48 законов власти - Роберт Грин

Авторитетное мнение

«Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, об­рати к нему и другую; и кто захочет судиться с то­бой и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одеж­ду; и кто принудит тебя идти с ним одно по­при­ще, иди с ним два».

Евангелие от Матфея, 5:38–41

Оборотная сторона

Цель капитуляции в том, чтобы уцелеть до лучших времен, когда будет можно вновь заявить о себе. Обычно сдаются, чтобы избежать мук, хотя случается, что врага невозможно смягчить, и тогда мученического венца не избежать. Более того, если вы предпочтете смерть, то последователи могут почерпнуть в этом силы и вдохно­вение.

И все же мученичество, то есть оборотная сторона капитуляции, это хаотичная, нечеткая тактика, к тому же в ней не меньше насилия, чем в агрессии, которой она противостоит. На каждого прославленного мученика приходятся тысячи других, неизвестных. Их муки не зажгли ни религиозного чувства, ни бунта. Так что, если мученичество и передает иногда некоторую силу, это происходит стихийно, и невозможно предвидеть, случится ли это. Важнее то, что вы уже не окажетесь рядом, чтобы наслаждаться этой силой, если она возникнет. И вообще, в мучениках иногда проскальзывает что-то эгоистичное и высокомерное, порой возникает ощущение, будто их последователи для них менее важны, чем их собственная слава.

Если власть опустошила вас, лучше не принимайте во внимание оборотную сторону этого закона. Забудьте про мученичество: маятник рано или поздно снова подхватит вас вверх, и надо выжить, чтобы дождаться этого.

Закон 23. Концентрируй

свои силы

Формулировка закона

Сохраняйте силы и энергию, копите и храните их в концентрированном виде. Вы добьетесь большего, открыв богатую жилу и углубляя ее, чем порхая от одной неглубокой шахты к другой,— интенсивная разработка всякий раз побивает экстенсивную. Изыскивая источники мощи, которая возвысит вас, найди­те один главный ключ, тучную корову, и она в тече­ние долгого времени будет снабжать вас молоком.

Нарушение закона

В Китае в начале VI века до н. э. царство У начало войну против соседних северных провинций Срединного царства. У было на подъеме, власть его росла, но ему недоставало великой истории и культуры Срединного царства, столетиями являвшегося центром китайской цивилизации. Победой над Срединным царством правитель У надеялся мгновенно поднять свой престиж.

Поход начался с громких фанфар и многочисленных побед, но довольно скоро оказалось, что войска У одерживали победы на одном фронте, но при этом оставалась без прикрытия армия на другом. Первый министр и советник правителя У Цзун-сюй предупредил, что в варварском государстве Юэ, к югу от них, начинают замечать проблемы У и строят планы захвата. Правитель лишь посмеялся над такими страхами: еще одна громкая победа — и великое Срединное царство будет принадлежать ему.

Вскоре У Цзун-сюй отправил своего сына в безопасное место, в царство Чу. Этим поступком он подавал правителю знак, что не одобряет войну и боится, что честолюбие и эгоизм правителя приведут царство У к крушению. Правитель воспринял это как предательство, набросился на министра, обвиняя его в нелояльности, и под влиянием вспышки гнева дал ему приказ покончить с собой. У Цзун-сюй повиновался, но, прежде чем вонзить кинжал себе в грудь, он крикнул: «Вырви мне глаза, правитель, и прикажи поместить их на воротах У, чтобы я увидел, как войска Юэ с триумфом входят в них».

Как и предсказывал У Цзун-сюй, через несколько лет армия Юэ вошла в царство У. Когда варвары окружили дворец, правитель припомнил последние слова своего советника — и ему показалось, что вырванные глаза мертвеца видят его бесчестье. Не в силах перенести позор, правитель покончил с собой, «покрыв свое лицо, так чтобы не встретиться взглядом со своим министром в ином мире».

Толкование

История царства У — модель всех империй, которые пали, став жертвой чрезмерного расширения. В опьянении от своих успехов и непомерно честолюбивые, такие империи увеличивались до поистине гротескных размеров, и все завершалось крахом. Так случилось с древними Афинами, страстно возжелавшими заполучить дальний остров Сицилию и потерявшими империю. Римляне растянули границы своей империи, включая в нее обширные территории. Поступая таким образом, они сделали страну более уязвимой, увеличивая опасность нападения все новых племен варваров. Их бесцельная экспансия привела империю к гибели.

