Потерянные и забытые воспоминания - Эстрелла Роуз

маленькому братику. И одному жалкому герою, который торчит рядом с нами лишь из-за страха заблудиться и больше не увидеть свою испаночку, которая водит его за нос.

— Ну что касается твоего братика, то он точно никогда не повзрослеет и не успокоится. А вот Перкинс… У этого свои тараканы в голове…

А тем временем Даниэль подходит к одной из комнат, дверь в которую слегка прикрыта. Он приоткрывает ее и медленно заходит в нее, очень осторожно осматриваясь вокруг так, словно он опасается какого-то подвоха. Это обычная небольшая комнатка с обшарпанными желтоватыми потолками, в которой стоят какие-то коробки, полки и стол с ящиками и шкафчиками. На полках и столе находятся маленькие и средние пузырьки, пачки пластырей, ваты и еще чего-то, а небольшое окошко с трудом освещает эту комнату, которая кажется такой же грязной и пыльной, как и весь дом. Даниэль пару секунд стоит на пороге и глазами окидывает все, что видит. А потом он неуверенно подходит к столику, медленно берет в руки каждый пузырек со стола и рассматривает его. Спустя какое-то время мужчина раскрывает один из шкафчиков и находит в нем еще больше разных пузырьков. Ну а когда Перкинс открывает другой, перед его глазами предстают несколько пачек еще неиспользованных шприцев разных размеров: большие, маленькие, толстые и тонкие.

«Хм, кажется, МакКлайф-младший говорил, что этот тип колол себе что-то с помощью шприца… — слегка хмурится Даниэль, берет одну из этих пачек и начинает рассматривать все шприцы. — И здесь их очень много… Значит, он делает это не в первый раз… А регулярно… Вряд ли бы здесь было столько упаковок…»

Даниэль кладет пачку шприцев на стол, выдвигает один из ящиков и обнаруживает в нем много пакетиков с белым или сероватым порошком. Мужчина слегка хмурится и берет один из пакетиков с неизвестным веществом, чтобы рассмотреть его повнимательнее.

«Если я прав, то именно эту дрянь нюхал тот тип… Понятия не имею, что это такое, но оно мне не нравится… И его здесь тоже много…»

Даниэль еще несколько секунд вертит этот пакетик в руках, а потом ему в голову приходит мысль раскрыть его и попробовать порошок на вкус. Чисто ради любопытства. Но в последний момент в комнату заходят Эдвард и Питер и видят, что Перкинс хочет раскрыть пакетик и попробовать его на вкус. Хоть они и дали себе обещание не помогать этому человеку, никто из них не хотел бы видеть его наркоманом. И они все еще помнят о том, что когда-то этот человек был их другом…

— Эй, эй, не вздумай пробовать эту дрянь! — тараторит Питер, подлетает к Даниэлю, настолько резко выхватывает у него из рук пакет с порошком, что тот не успевает ничего понять, и стучит пальцем по виску. — У тебя мозги-то есть, идиот?

— Неужели ты не видел, как Уэйнрайт сходил с ума после того, как понюхал это дерьмо? — громко ужасается Эдвард. — Попробуешь один раз — будет хотеть эту дрянь постоянно! Все больше с каждым разом!

— А я и не пытался пробовать это, — уверено врет Даниэль. — А если и пытался, то это МОЕ собачье дело. И вы не имейте право указывать мне, что делать.

— Нам не нужны проблемы из-за тебя, Перкинс, — сухо говорит Питер. — Так что даже не вздумай нюхать, пробовать и глотать это дерьмо.

— Я же, черт возьми, сказал вам, что ЭТО МОЕ ДЕЛО!

— А я смотрю, ты хочешь валяться где-нибудь вместе с тем больным козлом и кайфовать, — отмечает Эдвард. — А когда кайф пройдет, пойдете на улицу грабить людей, чтобы что-то продать и купить еще больше этой дряни.

— Не надо меня учить, Терренс!

— Я — Эдвард!

В этот момент в комнату, где находятся Питер, Эдвард и Даниэль, заходит Терренс, который услышал громкие крики, находясь недалеко отсюда.

— Эй-эй, что здесь происходит? — спрашивает Терренс.

— Ничего, — со скрещенными на груди руками низким голосом хмуро бросает Эдвард. — Просто Перкинс решил стать наркоманом. Наркоманом с амнезией и недостатком мозгов.

— Я же сказал, что НЕ ПЫТАЛСЯ пробовать эту дрянь! — громко, раздраженно возражает Даниэль.

— Да? — удивляется Питер и раскачивает пакетик в руке. — А кто держал этот пакетик и хотел раскрыть его?

— Твою мать, Перкинс, ты совсем дебил? — ужасается Терренс, расставив руки в бока. — Ты хоть понимаешь, что если попробуешь эту дрянь, то будешь хотеть ее все больше? Будешь колоться и нюхать всякое дерьмо с Уэйнрайтом на пару!

— Слушайте, уроды, отвалите от меня! — раздраженно бросает Даниэль. — Достали уже своими лекциями!

— Так тебя никто и не приглашал! — напоминает Эдвард. — Ты сам увязался за нами и не можешь пищать и жаловаться!

— Все, я не хочу с вами разговаривать! Отвалите от меня! И не ходите за мной по пятам!

Даниэль резко разворачивается и быстрым шагом уходит из комнаты, пока Эдвард, Терренс и Питер провожают его осуждающим взглядом.

— Ар-р-р, безмозглый псих, — раздраженно говорит Терренс. — Бесит… Просто бесит.

— Не тебя одного, Терренс, — отвечает Питер. — Мне не терпится отвязаться от него.

— Но пускать его в эту комнату нельзя, — уверенно говорит Эдвард. — А иначе Перкинс станет таким же наркоманом, как и Уэйнрайт.

— Да мне уже плевать на него! Пусть делает что хочет! Если мы его и потеряем, то это будет плохо лишь для группы.

— Значит, будем искать ему замену, — уверенно отвечает Терренс. — Я отказываюсь работать с мерзавцем, который вылил на нас уже кучу помоев.

— Все так и будет, — задумчиво отвечает Эдвард.

В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, после которой Терренс переводит взгляд на пакетик с порошком в руках Питера.

— Кстати, а где Перкинс достал эту дрянь? — слегка хмурится Терренс.

— Кажется, нашел в ящике, — задумчиво отвечает Эдвард, подходит к столику с раскрытыми шкафчиками и обнаруживает много упаковок со шприцами и Zip-Lock пакетиков с неизвестным порошком. — Смотрите, здесь полного этого порошка! Уэйнрайт нюхал точно такой же.

Терренс и Питер подходят к ящику и слегка качают головой с широко распахнутыми глазами.

— О, дерьмо… — ужасается Питер. — Да здесь хватит на целую армию!

— Да он, походу, наркоман со стажем, — предполагает Терренс. — Наверняка, он начал с малого. А когда привык к ней, то перешел на что-то тяжелое.

— Но даже если это так, я удивлен, что Уэйнрайт столько месяцев просидел в тюрьме, будучи лишенным наркоты, — отвечает Эдвард, руками оперевшись об стол. — Неужели он не страдал от ломки?

— Возможно, тогда он только привыкал к таким сильным наркотикам или же был на травке.

— Мутная какая-то история, если честно… То ли он пытался жить без