Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В то же время мы сами начали посылать за линию фронта группы автоматчиков, но не из двух-трех человек, как делали немцы, а покрупнее и с более серьезными боевыми ведениями. Широко известны были боевые дела группы моряков-автоматчиков, организованной полковником П. Ф. Горпищенко и полковым комиссаром П. И. Силантьевым, командиром и военкомом заново сформированной 8-й бригады [231] морской пехоты. В январе и феврале эта группа, неоднократно проникая в расположение противника, истребила сотни гитлеровцев, уничтожила минометную батарею. Попутно добывались ценные разведданные.
А отряд разведчиков флота продолжал совершать более дальние вылазки в неприятельские тылы, обычно высаживаясь с катеров или шлюпок. И мы часто встречались с батальонным комиссаром В. С. Коптеловым, который был уже не военкомом, а командиром отряда.
Помню, однажды Коптелов, всегда спокойный и сдержанный, явился ко мне очень возбужденный и, предупредив, что обращается как коммунист к старшему политическому руководителю, заявил о своем несогласии с решением непосредственного начальника.
Дело заключалось в следующем. Действуя в тылу противника, группа разведчиков была вынуждена оставить своего тяжело раненного товарища у местного жителя, показавшегося надежным. Подобные случаи бывали и раньше, и советские патриоты самоотверженно укрывали моряков. Но тут хозяин дома оказался предателем. Через старосту он выдал краснофлотца гитлеровцам, и, как вскоре стало известно, боец был расстрелян. Коптелов считал, что предательство нельзя оставить безнаказанным и что полезно напомнить: Крым остается нашей землей. Однако, по мнению начальника разведотдела, новая высадка с моря в этом районе была неоправданно рискованной.
Выслушав все доводы «за» и «против», я поддержал Коптелова. Ему был предоставлен катер и разрешено взять десять бойцов отряда, которых он лично возглавил. Смелая вылазка обошлась без потерь. Два предателя были доставлены в Севастополь, предстали перед судом и понесли заслуженную кару.
* * *
В сводках «На подступах к Севастополю», публиковавшихся в местной печати, стало изо дня в день сообщаться, сколько гитлеровцев истреблено накануне снайперами. Цифры становились все внушительнее. Число снайперов росло, и многие имели на личном счету уже десятки уничтоженных врагов. Был проведен общесевастопольский слет снайперов, на котором лучшие из них поделились с товарищами опытом. Много поучительного рассказал старший сержант Ной Адамия из 7-й бригады морской пехоты, удостоенный впоследствии, к сожалению посмертно, звания Героя Советского Союза. Назначенный инструктором снайперского [232] дела, Адамия подготовил в своей бригаде 70 сверхметких стрелков.
Организуя слет, мы преследовали и такую цель - побудить командиров соединений и частей (их тоже пригласили участвовать в слете) лучше использовать снайперов, больше о них заботиться. Военный совет поддержал намерение командующего Приморской армией И. Е. Петрова самому выступить на слете, и Иван Ефимович убежденно доказывал, что при большем внимании к снайперам они смогут выводить из строя по батальону гитлеровцев каждый день. Батальон не батальон, но немного позже общий итог боевой работы снайперов за сутки нередко выражался трехзначной цифрой.
Самым знаменитым в Севастополе снайпером была, пожалуй, Людмила Павличенко, старший сержант из Чапаевской дивизии, в недалеком будущем - Герой Советского Союза, в недавнем прошлом - студентка, вступившая добровольцем в Приморскую армию в дни обороны Одессы. Диплом снайпера-истребителя, выданный ей командованием армии, удостоверял, что на 8 апреля 1942 года она уничтожила 257 фашистов.
Известно, что и в первую Севастопольскую оборону меткие русские стрелки наносили неприятелю серьезный урон одиночными выстрелами из весьма несовершенных по нынешним понятиям ружей. Советские снайперы за время боев под Севастополем истребили до десяти тысяч гитлеровцев, то есть вывели из строя почти дивизию. А ведь далеко не каждого снайпера мы могли снабдить винтовкой с оптическим прицелом!
