48 законов власти - Роберт Грин

Когда Тиффани объявил, что камни насто­ящие и стоят целое состояние, финансистам с трудом удалось справиться с возбуждением. Они связались с Ротшильдом и другими магнатами, чтобы сообщить им об алмазной жиле и предложить принять участие в инвестициях. Одновременно они сообщили старателям, что хотят провести еще одну проверку: они настаивали, чтобы эксперт-геолог, которого выберут они сами, съездил со Слэком и Арнольдом на место оценить мощность жилы. Те неохотно согласились. Они сказали, что им все равно пора возвращаться в Сан-Франциско. Камни, которые осматривал Тиффани, они оставили Харпендингу на сохранение.

Спустя несколько недель лучший эксперт в стране Луис Жанин встретился со старателями в Сан-Франциско. Жанин, законченный скептик, был решительно настроен доказать, что жила ничего не стоит. С ним поехали Харпендинг и еще несколько заинтересованных финансистов. Как и в случае с предыдущим экспертом, старатели вели команду запутанной дорогой через многочисленные каньоны, не давая сориентироваться. Прибыв на место, финансисты с изумлением наблюдали, как Жанин роется повсюду, разрушая муравейники, переворачивая валуны и находя изумруды, рубины, сапфиры, а чаще всего — алмазы. Исследование продолжалось восемь дней, и в конце концов Жанин сообщил инвесторам, что они стали владельцами самого богатого месторождения драгоценных камней в истории. «Могу поручиться, — сказал он им, — что с сотней работников и соответствующим оборудованием добыча алмазов будет приносить до миллиона долларов в месяц».

Возвратившись в Сан-Франциско через несколько дней, Рэлстон, Харпендинг и другие оперативно создали корпорацию частных вкладчиков на 10 миллионов долларов. Первым делом они, разумеется, избавились от Арнольда и Слэка. Это потребовало от них скрывать свое радостное возбуждение — им вовсе не хотелось, чтобы те узнали об истинной стоимости месторождения. Поэтому они разыграли целый спектакль. Кто знает, прав ли Жанин, говорили они старателям, жила может быть совсем не такой богатой, как ему кажется. Это вызвало лишь раздражение. Финансисты попробовали изменить тактику, предостерегая рассерженных старателей, что если те непременно захотят иметь долю в предприятии, то бессовестные миллионеры и инвесторы, организовавшие корпорацию, в конце концов оберут их. Без­опаснее им получить 700 тысяч — по тем временам невероятная сумма, — забыв об алчности. Этот довод показался старателям убедительным, они согласились взять деньги, в обмен подписав бумаги о передаче всех прав на участок и передав финансистам карты и планы.

Новости о месторождении распространились повсюду. По всему Вайомингу работали изыскатели. Тем временем Харпендинг и компания тратили миллионы, полученные от инвесторов, закупая оборудование, нанимая лучших специалистов и обставляя шикарные офисы в Нью-Йорке и Сан-Франциско.

Несколькими неделями позже, совершив первый выезд на место, они узнали горькую правду: ни единого алмаза или рубина найти не удалось. Всё оказалось фальшивкой, а они — разорены. Харпендинг, сам того не желая, вовлек богатейших людей мира в самую громкую аферу века.

Удел мудреца

Ныне человек ничем не гордится так, как своими умственными способностями, поскольку именно они позволили ему завоевать господствующее положение в животном мире. Однако было бы крайне опрометчиво показать кому-то свое очевидное превосходство над ним в этом отношении, да еще и обратить на это обстоятельство внимание окружающих. <...>

Если положение и богатство всегда берутся в расчет и от них зависит отношение к человеку в обществе, то с интеллектуальными способностями дело обстоит самым неожиданным образом: величайшая милость, которая им оказывается, — то, что их вообще не замечают. Если люди все же обращают на них внимание, то в этом случае рассматривают их как проявление неслыханной дерзости либо как нечто, на что их обладатель не имеет законного права, да еще осмеливается этим гордиться.

И в осуждение и наказание за такое поведение люди втайне стараются унижать его всеми возможными способами! Если же они медлят с этим, то лишь потому, что ждут подходящего случая. Человек может являть образец скромности и смирения, но если он превосходит людей в интеллектуальном отношении, они все равно вряд ли простят ему это преступление. В «Саду роз» Саади замечает: «Ты должен знать, что глупцам неизмеримо сильнее претит общество людей умных, нежели мудрецам — общество глупцов».

