Новые приключения Шерлока Холмса (сборник) - Майк Эшли

– Мне он об искусстве писал мало, мистер Холмс. Сдается мне, он сильно изменился с тех пор, как вы с ним встречались. Сэр Джеффри, каким я его запомнил, был человек до крайности нервный, мнительный, подверженный страхам. Только чтобы успокоить его, я согласился выполнить его просьбу. Что ни говори, а я последний из Маклсвортов и, хочешь не хочешь, должен принять на себя определенные обязательства. Ответственность, которая легла на меня, мистер Холмс, мне льстит, – однако же суть поручения не перестает меня беспокоить.

– Ваш здравый смысл выше всяких похвал, мистер Маклсворт, и, что и говорить, вы человек чести. Положение, в которое вы попали, вызывает у меня глубокое сочувствие. Вы поступили весьма разумно, обратившись к нам, и мы сделаем все возможное, чтобы вам помочь.

На лице американца явственно выразилось облегчение.

– Благодарю вас, мистер Холмс. И вас я благодарю, доктор Ватсон. Теперь я смогу действовать, хоть в какой-то степени понимая, что происходит.

– Правильно ли я понял, что сэр Джеффри в своих письмах к вам упоминал свою экономку?

– Именно так, сэр, и всегда в самых восторженных выражениях. Она поступила к нему около пяти лет назад и много трудилась для того, чтобы привести его дела в порядок. Если бы не она, писал сэр Джеффри, он гораздо раньше предстал бы перед судом по делу о несостоятельности. Право же, он отзывался о ней с такой теплотой, что я, признаюсь, подумал… подумал тогда, что между ними…

– Я понимаю, о чем вы, мистер Маклсворт. Этим может объясняться и тот факт, что ваш кузен так никогда и не женился. Если мы правы в своих предположениях, то, надо полагать, классовые различия оказались непреодолимы.

– Я бы не хотел обсуждать личную жизнь моего родственника, мистер Холмс.

– Все-таки я думаю, что нам следует трезво смотреть на вещи… – Закрыв таким образом тему, Холмс взмахнул своей длинной рукой. – А вот позволено ли нам будет взглянуть на скульптуру, которую вы сегодня забрали?

– Разумеется, сэр. Боюсь, газета, в которую ее завернули, в нескольких местах порвалась…

– Благодаря чему я и смог распознать прекрасную работу Феллини, – сказал Холмс, и лицо его, по мере того как появлялась из бумаги необыкновенная фигурка, приобретало почти восторженное выражение. Он протянул руку и пробежался пальцами по телу Персея, совершенному, как живая плоть. Само серебро, трепещущее, полное какой-то внутренней жизни, гравировка золотом, драгоценные камни – все служило ощущению чуда, которое исходило от Персея; взмахнув окровавленным мечом, стоял он, щит на предплечье, держа в руке коронованную змеями голову, которая гневно взирала на нас своими сапфировыми глазами, грозя обратить в камень.

– Ничего удивительного, что сэр Джеффри с его утонченным вкусом желал, чтобы такое сокровище осталось в семье, – сказал я. – Теперь я понимаю, отчего это сделалось его наваждением к концу жизни. Но все-таки, на мой взгляд, он мог оставить его музею либо сделать распоряжение, чтобы “Персея” передали в музей, а не идти на такие крайние меры, чтобы не расставаться с ним. Это вещь, которая заслуживает того, чтобы люди ее видели.

– Совершенно с вами согласен, сэр. Вот почему я намерен выстроить для нее в Галвестоне особое выставочное помещение. Но пока, остерегали меня и сэр Джеффри, и миссис Галлибаста, известие о ее существовании принесет с собой неисчислимые угрозы – и не столько со стороны полиции, сколько со стороны других воров, которые жаждут обладать этим шедевром. В мире не найти лучше образца ренессансной флорентийской работы по серебру. “Персей” стоит многие тысячи, так я полагаю… Кстати, – прибавил техасец, – вернувшись домой, я намерен застраховать его на миллион долларов.

– Я могу попросить вас доверить нам скульптуру на эту ночь и до завтрашнего вечера? – осведомился Холмс.

– Ну, как вам известно, сэр, мне следует вернуться на “Аркадии” в Нью-Йорк. Завтра вечером она отплывет из Тильбюри. “Аркадия” – один из немногих пароходов этого класса, которые уходят из Лондона. Если я припозднюсь, то буду вынужден добираться через Ливерпуль.

– Но вы готовы так поступить, если понадобится?

– Отплыть без “Персея” я не могу, мистер Холмс. Следовательно, пока он в вашем владении, мне придется остаться. – Джеймс Маклсворт мельком нам улыбнулся и вроде бы даже подмигнул. – А кроме того, должен признать, что тайна смерти моего кузена терзает меня гораздо сильней, чем странности его последнего волеизъявления.

