48 законов власти - Роберт Грин

Не приноси дурные вести. Король приказывает казнить гонца, доставившего плохие вести. Это штамп, но штамп правдивый. Вы должны бороться, а если нужно, лгать и изворачиваться, добиваясь, чтобы участь вестника беды досталась вашему коллеге, а не вам. Приносите только хорошие новости и этим радуйте господина.

Избегай фамильярности и демонстрации близости к своему господину. Ему не нужен приятель вместо подчиненного, ему нужен подчиненный. Никогда не подходите к нему со свойским, фамильярным видом и не подчеркивайте дружеских отношений — это его прерогатива. Если он решит общаться с вами в таком ключе, отвечайте с осторожной вежливостью. В противном случае отыграйте в другую сторону и четко обозначьте дистанцию между вами.

Никогда прямо не критикуй вышестоящего. Может, это само собой разумеется, но бывают случаи, когда критика необходима, — если промолчать или не посоветовать ничего, это породит опасность иного сорта. Вам следует научиться давать советы или критиковать со всей доступной вам вежливостью и уклончивостью. Обдумайте свои слова, примерьтесь семь раз, пока не убедитесь, что вы добились достаточной обтекаемости. Станьте образцом любезно­сти и тонкости.

Не проси об одолжениях тех, кто выше тебя. Ничто так не раздражает господина, как необходимость отказывать просителю. Это вызывает чувство вины и возмущение. Обращайтесь с просьбами лишь в случае крайней необходимости и знайте, когда остановиться. Чем брать на себя роль просителя, куда лучше заслуж­ивать милости, так чтобы господин награждал ими охотно. Самое важное: не обращайтесь с просьбами от лица других людей, в самую последнюю очередь — от имени друзей.

Никогда не подшучивай над внешним обликом или вкусом. Живой ум и склонность к юмору — необходимые качества настоящего придворного, а порой и вульгарность уместна и желательна. Однако избегайте всякого рода шуток касательно внешнего вида или вкуса, двух очень чувствительных зон, особенно для тех, кто стоит над вами. Не делайте этого даже в их отсутствие, этим вы выроете себе могилу.

Не становись придворным циником. Радуйтесь успехам других. Если вы постоянно критикуете равных себе или подчиненных, это отразится и на вас, словно окутает серым облаком, неотступно следующим за вами. Люди будут ворчать по поводу каждого нового замечания, вы будете вызывать у них раздражение. Выражая (умеренно) восторги по поводу достижений окружающих, вы парадоксальным образом обратите внимание на себя. Способность изумляться и восхищаться с искренним видом — это редкий, вымирающий талант, который до сих пор в большой цене.

Умей видеть себя со стороны. Зеркало — изобретение поистине чудесное, без него мы постоянно согрешали бы против красоты и внешних приличий. Вам также необходимо зеркало для отражения ваших поступков. Зеркалом могут служить окружающие, когда сообщают, как они вос­принимают вас, но это не самый достоверный метод. Станьте сами собственным зеркалом, тренируя свой ум, что­бы видеть себя таким, каким видят вас другие. Вы ве­дете себя чересчур раболепно? Слишком стараетесь угодить? У вас отчаявшийся вид, и кажется, будто силы на исходе? Наблюдайте за собой со стороны — и вы избежите многих промахов и просчетов.

Владей своими чувствами. Подобно хорошему театральному актеру, вам предстоит на­учиться плакать и смеяться как по заказу, в нужный момент. Вы должны уметь скрывать гнев и разочарование, маскировать радость и удовлетворение. Обучайтесь владению своей мимикой. Называйте это ложью, если хотите, но если вы предпочитаете не играть, а всегда быть честным и открытым, не жалуйтесь, когда окружающие назовут вас несносным и самонадеянным типом.

Соответствуй духу времени. Небольшой налет ретро может выглядеть очаровательно, если выбрать период прошлого не менее чем двадцатилетней давности. Обращение к стилю последних нескольких лет покажется нелепым и будет уместно для того, кто избрал роль придворного шута. Ваше душевное состояние и образ мыслей должны идти в ногу со временем, даже если время оскорбляет ваши чувства. Однако, став слишком авангардным, передовым, вы рискуете остаться никем не понятым. Слишком быть впереди в этом отношении — дело всегда неблагодарное, лучше научиться по крайней мере маскироваться под дух времени.

