Сын ветра. Сказки Центральной и Южной Африки - Автор Неизвестен

Немного погодя вернулся домой Демане. Испуганная сестра рассказала, что кто-то хотел обмануть ее и хриплым голосом пел его песенку возле Горы с двумя оконцами.

— Но я даже не дала ему допеть песенку,— гордо сказала Демазана.— Я ему велела убираться прочь, хоть и не знаю, кто он. Пел таким мерзким, страшным голосом и думал, что я совсем уж дура — приму его за тебя!

Близнецы посмеялись, но потом задумались. Веселого-то в этом приключении мало. Кто же это к ним приходил? Кто-то, кто подслушал песенку Демане, это ясно как день. Наверняка ее подслушал людоед, потому что больше никого мальчик в лесу не видел. Но если людоед сумел незаметно подкрасться так близко, почему же он не поймал Демане и не съел его?

А людоед все думал, как бы ему проникнуть в Гору с двумя оконцами. После первой неудачи он вернулся к себе в пещеру и снова стал петь песенку Демане. Пел ее с утра до вечера, и наконец ему показалось, что голос у него такой же ясный и звонкий, как у маленького мальчика. И вот как-то раз Демане вышел из Горы с двумя оконцами и углубился в лес. Людоед подождал немного, решил, что мальчик уже далеко, подкрался к горе и запел:

Демазана, Демазана...

— Мой брат не может петь таким мерзким голосом! Убирайся прочь!

И людоед ушел восвояси, так ничего и не добившись. Конечно, его выдает голос, это ясно, и он решил посоветоваться с кем-нибудь и попытаться изменить голос. Пошел к своим приятелям-людоедам, которые жили в том же лесу. Рассказал им о своей незадаче, и тогда один из них сказал:

— Ничего нет проще. Хочешь, чтобы твой голос был таким же ясным и звонким, как у маленького мальчика? Возьми топор, раскали в костре докрасна и проглоти. Тогда ты без труда обманешь обитателей горы.

Людоед поблагодарил своих приятелей за совет и вернулся к себе в пещеру. Раскалил докрасна топор, как советовал ему сосед-людоед, проглотил, и его голос стал похож на голос Демане. Когда Демане опять ушел, он подкрался к горе, пропел всю песенку от начала до конца, и гора — вот радость-то!— начала открываться.

Увидев вместо своего брата людоеда, Демазана в ужасе закричала, отлетела в другой конец пещеры и съежилась у стены. Но людоед ее даже и не заметил. Он учуял запах жирного бизоньего мяса, которое жарилось у стены в очаге, схватил его и сожрал прямо с огня. Потом сожрал все сырое мясо вместе с костями, а после мяса — шкуры. Перевел дух, оглядел пещеру и увидел девочку, но брюхо его было уже так набито, что больше туда ничего не могло влезть, хотя человечинки хотелось, слюнки у него текли.

— Тебя я сейчас есть не буду, уж очень я сыт, вон как брюхо набил,— заявил людоед и похлопал себя волосатой ручищей по огромному животу. Потом недовольно поглядел на него — нет, слишком маленький, надо бы ему раздуться побольше.

— Пить хочу,— сказал он немного погодя.— Где тут у тебя вода?

У Демазаны от страха отнялся язык, она лишь указала на тыкву. Людоед схватил горлянку, широко разинул пасть, запрокинул башку и вылил воду в глотку.

Воды уже не осталось ни капли, а он все держал пустую тыкву над своей мордой, как бы раздумывая, не проглотить ли заодно и ее. Потом швырнул тыкву на пол и посмотрел на девочку.

— А ну, вылезай из своего закутка!— зарычал людоед.— Я же тебе сказал: я сейчас сыт, есть тебя не буду. Так что сиди и жди. А я пока прилягу и немного отдохну, а потом отнесу тебя домой и там съем — у меня как раз освободится в брюхе место. А твоего братца, который поет песенку, я тоже съем, подловлю и съем, вот так-то.— С этими словами людоед развалился на полу, начал зевать и наконец закрыл глаза.

