Я тебя искал. Я тебя нашла - Наталья Литтера

корвалола.

Глава 12

Время покажет.

Дульсинея Тобольцева

Юня позвонил на третий день после своего возвращения в Москву и ошеломительной новости о женитьбе. Вчера и позавчера предпочитал обходиться телефонными сообщениями. Видимо, реакция матери произвела на сына впечатление, и надо было как-то это осознать и принять.

Илья Юльевич поднял трубку:

– Я слушаю.

– В Багдаде все спокойно? – тут же послышался голос сына.

– Ты придумал новое название родовому гнезду? – поинтересовался отец.

– Ты против роли падишаха?

– Я все больше чувствую себя визирем. Как твои дела?

После того как он произнес слово «визирь», в трубке отчетливо послышалось хмыканье, и только потом сын ответил:

– Дела прекрасны. Хочу представить свои… дела… вам. Мама готова нас принять?

Нет, мама пока не готова. С мамой не все так просто, сын. И ты сам это чувствуешь, иначе не звонил бы сейчас мне, пытаясь разведать обстановку. Илья Юльевич немного помолчал, обдумывая свои слова, и наконец произнес:

– Дай ей еще немного времени, и она будет готова.

Теперь молчал сын. Тоже обдумывал.

– Ты дашь мне знать, когда будет можно?

– Да.

– Спасибо, пап.

То, как он произнес свое «спасибо» – на выдохе, выдало Юню с головой. Там было и переживание, и облегчение, и вера. Илья Юльевич положил телефон на стол и потер пальцами виски. Хотелось кофе, крепкий, горький. Но вместо кофе он встал и привычно подошел к окну – посмотреть на панораму города с высоты своего кабинета в башне бизнес-центра.

Три дня назад, когда сын, обрадовав своей сногсшибательной новостью, ушел, Май плакала. Даже не так, она рыдала. Илья, слушая всхлипы на своем плече, гладил ее волосы и тихо успокаивал:

– Все хорошо, Май. Ведь все хорошо.

Разве мы не мечтали о том, чтобы у Юни наконец-то появилась личная жизнь? Чтобы он зажил по-настоящему, выйдя из рамок четко очерченного мира музыки, где словно специально запер себя, отгородился? Вот это произошло. Только мы оказались не готовы.

Май потихоньку успокаивалась. Илья чувствовал в своих руках ее тело, и она снова казалась ему девочкой. Его девочкой. За которую он в ответе.

– Как думаешь, я сильно напугала мальчика? – чуть шмыгнув носом, спросила почти пришедшая в себя Майя.

– Я думаю, он переживет. Потому что твой мальчик уже мужчина.

– Думаешь, надо женить? – она слегка хихикнула. Немного нервно, немного по-детски.

Ну девочка же!

– Думаю, и с этим вопросом он справится сам. А вот тебе нужно настраиваться на предстоящую субботу.

В субботу в консерватории планировался отчетный концерт, на котором будут выступать сразу два ее ученика. Илья знал, как серьезно Май относилась к этому мероприятию, и знал, как переключить ее мысли на правильное направление. Жене нужно время. Им всем нужно время.

Вчера вечером после ужина, когда он, нацепив на нос очки, читал последние новости, она подошла и спросила:

– Ты считаешь, это серьезно – жениться в двадцать лет? У него таких Тань еще будет…

– Сколько? – он поднял на нее глаза и сделал паузу.

Пока она пыталась придумать количество Тань, Илья задал следующий вопрос:

– Столько же, сколько у тебя в двадцать Июлей?

Он понимал, конечно же, он все понимал: и ранний возраст, и ее (да и свой) страх, что не получится, что этот брак обернется крахом. Только для Юни все происходящее сейчас было очень серьезным. А вдруг это раз и навсегда? Ведь так бывает.

Илья посмотрел на часы. Время раннее, но за окном совсем темно. В декабре слишком короткие дни. А у Майи в самом разгаре репетиция. Он по привычке отлично знал ее расписание уроков и репетиций.

Мешать не хотел, а вот увидеть – очень.

Через сорок минут Илья Юльевич Королёв неслышно отворил дверь аудитории и вошел внутрь. Май стояла спиной в компании двух мальчишек и что-то им объясняла, активно жестикулируя. Они внимательно слушали, потом один даже слегка покраснел и попросил:

– Я понимаю, но у меня не получается. Покажите.

И тогда она согласно кивнула, взяла со стола свой инструмент и взмахнула смычком.

Майя…

Она исполнила какой-то короткий пассаж, и он не удержался – три раза хлопнул в ладоши. Май тут же резко обернулась. В одной руке скрипка, в другой смычок.

Его скрипачка.

* * *

Танцевать Таня не ходила давно. А тут вдруг захотелось. Даже не так. Единственный свободный вечер дома, потому что нет эфира, а у Ильи поздняя репетиция. Кажется, можно посидеть с мамой за чаем, поболтать с отцом, перекинуться колкостями с братом, но почему-то это не работало. Таня жила ожиданием субботы и была слишком взволнована предстоящим событием. Вместо спокойного домашнего вечера она постоянно вскакивала с места, ходила из комнаты в комнату, не знала, чем себя отвлечь, и при этом, занятая своими мыслями, практически не слышала, что говорили ей домашние. А потом взгляд упал на туфли. Точно. Надо пойти потанцевать. Это лучший способ расслабиться, занять вечер и очистить голову.

Через полчаса Таня уже была в танцевальном зале. Привычно звучала музыка, привычно двигались пары в ритме латино, ноги привычно сами начали делать шаги прежде, чем Таня нашла партнера.

Впрочем, партнер нашелся быстро.

– Приве-е-ет, – протянул Эдик. – Давно тебя здесь не видел. Где пропадала?

– В основном на работе.

– Потанцуем?

– Почему нет?

Да, все было привычно. И на какой-то момент Таня забылась, она растворилась в танце. Легком, летнем, беззаботном. А потом музыка сменилась, стала тягучей, румбовой и более откровенной. Рука Эдика скользнула по ее талии и бедрам, и Таня, ощутив это горячее прикосновение, бессознательно откинула его руку.

– Ты чего? – не понял Эдик.

– На сегодня достаточно.

Ей было неприятно. Ей не хотелось таких, пусть и танцевальных, прикосновений. Таня вдруг поняла, что все прикосновения стали чужими. Кроме одних. Но он, наверное, не танцует.

* * *

Дневной отчетный концерт обещал стать интересным. Малый зал консерватории был полон. Учителя, ученики, родители, братья, сестры, друзья и просто почитатели классической музыки. Май держалась спокойно, хотя Илья знал, как она переживала. Быть учителями могут не все, а настоящими учителями и того меньше. У нее получалось быть настоящим учителем.

– Болеем за струнные? – тихо спросил Илья Юльевич, слегка наклонив голову к жене.

Она молча кивнула.

Концерт начинали духовые. Потом был юноша-пианист. После него объявили скрипку. И в этот самый момент на телефон Ильи беззвучно пришло сообщение – он почувствовал вибрирование во внутреннем кармане пиджака. Но на сцене была скрипка. И она исполняла Мендельсона. Майя рядом слегка кивала в такт, жена играла