Стань источником удовольствия. Это принципиально. Закон человеческого естества заставляет нас избегать неприятного или противного, тогда как очарование и предвкушение радости тянет нас, словно мотыльков на пламя. Станьте этим пламенем — и вы достигнете вер­ши­ны. Поскольку жизнь богата вещами неприятными, а удо­воль­ствия крайне редки, без вас не смогут обходиться, как без еды и питья. Может показаться, что это само собой разумеется, но очевидное очень часто игнорируют или не ценят. Не каждый способен играть роль фаворита, далеко не все наделены шармом и острым умом. Но любой из нас может обуздать свои неприятные качества и затушевать их при необходимости.

Человек, знающий двор, становится господином своих жестов, глаз и лица; он глубок и непроницаем; он скрывает неудовольствие, улыбается врагам, не дает воли раздражению, маскирует свои страсти, обуз­дывает сердце, говорит и действует наперекор своим чувствам.

Жан де Лабрюйер

СЦЕНЫ ПРИДВОРНОЙ ЖИЗНИ:

примерные деяния и фатальные ошибки

Сцена I

Наставником Александра Македонского, завоевателя Средиземноморья и Среднего Востока до самой Индии, был великий Аристотель, и на протяжении всей своей недолгой жизни Александр был верен его философии и учению. Однажды он пожаловался Аристотелю, что в долгих военных походах рядом с ним нет никого, с кем бы он мог вести философские дискуссии. Аристотель в ответ предложил ему взять с собой Каллисфена, бывшего своего ученика, а к тому времени многообещающего философа.

Аристотель обучал Каллисфена умению быть придворным, но молодой человек в душе смеялся над этим. Он верил в чистую философию, неприкрашенные слова, в то, что следует говорить только правду. Если Александр так любит учиться, думал Каллисфен, он будет справедлив к тому, кто честно высказывает свои мысли. Во время одного из походов Александра Каллисфен высказал столько честных мыслей, что был казнен по приказу Александра.

Толкование

При дворе честность — глупая игра. Ни в коем случае нельзя быть до такой степени самоуверенным, чтобы поверить, что господину может быть интересна ваша критика, вне зависимости от того, насколько она объективна.

Сцена II

Китайские мыслители создали серию хроник под общим названием «21 исто­рия», являющихся официальной летописью, жизнеописанием каждой династии, начиная с династии Хань (около 2000 лет назад). Она включает описания исторических событий, статистику, данные переписей и воен­ные хроники. В каждой из историй также имеется глава, которая называется «Необычные события», и в ней поми­мо перечня землетрясений и наводнений попадаются иногда описания таких удивительных явлений, как двухголовые овцы, гуси, летающие задом наперед, планеты и звезды, внезапно изменяющие свое расположение на небе, и тому подобное. Землетрясения могут быть подтверждены исторически, но чудовища и странные природные феномены, очевидно, включены в летопись неслучайно и обязательно появляются там целыми группами. Что это может означать?

Китайский император был для подданных больше чем просто человек — он был силой природы, а его империя — центром Вселенной, и всё вращалось вокруг него. Он воплощал в себе совершенство мира. Критиковать его или любое его действие было равносильно тому, чтобы подвергать критике Божественное устроение. Ни один придворный или министр не осмеливался приблизиться к императору даже с самым малейшим словом предостережения. Но императоры были совсем не безупречны, и государство очень страдало от их ошибок. И включение в придворные хроники странных, якобы виденных феноменов было единственным способом предостеречь императора. Он мог прочитать в летописи о летающих хвостом вперед гусях или о схождении небесных светил с орбит и догадаться, что это предостережение. Его действия нарушили равновесие в природе — и следует исправить положение.

Толкование

Для китайских придворных было очень важно решить проблему с тем, в какой форме управлять действиями императора. За долгие годы тысячи сложили головы из-за того, что пытались давать советы владыке. Чтобы быть безопасной, критика должна была стать непрямой, но чересчур непрямая критика могла остаться непонятой. Хроники явились удачным решением: не называя в качестве объекта критики никого поименно, они давали советы настолько не персонализированные, насколько это было возможно, однако император вполне мог ощутить серьезность той или иной ситуации.