Демазана слегка оправилась от испуга и стала думать, что же делать. Чтобы открыть гору, нужно запеть, а едва она запоет, людоед сразу проснется. Нужно подождать, пока он не захрапит — Демане ей рассказывал, что храпит он очень громко, он даже сначала подумал, это гром гремит. Но людоед все не храпел и не храпел, он, наверное, просто дремал. А что, если Демане сейчас придет? Как же предупредить его, чтобы он не подходил к горе? Надо что-то делать, времени терять нельзя. Если людоед не убьет ее здесь, прежде чем нести к себе в пещеру, есть надежда, что им удастся от него улизнуть. Она тихо-тихо подкралась к людоеду и посмотрела ему в лицо. Было непонятно, спит он или нет, поэтому она так же тихо отползла назад. Пусть он спит, пусть не спит — все равно надо что-то делать! Если она так и будет сидеть сложа руки, брюхо людоеда начнет постепенно опадать, и тогда... Может, оно уже немного опало? Она глядела во все глаза, как оно поднимается и опускается, поднимается и опускается, поднимается и опускается... Как же спасти брата? Вдруг он придет сейчас, пока людоед спит? Он обрадуется, впустит его и опять завалится дрыхнуть, а потом проснется голодный и сожрет их обоих с такой же жадностью, с какой сожрал мясо и шкуры. Пусть бы что-то задержало Демане, пусть он вернется, когда людоед ее унесет! Он споет свою песенку, но никто на нее не отзовется, гора не откроется. Но как он догадается, что Демазана еще жива? И если догадается, откуда ему знать, где ее искать?

И вдруг ее лицо осветилось надеждой. Она тихо подкралась к тыкве и насыпала в нее золы. Потом прикрыла ее своей накидкой и села на прежнее место. Теперь Демазана знала, что делать. Она должна спасти брата, выбраться отсюда до его прихода, а потом дать ему знать, где искать ее.

Как будто разгадав ее намерения, людоед открыл глаза и поднял голову. Он посмотрел по сторонам, и когда взгляд его упал на девочку, он причмокнул от удовольствия. Пощупал свое огромное брюхо и, поняв, что оно все еще полно, ударил его кулачищем и ругнулся, потом вскочил, схватил девочку одной рукой и вскинул себе на плечо. Стал искать дверь, бродил и бродил по пещере, но никакой двери нигде не было.

— Как отсюда выйти?— спросил он, обращаясь к девочке.

В ответ Демазана запела:

Гора с двумя оконцами, Откройся и выпусти нас.

Гора открылась, и как только они вышли из пещеры, Демазана перевернула тыкву вверх дном, но закрыла горлышко рукой. Когда людоед зашагал к своей пещере, она убрала руку, и зола начала тихо высыпаться из тыквы на тропинку, по которой шагал людоед. Наконец вся зола высыпалась, и тогда она отбросила тыкву. Придя к себе в пещеру, людоед достал веревку и связал ей руки и ноги, чтобы она не могла встать. Потом он пошел искать Демане. Он знал, куда мальчик пошел, потому что следил утром за ним.

А Демане тем временем набрал много фруктов и ягод и возвращался домой. Прежде чем подойти к Горе с двумя оконцами, он решил проверить, нет ли поблизости кого-нибудь, кто мог бы подслушать его песенку, и увидел на тропинке полоску золы. Он подбежал к пещере и пропел свою песенку. Гора не открылась! Демане пропел еще раз. Гора опять не открылась! Он пропел песенку в третий раз. Гора как стояла, так и осталась стоять. Демане принялся стучать в гору и звать:

— Демазана! Демазана! Ты здесь?

Молчание. Тогда Демане решил пойти по следу из золы. Он даже не шел, а бежал, потому что след был хорошо виден. Но вот след кончился. Что делать, куда идти? И тут он увидел тыкву и сразу узнал ее. Он схватил ее и осмотрел. Да, конечно, зола сыпалась из нее. Людоед унес его сестру к себе в пещеру, он не успел убить ее и съесть, это ясно. Но теперь он должен действовать очень осторожно, ведь пещера людоеда близко, он может увидеть Демане, и тогда ему не удастся спасти сестру. Демане неслышно приблизился к пещере и убедился, что людоеда поблизости нет. Он подкрался еще ближе и остановился послушать. Услышав всхлипывания сестры, он, не раздумывая, бросился в пещеру. Сестра, извиваясь, каталась по полу, пытаясь освободиться от веревок. Демане подбежал к ней, перерезал веревки, и, взявшись за руки, близнецы выбежали из пещеры.

Между тем людоед обошел весь лес, побывал даже у Горы с двумя оконцами и, не найдя мальчика со звонким голосом, вернулся к себе в пещеру. Увидев, что веревки перерезаны, а девочка исчезла, он решил, что это другие людоеды украли у него добычу, и побежал к ним. Но они поклялись, что сегодня и близко не подходили к его пещере, и предложили помочь поймать девочку и ее брата. По диким крикам и улюлюканью близнецы поняли, что за ними погоня, и взобрались на высокое толстое дерево. Перебираясь с ветки на ветку, они наконец добрались до самой вершины.