Босиком по асфальту - Элеонора Фео

общение.

— Нет, — Макс покачал головой, не переставая улыбаться. — Она еще не приехала, какая-то проблема с учебой. Лошара, в общем.

— Эй, я ей все расскажу, — рассмеялась Гита, грозя Максу пальцем, на что он, подхватив ее смех, поднял руки в примирительном жесте.

— Можешь сказать. Она и без того это знает. Проклинала меня, когда я уезжал, а она оставалась.

— Конечно, оставил ее там одну. — Максим улыбался так открыто и искренне, что сложно было не подключиться к разговору.

— Да она там не одна, все свои страдания разделяет с подругой. К тому же скоро приедет. Только закроет менеджмент с чем-то еще… что-то про коммуникацию вроде. — Быстрый взгляд в мою сторону. Шутливо-осуждающий. — Эти ваши медиатермины! Даже дисциплины в универе страшно называются.

— Кто бы говорил, информационщик. У нас хотя бы слова понятные.

— Ага, почти все.

— Эй, суетологи, не давите на работающего человека своими ученическими подробностями, — произнес Саша, обводя нас нарочито насмешливым взглядом, привлекая внимание своей чересчур развязной репликой. — Я пережил этот кошмар и больше не хочу.

— А ты что это, уже выпустился, я не понял? — спросил Максим.

— Два года как.

Саша выглядел невероятно довольным собой, и мы с Гитой практически синхронно закатили глаза, переглянувшись, а Макс хохотнул в ответ, проводя ладонью по волосам. Темные волнистые пряди скользнули сквозь пальцы и снова свободно легли по обе стороны от пробора.

— Вот блин. Черт деловой.

— Так-то, детишки.

— Все это, конечно, замечательно, — влезла Гита, прерывая разговор парней, за что я была ей крайне признательна. — Но вообще-то мы собираемся на пляж. Не хочешь присоединиться?

Предложение явно предназначалось Максиму. Он удивленно уставился на нас и, сунув руки в карманы брюк, неопределенно пожал плечами.

— В принципе, можно. Только мне надо сделать кое-какие дела, но я подъеду к вам. Вы будете на городском?

— Да, поедем туда.

— Круто. Ну, я буду. Если что, напишу. Кто еще с вами?

— Мой брат с девушкой.

— О, Коля приехал. — Макс заметно воодушевился. Хлопнув в ладоши, потер их друг о друга. — Давненько не видел его. Он там не женился еще?

— Все впереди. — Гита заговорщически подмигнула.

— Да уж, слишком мало остается свободных парней. — Взгляд темных глаз переметнулся на Сашу. — Ты, надеюсь, не собираешься?

— Не записывай меня в эту секту, брат.

Макс ответ оценил, и оба самозабвенно рассмеялись, как если бы выдали самую удачную на свете шутку. Мы с Гитой снова закатили глаза, понимающе переглянувшись. Все-таки парни такие парни иногда. Что с них взять?

— Ладно, я напишу вам позже. — Максим мимоходом пожал руку Саше и, подмигнув нам с Гитой напоследок, направился в сторону ближайшего перекрестка.

Воскресенский развернулся на пятках в нашу сторону, привлекая внимание. Привычное движение, которое я знала наперед: вот кисти уже в карманах летних шорт антрацитового цвета. Этот оттенок непозволительно шел ему, но я старалась не думать об этом.

— Значит, вы купаться?

— Нет. — Гита помотала головой, снова опуская на глаза солнцезащитные очки. — Просто загорать.

— Скука.

— Можешь не ехать, тебя никто не заставляет, — беззлобно буркнула я, скрещивая руки на груди.

И тут же поймала его взгляд. В нем веселья было больше, чем следовало бы. Собственно, как всегда.

— Нет, я поеду. Развлекусь тем, что буду доставать тебя.

— Тогда я тебя в этом озере и утоплю.

— Чудно, вот и решили! Едем? — Гита неловко улыбнулась. Ох уж этот ее примирительный тон.

Но куда уж там. Кажется, день действительно будет щедрым на эмоции. Весь спектр: от бешенства до всепоглощающего счастья.

Потому что человек, стоящий передо мной, не умел иначе. И моя реакция на него, как оказалось, тоже не могла быть безликой, ограниченной и блеклой. Это не про нас. Мы — это целый фейерверк эмоций. Хорошо ли? Ведь отношения — это спокойствие и комфорт.

Но так случилось, что всю последнюю неделю я и спокойствие — ровно противоположные явления.

Глава семнадцатая

Суббота

— Надо было взять больше еды, развести огонь, пожарить мясо.

— Да вы посмотрите на него. Только приехали, а дети уже голодные.

— Вообще-то я старше тебя на три недели.

— Ага, гордись этим.

— А они всегда такие? — поинтересовался Коля у Гиты, с долей иронии наблюдая за нашей очередной словесной перепалкой с Воскресенским.

Мы только-только приехали на озеро. Спустились к воде и отправились на поиски тихого места. Для этого пришлось обойти водоем почти полностью. Остановились мы, только когда добрались до противоположного берега, где людей всегда было немного. Все лучше, чем толкаться на общем пляже. Мы с Гитой достали из сумок пледы и по одному расстилали их рядом. Коля копался в рюкзаке, Карина стояла рядом с ним и искала в телефоне подходящий для нашего отдыха плей-лист, а Саша…

Сашу мне хотелось треснуть, но звонок телефона его благополучно спас. Он отошел поговорить, поэтому вопроса Коли он уже не слышал.

Я же одарила братца подруги красноречивым взглядом, на что он только поднял руки в примирительном жесте и усмехнулся. Карина задорно хохотнула, мельком переглядываясь со мной.

— Не поверишь, но да, — без особого энтузиазма заявила Гита, отвечая-таки на вопрос.

— Весело, — понимающе кивнул Коля.

— Да не говори.

— Эй, вообще-то я здесь! — напомнила я о себе, упирая руки в бока и с возмущением поглядывая на этих двоих.

— Да-да, я так-то тоже здесь, раз уж на то пошло, — возмущенно поддакнул только что подошедший Воскресенский, который едва ли знал, о чем вообще шла речь.

Снова мягкий смех Карины. Она была такой солнечной и энергетически приятной, что мне самой хотелось улыбаться рядом с ней. И знакомство прошло хорошо, закончившись взаимной подпиской в соцсетях. Я и раньше частенько натыкалась на ее профиль, смотрела фотографии, умилялась теми, на которых они с Колей были вдвоем, но подписываться почему-то не спешила, лишь наблюдала со стороны. Оказалось, что очень зря.

Карина сияла. А еще сияли глаза Коли, когда он смотрел на нее. Это трудно было не заметить, и это действительно грело мне сердце. Любовь, которую замечаешь в деталях — во взглядах, привычках, действиях, словах, — всегда грела сердце, ведь была настоящей.

— Вы солнышки, — улыбнулась Карина, глядя на меня и Воскресенского.

— Только я, а она как вечный недовольный ежик.

— Саша! — Возмутилась я, повернувшись к нему, но он на