Хранители магии - Кэролайн Стивермер

— Может, и нет, — ответила Джейн, — но быть поводом для такого рода сенсаций я уже привыкла.

— Мне полагается находиться в Ладлоу и вам помогать. Как я узнаю, где вас найти, если мы прибудем туда порознь?

— Я остановлюсь в «Перьях». Вы снимете себе жилье в другом месте. Если мы не столкнемся случайно, ищите меня в церкви. Я непременно приду полюбоваться мизерикордами перед вечерней. — Похоже, эта перспектива Джейн радовала. — Я очень люблю бывать у вечерни.

Лэмберт помог Джейн спрятать корзины среди остального багажа на заднем сиденье машины.

— И вообще, что такое мизерикорды? И в какой именно церкви? А что, если она там не одна? В Англии пруд пруди церквей. Невольно задумаешься, что у вас у всех на совести.

— Ищите церковь с самой хорошей архитектурой. Спросите у кого-нибудь. В конце концов, вы ведь путешествуете, чтобы пополнить свое образование. Никто не удивится, если вы спросите о том, какие места будут самыми лучшими. Мизерикорды — это резные выступы под сиденьями хоров. Монахи опирались на них, когда молились. Крепкие они были парни, те монахи. Даже имея возможность упереться в красивую деревянную резьбу, было нелегко выносить такое количество молитв. Просто попросите, чтобы церковный служитель или еще кто-нибудь вам их показал.

— А почему вы думаете, что там будут мизерикорды? Вы ведь даже не знаете, которая это будет церковь, так?

Лэмберт туго натянул брезент, чтобы Джейн могла закрепить его поверх багажа.

Джейн ловко справилась с узлами и проверила свою работу, сильно потянув каждый.

— Спросите, где самая старая и хуже всего отреставрированная церковь. Если там не окажется мизерикордов, то будет особо красивый витраж или какие-то редкие виды сводов. Каждая церковь чем-нибудь гордится. Найдите предмет ее гордости, а я найду вас.

— Ладно. В самой старой церкви города, перед вечерней. Но если мы там не встретимся, я справлюсь о вас в «Перьях».

— В этом нет необходимости.

Убрав багаж и натянув брезент, Джейн надела перчатки и залезла на место водителя.

Лэмберт встал к рукоятке завода.

— Есть необходимость. Я хочу до захода солнца точно знать, где вы и какой у нас план.

— Вы знаете план. Найти Робина и найти Фелла. — Джейн нетерпеливо махнула рукой, показывая, что ему пора крутить завод. — Выяснить, что происходит.

— Это сейчас. — Нагибаясь к рукояти, Лэмберт не пытался прогнать из своего голоса мрачные интонации. — Я уверен, что, когда мы туда доберемся, план успеет измениться. И кто знает, сколько раз.

В шесть часов Джейн въехала в Ладлоу. Улицы казались ей более крутыми, чем были на самом деле, но эту иллюзию она отнесла не на счет своей усталости, а на счет узости улиц и выступов домов, выдающихся по обе их стороны. Кое-где верхние этажи черно-белых зданий приближались друг к другу, словно мечтая о том далеком дне, когда им можно будет уступить силе притяжения и встретиться в воздухе. Постоялый двор «Перья» оказался в числе самых причудливо украшенных. Его черный каркас выделялся ярким узором на фоне незапятнанной известки, так что он отличался от более простых домов так же, как испанская черная вышивка отличается от подрубленного кухонного полотенца.

Джейн очень осторожно завела «Минотавр» в арку ворот и проехала на конюшенный двор. Было бы ни к чему расцарапать краску в самом конце пути. С глубоким облегчением позволив себе краткую передышку после долгого дня езды, она поручила автомобиль заботам гостиничного персонала, который оказал ему все то почтение и уважение, какого не мог проявить по отношению к ней самой.

Джейн знала, что поступила правильно, высадив Лэмберта у железнодорожного вокзала Леоминстера. Даже приехав в одиночестве, она произвела небольшую сенсацию. К счастью, для нее такой феномен не был внове, и она использовала силу своей личности, чтобы все шло гладко, пока она снимала номер и распоряжалась доставкой багажа. Не исключено, что в Ладлоу ей придется задержаться. Собирая вещи, она постаралась предусмотреть такую возможность. Огнестрельное оружие она предоставила Лэмберту. В остальном, как ей казалось, она была готова к любой неожиданности.

Хозяева постоялого двора, похоже, заботились больше о домашнем уюте, чем о современном комфорте. Джейн нашла свою комнату тихой и удобной — мирным пристанищем после дня, проведенного за рулем. Освободившись от очков, перчаток, шляпы и вуали, она с облегчением опустилась в кресло у окна. До визита в церковь у нее оставалось время. Конечно, не годится, чтобы встречу с Лэмбертом пришлось прервать из-за начала вечерни. Но немедленно бросаться туда тоже не было причины. Нет ничего более странного в поведении только что приехавшего постояльца, чем желание как можно скорее куда-то устремиться, даже не помывшись и не отдохнув с дороги. «Перья» гордились удобствами, предлагавшимися гостям. Было бы преступлением не насладиться ими — хотя бы короткое время.

Джейн позволила себе на мгновение расслабиться. Кресло было на редкость удобным. Оно так хорошо ей подходило, словно было сделано специально по ее мерке. Она закрыла глаза.

Хотя бы секунду посидеть в тишине — это было все, чего Джейн хотелось в этом мире. Ей было нужно всего лишь секунду подумать, расставить события дня по порядку. Очистить мысли не только от дорожных проблем, но и от собственных иррациональных порывов.

Джейн понимала, что была не права, огрызаясь на Лэмберта. Ей нужно было заранее предупредить его, чтобы он избегал парома. Насмехаться над его неумением читать карту — вообще ребячество. В свое оправдание Джейн могла только признать, что они оба оказались не на высоте. Оба хотели есть, пить и спать. И пиво, которое Лэмберт выпил в середине утра, тоже пошло не на пользу.

Но чему Джейн не могла найти оправданий, как ни старалась, — это своим иррациональным порывам. Ей было приятно наблюдать за Лэмбертом, когда они устроили пикник в тени «Минотавра». У него было приятное лицо и красивый голос. Когда она только с ним познакомилась, то заметила, что глаза у него чуть опущены у внешних уголков и левый уголок губ — тоже. Но когда она рассматривала его после укуса осы, то впервые заметила, что правый уголок его губ чуть приподнят, и, когда Лэмберт рассказывал какие-то истории, он изгибался в полуулыбке в момент самоиронии. Пока они сидели за пикником, Джейн поймала себя на том, что обращает все больше и больше внимания на эту полуулыбку. К тому моменту, когда она велела Лэмберту испробовать действие веретена из слоновой кости, ее посетил не один иррациональный порыв, а два подряд.

Первый порыв, которому она чуть было не поддалась, заключался в том, чтобы поцеловать Лэмберта, пока он сидел с закрытыми глазами, сосредоточившись на веретене. Она уже готова была это сделать, когда Лэмберт открыл глаза и обнаружил, что они оказались нос к носу друг с другом. Второй порыв, которому она уступила с постыдной поспешностью, заключался в том, чтобы притвориться, будто никакого первого порыва не было — нет, нисколько, никогда в жизни. Джейн притворилась изо всех сил и теперь не могла решить, о котором порыве она сожалеет сильнее.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});