Артур Шопенгауэр

Толкование

Арнольд и Слэк, чтобы надуть своих важных богатых клиентов, не нанимали подставного инженера и не подкупали Тиффани. Все эксперты были настоящими. Они искренне поверили в существование жилы и ценность камней. Что было обманом во всей истории, так это сами Арнольд и Слэк. Эти двое казались такими простаками, деревенщиной, такими наивными, что никому ни на мгновение и в голову не пришло, что они могут быть способны на такой дерзкий обман. Старатели применили закон «кажись глупее, чем твой клиент» — первую заповедь обманщиков.

План мошенников был очень простым. За несколько месяцев до того, как объявить об «открытии», Арнольд и Слэк съездили в Европу, где приобрели драгоценных камней примерно на 12 тысяч долларов (часть денег, заработанных ими в свое время на золотодобыче). Затем они нашпиговали «жилу» этими камнями и пригласили первого эксперта, который «нашел» камни и привез их в Сан-Франциско. Ювелиры, изучавшие камни, включая самого Тиффани, психологически поддались ажиотажу, поднятому вокруг находки, и намного завысили их цену. Затем Рэлстон выплатил старателям 100 тысяч в качестве страховки, и сразу после поездки в Нью-Йорк они отправились в Амстердам, где закупили мешки необработанных камней, после чего вернулись в Сан-Франциско. Они во второй раз поработали над месторождением, так что теперь можно было найти гораздо больше драгоценностей.

Залогом успеха схемы, однако, были не эти трюки, а тот факт, что Арнольд и Слэк блестяще сыграли свои роли. Во время поездки в Нью-Йорк, где они вращались в обществе миллионеров и магнатов, они очень точно изобразили деревенских олухов, облачившись в слишком короткие и тесные штаны и куртки и недоверчиво косясь на все, что видели в большом городе. Никто бы не поверил, что эти простодушные провинциалы могли одурачить самых искушенных и циничных дельцов своего времени. И когда Харпендинг, Рэлстон и даже Ротшильд признали существование жилы, каждому, кто засомневался бы, приходилось поставить под сомнение ум наиболее преуспевающих бизнесменов мира.

В результате репутация Харпендинга была безвозвратно разрушена, Ротшильд усвоил урок и более никогда не становился жертвой мошенничества. Слэк получил свою долю и скрылся, его не удалось обнаружить. Арнольд отправился домой, в Кентукки. В конце концов, бумаги о продаже прав на участок были подлинными и законными, покупатели нанимали лучших консультантов, а уж если жила истощилась, это была не его проблема. На вырученные деньги Арнольд превратил свою ферму в великолепное хозяйство и открыл собственный банк.

Ключи к власти

Ощущение, что кто-то другой умнее нас, почти непереносимо. Мы обыкновенно стараемся найти этому какое-либо оправдание: «Он просто нахватался из книг, а у меня настоящие знания», «Ее родители платили, чтобы дать ей хорошее образование. Были бы мои родители побогаче, будь я из такой же семьи...», «Он не такой уж умный, как ему самому кажется». И еще одно, не самое маловажное: «Она, может быть, образованна в своей узкой области лучше, чем я, но во всем остальном совсем не так умна, как я. Даже Эйнштейн отставал во всем, кроме физики».

Учитывая, насколько необходим ум для самолюбия и тщеславия большинства, невероятно важно случайно не обидеть человека, поставив под сомнение его умственные способности. Это непростительный грех. Но если вы примете это железное правило и заставите его работать на вас, оно откроет вам необъятные возможности влияния на людей. Ненавязчиво показывая людям, что они умнее вас, убеждая их в вашем недалеком уме, даже слабо­умии, вы сможете вить из них веревки. Чувство интеллектуального превосходства, которое вы дадите им, ослабит их бдительность.

В 1865 году Отто фон Бисмарку нужно было, чтобы Австрия подписала одно соглашение. Соглашение полностью отвечало интересам Пруссии и было не в пользу Австрии, и Бисмарку приходилось хитрить, чтобы добиться своего. Участник переговоров с австрийской стороны, граф Бломе, был заядлым картежником. Его любимой игрой был куинс, и он часто говаривал, что мог бы судить о человеке по тому, как он играет в куинс. Бисмарк знал об этом высказывании Бломе.

Вечером накануне начала переговоров Бисмарк с невинным видом пригласил Бломе на игру в куинс. Позднее он писал: «С тех пор я никогда больше не садился играть в куинс. Я играл так неосмотрительно, опрометчиво, что все были поражены. Я проиграл несколько тысяч талеров (денежная единица того времени), но мне удалось одурачить (Бломе), заставив его поверить, что я более азартен, чем на самом деле, и я не мешал ему так думать». Бисмарк не только показался безрассудным, он вел себя как человек неумный и недалекий, говорил глупости, непрерывно болтал, показывая, что не может держать себя в руках.