Что касается нашего примера с Китаем, удел царст­ва У служит элементарным уроком того, что может случиться, если расточать силы на нескольких фронтах, игнорируя потенциальные опасности ради завоевания здесь и сейчас. «Если тебе не угрожает опасность, — учит Сунь-цзы, — не надо воевать». Это почти физический закон: все то, что раздувается слишком сильно, выходя за свои рамки, неизбежно рушится. Разум не должен блуждать от одной цели к другой или допускать, чтобы успех заставлял забыть о чувстве меры и целеустремленности. Тот, кто собран, последователен и не теряет связи с прошлым, обладает властью. Распущенные, разбросанные и напыщенные загнивают и падают. Чем сильнее они раздуваются, тем больнее ударяются падая.

Соблюдение закона

Банкирская семья Ротшильдов происходила от бедняков из еврейского гетто во Франкфурте. Жестокий закон германского города запрещал евреям появляться за пределами гетто, но евреи повернули это иначе: закон придавал им уверенность в себе и в их рьяной заботе о сохранении своей культуры любой ценой.

Мейер Амшель был первым из Ротшильдов, кто в конце XVIII века накопил состояние, давая деньги в рост. Прежде всего Мейер Амшель сблизился с семейством могущественных князей Турна и Таксиса. Вместо того чтобы оказывать услуги разным клиентам, он добился того, что стал первым банкиром этих князей. Во-вто­рых, он не допускал в свой бизнес чужих — только своих детей и близких родственников. Чем более сплоченной и единой становилась семья, тем большее могущество она приобретала. Вскоре бизнес повели пять сыновей Мейера Амшеля. На смертном одре, в 1812 году, Мейер Амшель отказался назвать основным наследником одного из них. Вместо этого он передал дело всем пятерым, завещав им хранить семейные традиции, держаться вместе, не поддаваться опасности расточительства и не допускать вторжения чужаков.

Заменив Мейера Амшеля в управлении делом, сыновья решили, что можно значительно увеличить состояние, если надежно закрепиться в финансовых делах Европы в целом, а не связывать себя с одной страной или княжеским домом. Один из пяти братьев, Натан, уже открыл магазин в Лондоне. В 1813 году Джеймс переехал в Париж. Амшель остался во Франкфурте, Соломон устроился в Вене, а младший, Карл, поехал в Неаполь. Связав воедино все сферы влияния, они смогли укрепить свои позиции на европейских финансовых рынках.

Такая расширенная сеть, разумеется, сделала Ротшильдов уязвимыми для той самой опасности, от которой предостерегал их отец: расточительство, рассеяние, разделение. Они избежали этой опасности и утвердились как мощнейшая сила в европейских финансах и политике, еще раз применив стратегию гетто — не принимать чужаков, концентрировать свои силы. Ротшильды разработали самую быструю систему курьерской почты в Европе, позволившую им узнавать новости о событиях раньше всех конкурентов. Они фактически стали обладателями монополии на информацию, а их переписка велась на франкфурт­ском диалекте идиш, закодированном так, что расшифровать его могли только сами братья. Перехватывать их корреспонденцию не имело смысла — никто не мог ее понять. «Даже самые видные банкиры не могут найти путь в лабиринте Ротшильдов», — признал финансист, попытавшийся проникнуть в клан.

В 1824 году Джеймс Ротшильд решил, что настало время жениться. Он обсудил этот вопрос с семьей, ведь речь шла о том, что в клан Ротшильдов войдет чужой человек, который может выдать их секреты. Поэтому Джеймс решил найти себе жену внутри семьи и выбрал дочь своего старшего брата Соломона. Братья были в восторге — они считали, что это блестящее решение вопроса о женитьбе. Выбор Джеймса теперь стал линией поведения и для других членов семьи. Два года спустя Натан выдал свою дочь замуж за сына Соломона. В последующие годы пять братьев заключили восемнадцать браков между своими детьми, из них шестнадцать — между двоюродными братьями и сестрами.

«Мы — как часовой механизм: каждая деталь необходима», — говаривал один из братьев, Соломон. Как в часах, каждый раздел бизнеса развивался в гармонии со всеми остальными, а внутренняя работа была не видна миру, который лишь наблюдал за движением стрелок. В то время как другие богатые и могущественные семьи страдали от тяжелых финансовых потрясений бурной первой половины XIX века, сплоченным Ротшильдам удалось не только выстоять, но и увеличить свое невероятное состояние.