Упомянув о Людмиле Павличенко, не могу не вспомнить другую девушку, доблестно сражавшуюся за Севастополь. И тоже - в рядах славной Чапаевской дивизии. Речь идет о сержанте Нине Ониловой, тяжело раненной в конце февраля и умершей в госпитале 7 марта 1942 года. Работница одесской швейной фабрики, она в августе 1941 года добровольно пошла защищать родной город, стала пулеметчицей. Под Одессой Нина была в первый раз ранена, эвакуирована в тыл и вернулась в свой полк, когда он воевал под Севастополем. По отзывам командиров, Онилова проявляла в бою редкие хладнокровие и выдержку. Из своего «максима» она уложила сотни гитлеровцев. Нину Онилову знали многие севастопольцы и любовно называли Анкой-пулеметчицей - по имени сражавшейся в той жз дивизии героини гражданской войны, знакомой всем по фильму «Чапаев». [233]
После смерти девушки в ее тетради нашли неотправленное письмо к актрисе, исполнявшей в фильме эту роль:
«Я незнакома Вам, товарищ, и Вы меня извините за это письмо. Но с самого начала войны я хотела написать Вам и познакомиться. Я знаю, что Вы не та Анка, не настоящая чапаевская пулеметчица. Но Вы играли как настоящая, и я всегда Вам завидовала. Я мечтала стать пулеметчицей и так же храбро сражаться. Когда случилась война, я была уже готова, сдала на «отлично» пулеметное дело. Я попала - какое это было счастье для меня! - в Чапаевскую дивизию, ту самую, настоящую. Я со своим пулеметом защищала Одессу, а теперь защищаю Севастополь. С виду я, конечно, очень слабая, маленькая, худая. Но я Вам скажу правду: у меня ни разу не дрогнула рука. Первое время еще боялась. А потом все прошло. Когда защищаешь дорогую, родную землю и свою семью (у меня нет родной семьи, и потому весь народ - моя семья), тогда делаешься очень храброй и не понимаешь, что такое трусость…»
Мне кажется, это письмо юной героини чрезвычайно много говорит не только о ней самой, но и обо всем ее поколении. Оно принадлежит к документам, показывающим, откуда взялись беспредельные мужество и самоотверженность советских людей, так часто ошеломлявшие врага и поразившие весь мир.
Нина Онилова погибла за Родину в двадцать лет. Награжденная при жизни орденом Красного Знамени, она посмертно была удостоена Золотой Звезды Героя Советского Союза.
Так была оценена и доблесть сверстника Нины, молодого черноморца, о котором «Правда» написала в передовой статье: «История навсегда сохранит для потомства бессмертный подвиг краснофлотца катеров Ивана Голубца…»{35}.
Он совершил этот подвиг в один из тех дней, когда на фронте под Севастополем не происходило никаких крупных событий. Гитлеровцы просто подвергли город очередному артиллерийскому обстрелу. Снаряды падали и в районе стоянки сторожевых катеров в Стрелецкой бухте. Осколками был пробит борт одного из катеров, ошвартованных у причала, из его топливной цистерны вырвался бензин, и катер охватило огнем.
Старший краснофлотец Иван Голубец (до войны - черноморский пограничник) служил рулевым-сигнальщиком [234] на другом катере и оказался вблизи загоревшегося катера случайно. Но, увидев, что на борту команды нет, а в палубных стеллажах - полный комплект глубинных бомб, обладающих огромной взрывной силой, комсомолец Голубец понял: может быть, только он в состоянии спасти все, чему угрожал взрыв, - катера в бухте, плавучий кран, судоремонтные мастерские… И он не раздумывая бросился на горящий катер.
Сперва он попытался с помощью огнетушителя ликвидировать пожар, но это оказалось невозможным, и Голубец принялся освобождать катер от бомб. Прежде всего - от восьми больших, самых опасных. Механизм бомбосбрасывателя, очевидно поврежденный при разрыве упавшего у катера снаряда, не действовал. Тяжеловесные большие бомбы (в каждой - почти 170 килограммов) пришлось скатывать за борт вручную. Справившись с этим, моряк начал скидывать в воду малые бомбы. Они гораздо легче, но их было двадцать две штуки. На катере бушевало пламя, горели и на краснофлотце бушлат, брюки, его душил дым, и вряд ли он мог быть не ранен - рядом рвались снаряды в палубных кранцах. «Голубец, уходи!» - кричали с берега. Он сделал уже почти все, но хотел сделать все до конца и продолжал выхватывать из огня и бросать в воду последние бомбы. Их оставалось в стеллажах две или три, когда произошел взрыв. Теперь - уже ослабленный во много раз, и от него не пострадали ни другие катера, успевшие рассредоточиться, ни постройки и люди на берегу. Погиб лишь Иван Карпович Голубец.
Бесстрашный моряк навечно зачислен в списки одной из частей Краснознаменного Черноморского Флота. У бухты, где он совершил свой подвиг, стоит памятник с барельефным портретом героя. А вокруг - новые кварталы очень выросшего после войны, раздавшегося вширь Севастополя.
- Падучая звезда. Убиты под Москвой. Сашка. Самоходка номер 120 - Сергей Никитин - О войне
- Неповторимое. Книга 2 - Валентин Варенников - О войне
- Март- апрель (текст изд. 1944 г.) - Вадим Кожевников - О войне
- Заградотряд. «Велика Россия – а отступать некуда!» - Сергей Михеенков - О войне
- Канонерка 658. Боевые операции малых кораблей Британии на Средиземноморье и Адриатике - Леонард Рейнолдс - О войне
- Дневник комиссара - Георгий Кулаков - О войне
- В глубинах Балтики - Алексей Матиясевич - О войне
- Подводный ас Третьего рейха. Боевые победы Отто Кречмера, командира субмарины «U-99». 1939-1941 - Теренс Робертсон - О войне
- Корабли-призраки. Подвиг и трагедия арктических конвоев Второй мировой - Уильям Жеру - История / О войне
- Час мужества - Николай Михайловский - О войне