехом и улыбка стала шире. Он даже тихо засмеялся. Судебный пристав тоже развеселился. Судебная стенографистка, скучавшая до сих пор, явно получала удовольствие. Даже пожилая женщина, принимавшая у него присягу, впервые за все слушание улыбнулась.

Но все веселье кончилось, когда он рассказал, как мистер Клиффорд схватил его, дал ему пощечину и швырнул в машину. Марк рассказывал все ровным голосом, глядя на коричневые босоножки стенографистки.

— Значит, ты был в машине с мистером Клиффордом до того, как от умер? — осторожно и уже на полном серьезе спросил судья.

— Да, сэр.

— И что он делал, после того как затащил тебя в машину?

— Он еще несколько раз меня ударил, кричал и угрожал. — Марк рассказал, что помнил, о пистолете, бутылке виски и таблетках.

В маленьком зале стояла мертвая тишина, улыбок не было и в помине. Марк говорил, как в трансе, ни с кем не встречаясь взглядом.

— Он застрелился из пистолета? — спросил судья Рузвельт.

— Да, сэр, — ответил мальчик и рассказал о подробностях. А когда покончил с ними, стал ждать следующего вопроса.

Судья долго думал.

— А где был Рикки?

— Прятался в кустах. Я видел, как он крался по траве и вроде бы догадался, что он снова снял шланг. Как потом выяснилось, в самом деле снял. Мистер Клиффорд все говорил, что чувствует запах газа, и меня спрашивал несколько раз, чувствую ли я. Я сказал, что да, вроде даже дважды, но я знал, что Рикки позаботился о шланге.