Дыхание снега и пепла - Диана Гэблдон

древе Эфраим Уилсон? — спросила я, покрепче хватаясь за подбородок Мышки.

— Они, похоже, не очень уверены насчет Эфраима, но был. — Джейми расплылся в широкой улыбке. — Их дед был шотландским путешественником. Оставался с чероки достаточно долго, чтобы соблазнить их бабку, а потом упал со скалы и погиб под оползнем. Она, конечно, вышла замуж снова, но имя ей понравилось.

— Интересно, почему двоюродный дед Эфраим покинул Шотландию? — Йен сел, вытирая слезы от смеха.

— Количество людей вроде Хирама, полагаю, — ответила я, прищуриваясь, чтобы разглядеть, что я делаю. — Думаете…

Я внезапно осознала, что все прекратили разговаривать и смеяться, их внимание привлекло что-то на другом конце поляны. Этим чем-то оказалось прибытие еще одного индейца, который нес что-то в узле за плечом.

* * *

Индейца звали Секвойя, он был немного старше молодых Уилсонов и их друзей. Он коротко кивнул Джейми и, сказав что-то на языке чероки, снял узел с плеча и положил его на землю перед моим мужем. Лицо Джейми изменилось: следы недавнего веселья испарились, сменившись настороженным любопытством. Он опустился на колени и, осторожно откинув ветхую ткань, обнажил горстку обветренных костей: череп в центре глядел своими пустыми глазницами прямо на нас.

— Это еще кто, черт возьми? — Я прекратила работу и вместе со всеми остальными, включая мисс Мышь, разглядывала посылку.

— Он говорит, это старик, владелец фермы, о котором нам рассказывал Макдональд, — тот, что сгорел за линией соглашения. — Джейми протянул руку и взял череп, бережно крутя его, чтобы рассмотреть.

Он услышал, как я судорожно вздохнула, и бросил на меня взгляд, затем повернул череп так, чтобы я тоже смогла увидеть. Большая часть зубов отсутствовала, и отсутствовала давно — лунки на челюсти успели зарасти. Два оставшихся коренных зуба были испещрены пятнами и трещинами — ни блеска серебряных пломб, ни пустот, в которых они могли быть. Я медленно выдохнула, ощущая не то облегчение, не то разочарование.

— Что с ним случилось? И почему он здесь?

Джейми снова опустился на колени и положил череп назад на материю, затем перевернул несколько костей, изучая их. Он посмотрел вверх и, чуть кивнув, пригласил меня присоединиться к нему.

Кости не были обугленными, но некоторые из них явно глодали дикие животные. Одна или две трубчатые кости были расколоты — без сомнений, чтобы добраться до костного мозга, — некоторых мелких костей рук и ног недоставало. Все они имели серый и хрупкий вид останков, которые долгое время лежали под открытым небом.

Йен перевел мой вопрос Секвойе, который сел рядом с Джейми и принялся что-то объяснять, то и дело тыча то в одну, то в другую кость.

— Он говорит, — начал переводить Йен, хмурясь, — что давно знал этого человека. Они были не совсем друзьями, но когда он оказывался возле хижины, то захаживал к нему и они разделяли трапезу. Так что он приносил ему разное, когда заходил в гости, — кролика на рагу, щепотку соли.

А однажды, несколько месяцев назад, Секвойя нашел тело старика в лесу, под деревом, недалеко от хижины.

— Он говорит, его никто не убивал, — сказал Йен, сосредоточенно сдвинув брови и прислушиваясь к стремительному потоку слов. — Он просто… умер. Секвойя думает, что мужчина охотился перед смертью — у него на поясе был нож, а рядом лежало ружье, — а затем дух покинул его и он упал на землю. — Он пожал плечами, повторяя движение молодого индейца.

Не видя причин делать что-либо с телом, Секвойя просто оставил его там вместе с ножом на случай, если духу он понадобится в ином мире, — он не знал, куда уходят духи белых людей и охотятся ли они там. Он ткнул пальцем в нож — это был старый нож, лезвие, лежащее под костями, было сильно изъедено ржавчиной.

Он забрал ружье: оно было слишком ценным, чтобы его оставить, и по пути заглянул в хижину. У старика было мало имущества, а то, что было, почти ничего не стоило. Секвойя взял железный котел, чайник и горшок кукурузной муки и отнес все это к себе в деревню.

— Он не из Анидонау-Нуйя? — спросил Джейми и тут же повторил свой вопрос на чероки. Секвойя замотал головой, мелкие украшения, вплетенные в его волосы, тихонько зазвякали.

Он был из деревни на несколько миль западнее Анидонау-Нуйя — Стоящий Камень. Птица Которая Поет отправил гонцов в соседние поселки сразу после визита Джейми, чтобы разузнать, известно ли кому что-нибудь о судьбе старика. Услышав историю Секвойи, Птица отослал его забрать останки мужчины и принести их Джейми в доказательство того, что его никто не убивал.

Йен задал индейцу вопрос, в котором я уловила слово «пожар» на чероки. Секвойя снова покачал головой и что-то быстро затараторил. Он не поджигал хижину — зачем ему это? Он думает, никто этого не делал. После того как он собрал кости — он сморщился, выражая свое отношение к этой неприятной процедуре, — Секвойя пошел снова взглянуть на хижину. Действительно — она горела некоторое время назад, однако ему было очевидно, что в дерево поблизости ударила молния, от которой начался пожар, уничтоживший довольно большой участок леса. Хижина сгорела лишь наполовину.

Он поднялся на ноги с чувством выполненного долга.

— Он останется на ужин? — спросила я, видя, что он готов уйти.

Джейми перевел приглашение, но Секвойя покачал головой. Он сделал, что должен был, а теперь у него есть другие дела. Он кивнул остальным индейцам и повернулся, чтобы идти. Однако внезапно о чем-то вспомнил, остановился и обернулся.

— Чисква говорит, — начал он несмело, как говорят люди, заучившие речь на незнакомом языке, — пом-ни про ружь-я. — Затем он решительно кивнул и ушел.

* * *

Могилу мы отметили небольшим каирном из камней и маленьким крестом, сделанным из шишек. Секвойя не знал имени своего знакомого, мы не знали его возраста, дат рождения и смерти. Мы даже не знали, был ли он христианином, но крест показался хорошей идеей.

Это была очень скромная траурная церемония, на ней присутствовали я, Джейми, Бри и Роджер, Лиззи с отцом, супруги Баг и Бобби Хиггинс, который — я в этом нисколько не сомневалась — присутствовал лишь потому, что присутствовала Лиззи. Мистер Уэмисс, судя по подозрительным взглядам, что он кидал в сторону Бобби, тоже не был свободен от таких подозрений.

Роджер прочитал короткий псалом над могилой, затем остановился. Он прочистил горло и просто сказал:

— Господи, вверяем Твоим заботам душу брата нашего…

— Эфраима, — пробормотала Брианна, потупив взор.

Присутствующие слегка заулыбались, хотя никто и не засмеялся. Роджер бросил неодобрительный взгляд