– Превосходно, мистер Маклсворт. Я вижу, мы с вами придерживаемся одного мнения. Почту за удовольствие предоставить свои скромные таланты в ваше распоряжение. Сэр Джеффри проживал, если я правильно помню, в Оксфордшире?

– Примерно в десяти милях от Оксфорда. Поблизости от симпатичного городка Уитни, в котором проводится ярмарка. Дом, именуемый Коггс-Олд-мэнор, когда-то был центром обширного поместья, включавшего и ферму. Теперь земля распродана, остались только дом и прилегающий к нему участок. И то и другое кредиторы моего кузена также выставили на продажу. Миссис Галлибаста сказала, что, по ее мнению, их скоро купят. Соседняя деревушка называется Хай-Коггс. Ближайшая станция железной дороги, примерно в миле от дома, – Саут-Ли. Видите, мистер Холмс, я знаю это место так, словно оно мое, так живо описал мне его сэр Джеффри.

– Действительно! Кстати, первоначально вы сами к нему обратились?

– Нет, сэр! Сэр Джеффри интересовался геральдикой и родословными. Пытаясь отыскать потомков сэра Роберта Маклсворта, нашего общего прадеда, он наткнулся на мое имя и написал мне. До этого времени я и понятия не имел, что состою в таком близком родстве с английской аристократией! Несколько раз сэр Джеффри упоминал о том, что мне следует унаследовать титул, но я – убежденный республиканец. У нас в Техасе титулы как-то не в ходу… если они не заработаны.

– И вы написали ему, что не заинтересованы в том, чтобы унаследовать титул?

– У меня не было желания наследовать что бы то ни было, сэр. – Джеймс Маклсворт поднялся, чтобы уйти. – Я просто получал удовольствие от переписки. А потом его письма стали все более беспокойны, бессвязны, и наконец он начал поговаривать о самоубийстве.

– И все-таки вы подозреваете убийство?

– Да, сэр. Можете объяснить это чутьем на правду – или же переизбытком воображения. Решать вам!

– Я объясню это первым, мистер Маклсворт. Увидимся завтра вечером. А пока что – доброй вам ночи.

Мы обменялись рукопожатиями.

– Доброй ночи и вам, джентльмены. Я сегодня засну наконец спокойно впервые за несколько месяцев.

С этими словами наш гость из Техаса удалился.

* * *

– Ну, что вы на это скажете, Ватсон? – осведомился Холмс. Потянувшись, он достал свою глиняную, с длинным мундштуком трубку и принялся набивать ее табаком. – Как на ваш взгляд, мистер Маклсворт – “настоящий товар”, если прибегнуть к выражению, употребляемому его соотечественниками?

– Впечатление от него, Холмс, у меня сложилось в высшей степени положительное. Но похоже, он по простоте позволил завлечь себя в авантюру, которую, прислушайся он к своему чутью, не стал бы даже рассматривать. Что-то не верится, чтобы сэр Джеффри представлял собой того человека, каким хотел выглядеть. Возможно, во времена вашего с ним знакомства так оно и было, но с тех пор он явно опустил планку. У него негритянского происхождения любовница, он весь в долгах… наконец, он придумал способ украсть собственную вещь, дабы она не попала в руки кредиторов. Он вмешивает в эту историю нашего достойного техасского друга, играя на его привязанности к семейным узам… зная, как важны для южан семейные узы. А после того, смею предположить, сговаривается со своей экономкой и имитирует собственную смерть.

– И отдает свое сокровище кузену? Зачем это ему, Ватсон?

– Он использует Маклсворта, чтобы перевезти “Персея” в Америку, где рассчитывает продать его.

– Потому что не хочет, чтобы его соотносили с этой вещью – или с ней поймали. В то время как мистер Маклсворт так очевидно невинен, что лучше него и не найти перевозчика, чтобы вывезти Феллини из Англии. Что ж, Ватсон, это неплохая теория, и, подозреваю, многое в ней относится к делу.

– Но у вас есть что-то еще?

– Всего лишь ощущение. Я верю, что сэр Джеффри мертв. Я читал постановление коронера. Он снес себе полголовы, Ватсон. Вот почему записка была вся в крови. Если он и планировал преступление, то не дожил до его завершения.

– Значит, экономка решила сделать это за него?

– У этой версии только один недочет, Ватсон. Сэр Джеффри, похоже, свое самоубийство предвидел и оставил ей указания на сей счет. Мистер Маклсворт узнал его почерк. Я прочитал эти указания. Мистер Маклсворт переписывался с сэром Джеффри годами. Он подтвердил, что они написаны рукой сэра Джеффри.

– Отсюда следует, что и экономка невиновна. Значит, следует искать кого-то еще…