Неоконченная автобиография - Алиса Бейли

Вернувшись к себе в офис, я позвонила Алисе Ортиз и попросила её приехать в Нью-Йорк и устроить приём в честь великого князя в отеле “Амбассадор”. Она решительно отказалась. Я столь же решительно склонила её к согласию. Она приехала и устроила приём. Посреди ленча г-н Румянов повернулся ко мне и спросил: “Кто вы, г-жа Бейли? Мы не смогли ничего разузнать о Вас”. Я заверила его, что меня это не удивляет, потому что я никто — простая американская гражданка английского происхождения. Он покачал головой, по-видимому, совсем сбитый с толку, и сообщил, что великий князь будет рад сделать всё, что я захочу.

Это было началом подлинной дружбы, которая длилась до смерти великого князя и после неё. Он постоянно приглашал нас с Фостером в гости в Вальми на несколько дней. Мы подолгу вели интереснейшие беседы. Одно из обстоятельств, которое, по моему мнению, мы оба глубоко осознали в этой дружбе, заключалось в том, что внутренне все мы схожи и что, будь мы королевской крови или самого низкого социального положения, у нас одни и те же симпатии и антипатии, одни и те же боли и страдания, одни и те же источники счастья и одно и то же побуждение духовно двигаться вперёд. Великий князь был убеждённым спиритуалистом, и мы 211] увлекательно проводили время, устраивая небольшие сеансы в огромной гостиной Алисы.

Однажды г-н Румянов позвонил моему мужу и спросил, свободны ли мы с ним сегодня вечером, и если да, то не согласимся ли сопровождать великого князя в два места, где ему предстоит выступить. Мы были рады сделать это и поехали с ним, а после беседы ограждали его от охотников за автографами. На обратном пути в отель великий князь вдруг повернулся ко мне и спросил: “Г-жа Бейли, если я скажу Вам, что тоже знаю Тибетца, будет ли это что-нибудь значить для Вас?” “Да, сэр, — сказала я, — это значило бы очень многое”. “Что ж, — ответил великий князь, — в таком случае вы понимаете этот треугольник: Вы, Фостер и я”. По-моему, это была наша последняя встреча. Вскоре он уехал на юг Франции, а мы поехали в Англию.

Пару лет спустя, однажды около 6.30 утра я сидела в постели и читала, как вдруг к моему изумлению, вошёл великий князь, одетый в темно-синюю пижаму, которую часто носил. Он взглянул на меня, улыбнулся, помахал рукой и исчез. Я пошла к Фостеру и сказала, что великий князь умер. Так и оказалось. На следующий день в газетах я увидела некролог. Покидая Америку, он подарил мне свою фотографию, конечно, с автографом, а примерно год спустя она исчезла. Она бесследно пропала, и поскольку его больше не было в живых, я очень сожалела о пропаже и была уверена, что её стащил какой-нибудь охотник за автографами. Несколько лет спустя, когда я шла вниз по 43-й улице в Нью-Йорке, я внезапно увидела великого князя, шедшего мне навстречу. Он улыбнулся и прошёл мимо, а когда я поднялась к себе в офис, то увидела на столе утерянную фотографию. Очевидно, между великим князем, Фостером Бейли и мною была тесная связь на духовном уровне. В каком-нибудь следующем воплощении мы узнаем причину встречи, установившейся дружбы и понимания в этой жизни.

212] На жизнь следует смотреть не как на изолированное событие, а как на эпизод в ряде жизней. То, что происходит сегодня, друзья и семья, с которыми мы связаны, качества, характер и темперамент, который мы выказываем — все они лишь подытоживают прошлое. То, какими мы будем в следующей жизни, будет результатом того, какими мы были и что делали в этой жизни.

Эти годы были заполнены делами. Девочки взрослели, и вокруг них вились мальчики. Школа неуклонно росла, и у меня появилось ощущение уверенности и осознания, что я нашла работу, о которой говорил мне К.Х. в 1895 году. Доктрины о перевоплощении и о Законе Причины и Следствия разрешили проблемы моего вопрошающего ума. Иерархия была мне известна. У меня было право вступать, когда нужно, в контакт с К.Х., так как мне уже можно было доверять в том отношении, что я не буду обременять своими личностными делами Его Ашрам; я стала приносить больше пользы Его Ашраму и, следовательно, миру. Признание книг Тибетца в мире неуклонно росло. Я и сама написала несколько книг, которые были хорошо встречены, — написала их, чтобы доказать, что можно выполнять так называемую психическую работу, такую, как моя работа с Тибетцем, и всё же сохранять собственные установки ума и быть интеллектуальным человеческим существом. Благодаря книгам и росту числа членов Школы мы с Фостером контактировали со всё большим числом людей во всём мире. Потоком сыпались письма с вопросами, с просьбами о помощи или с требованием, чтобы мы учредили группу в той или иной стране.

Я всегда придерживалась той теории, что наиболее глубокие и эзотерические истины можно кричать с кровель широкой публике, и если нет внутреннего механизма духовного распознавания, то и никакого вреда от них не будет. Поэтому клятвы о сохранении тайны становятся бессмысленными. Никаких тайн нет. Есть только 213] изложение истины и её понимание. В умах рядовых людей царит большая путаница в связи с эзотеризмом и магией. Магия — это способ работы на физическом плане с субстанцией и материей, энергией и силой, чтобы создавать формы, через которые жизнь может себя выразить. Эта работа опасна, поскольку она имеет дело с элементальными силами, и поэтому даже чистый сердцем нуждается в защите. Эзотеризм — это, в действительности, наука о душе. Он касается живого, духовного, жизненного принципа в каждой форме. Он устанавливает единство как во времени, так и в пространстве. Он мотивирует и осуществляет План под углом зрения стремящегося и является наукой о Пути; он наставляет человека техникам грядущего сверхчеловечества и, тем самым, позволяет ему утвердиться на Пути более высокой эволюции.

Постепенно вырисовывалась учебная программа Школы. Формы нашей работы были и остаются гибкими, чтобы удовлетворять меняющиеся потребности. Мало-помалу подбирался штат тренированных людей для проведения работы. Пятнадцать лет назад (в 1928 году) мы переехали в нашу нынешнюю штаб-квартиру, и сегодня на 32 и 33 этажах располагаются штаб-квартира Школы Арканов, Люцис Траст, Работы Доброй Воли и Люцис Паблишинг Компани. Мы начали с горстки учащихся, а сейчас осуществляем целый ряд духовных проектов, посвящённых служению человечеству, бесприбыльных и охватывающих весь мир — и всё это благодаря учащимся Школы Арканов.

ГЛАВА VI

214] 1930 год отмечает последний год того периода, который я называю нормальной жизнью. Начиная с этого времени, я погрузилась в работу в Европе и Великобритании, так же как и в США, да и помолвка и замужество девочек, что довольно любопытно, потребовали от меня значительной эмоциональной отдачи. Сравнительно нормальный ритм моей жизни в 1924-1930 годах нарушился в 1931 году.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});