Рейтинговые книги
Читем онлайн Иллюзии ночей - Вероника Черных

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 26

Нина забыла о голоде, не видела ощупывающих взглядов, не помнила о проблемах, кусающих её изо дня в день, и танцевала самозабвенно – так, как танцует гений, живущий в танце так, как мы, пешеходы, в ходьбе.

Последнее па, и юная балерина склонилась в реверансе. Ей похлопало несколько человек, в том числе, и Макс Журинский, который, заглядевшись на чистую красоту, диссонансом звучавшую на роскошной убогой вечеринке, в паузу не успел объявить следующий номер. Он смотрел, как стояла, устремив взгляд в небо – так, словно сама устремлялась и летела ввысь – черноволосая черноокая Джульетта, и гадал: что ей там чудится в вышине такого, чего не видит он?

Звуки музыки вдохнули в трепетную статуэтку жизнь, и она сделала первое па – лёгкое, волшебно певучее, если можно так сказать о безмолвном жесте.

Нина Забелина танцевала, а Торгашев исподлобья глазел на неё, вытирая салфеткой жирные пальцы. Он вытирал их один за другим, медленно, тщательно, словно совершая некий бессознательный ритуал, помогающий тяжёлому мыслительному процессу. Он вытер пальцы на один раз, отбросил салфетку, взял вторую салфетку и принялся вытирать пальцы во второй раз.

Когда Торгашев заметил внимательные глаза Журинского, следящие за балериной, он хмыкнул и так же медленно, сосредоточенно, палец за пальцем, вытер руки третьей салфеткой.

– Хорошо, хорошо, – пробормотал он под нос. – Клюнул на чистоту. Кто ж не клюнет… Особенно, если в твоей власти её испоганить. Я вот тоже, однако…

От вновь проступившей яркой картинки терзаемого в давнем прошлом девичьего тела и вступившего в уши страшно рыдающего умоляющего голоса Торгашев скривил губы и на мгновение зажмурился в яростном недовольстве.

Что за дела? Как она смеет, дура спичконогая, напоминать ему, кричать ему беззвучно о грязи, которую он давно перешагнул, вытерев сапоги о коврик едва живой от стыда и насилия кожи… души?! Впрочем, какая там душа? Слово просто красивое, чтоб его к месту присобачить: душа, мол, рвётся из последних сил, чтоб хто-нибудь её простил… Или, там, душа поёт… Распелась, видите ли… Ёшкины гробы…

Частичка Шопенианы, ласкающей медленными па поверхность недолговечной сцены, привлекла внимание гостей от силы на пару минут. Всё было хорошо: и угощенье, и развлечение, и сюрприз. Правда, многие надеялись, что скучная классика скоро кончится, девушки сбросят свои длинные шопеновки и покажут кордебалет или стриптиз. Только двоих зацепило благородное искусство: Макса Журинского и Сан Ваныча Торгашева.

Растаяли в ночи последняя нота и последнее движение танца. Нина склонилась в поклоне, отставив ножку, и только сейчас увидела, где она и перед кем. Тихонько вздохнула и, не вслушиваясь в равнодушный говор столиков, ушла со сцены в подсобку, где переодевались артисты.

Журинский мотнул головой, встряхнулся, возвращаясь в свой мир, и уткнулся в синюю папку с программкой концерта. Повезло, что замашки у нового босса Макса – типично советские – без зверств и извращений. У прежнего патрона, молодого бандита Асфаля, всего этого было навалом.

Как живёшь, так помрёшь, – это правда. Схватили Асфаля конкурирующие братки и перед смертью оборотня напотешились; и зубы рвали, и ногти, и… Короче, средневековые заплечники отдыхают.

По спине Макса пробежали мурашки. Нет, есть всё же Бог на свете: и Асфаля наказал, и Макса от такой участи избавил. А для Торгашева поработает ещё годик-другой, и уйдёт. Связи есть, денег подкопил. Можно своё дело организовать: идея одна есть, дельная.

Макс Журинский откашлялся, сильным движением запрыгнул на сцену и громко объявил:

– А сейчас вашему вниманию предлагается выступление человека, который умеет делать то, чего мало, кто умеет делать: фокус-покус! Вас удивит маг и волшебник Борис Мысловский!

Звукооператор включил музыку для релаксации, и гости оживлённо зааплодировали при виде невысокого худощавого мужчины в чёрном смокинге, в чёрных перчатках, шляпе и полумаске. Красные губы под чёрными усами радостно, по-американски улыбались, показывая зубы.

Макс посмотрел на Сан Ваныча: доволен? Поймал его взгляд. Торгашев жестом подозвал его к себе. Послушный Макс поспешил на зов, согнулся возле хозяина, приготовил ручку, чтоб записывать распоряжения.

Услышав приказ, отданный едва слышным шёпотом, Макс окаменел. Торгашев взял его за воротник дорогой рубашки, потянул к себе и повторил, что хочет.

– Ты понял, Максим? – сквозь зубы прошипел Торгашев прямо в упругое молодое ухо. – Ты понял?

– Понял, – подтвердил Макс.

– Выполняй, Максюха, озолочу. С человеком познакомлю, он тебе твой бизнес обезопасит, когда от меня уйдёшь, с налоговиком сведу, чтоб от поборов увильнуть, слышь, Максюха? – шептал-шипел Торгашев. – Сделаешь, Макс, на волю отпущу. Ей, слово! Иди ж.

Макс выпрямился. Буквально секунд пять постоял, затем круто развернулся и деревянно, с застывшим лицом, направился к подсобке, откуда выпорхнули на волю переодевшиеся в топики, коротенькие юбчонки или шортики балерины. Они прыснули по тропинке прочь, то и дело оглядываясь на чужой праздник, завидуя и отчаянно желая очутиться на подобном празднике не теми, кто развлекает, а теми, – кого.

Среди спичконогой стайки балерины Нины не было, и Торгашев расслабился, ухмыльнувшись. Ничего, Макс дело знает, недаром он с бандюгой Асфалем знался, под его началом ходил. Да, он дело знает, зарубает тёлку по полной. И она соединится в сознании Торгашева с той, давнишней, и покинет его. Да. Покинет. Он отомстит. Первой отомстит снова с помощью второй. И себе отомстит.

Он покрылся кожей броненосца, панцирем черепахи, колючками дикобраза за десятилетия борьбы за… за вот эту вот вечеринку? За вот эту вот вечеринку. В том числе.

Что-то он повторяется. К чему бы это? К смерти?

Он поглядывал на дверь подсобки, чмокал губами, прислушивался. Из-за музыки вряд ли что можно услышать, только громкие крики. Но Макс наверняка зажал девчонке рот. А то и оглушил. Должен ведь он чему нужному у Асфаля научиться? Асфаль такую фифу бы не пропустил. Зверство у него в костях проросло. Чтоб кто под ним ходил и им не заразился?! Сказки, ребята, сказки. Из костей страха вырваться почти невозможно. Макс за два года спокойной жизни вряд ли сумел от него избавиться. Страх смерти – если ослушаешься хозяина.

Ну, Журик, кончай с этим. Надоело терзаться воспоминаниями. Хочется, наконец, праздновать собственные успехи.

Торгашев нетерпеливо забарабанил пальцами.

– Па, не стучи, – недовольно пробурчала Эдита Халамайзер. – Башка раскалывается от этой релаксации, а тут ещё ты барабанишь.

Торгашев зыркнул на неё, но промолчал. Неохота трудиться горло драть.

После фокусов помощник Макса объявил какую-то певичку с прикрытыми частями тела, тоже областного масштаба. И когда, спев под фанеру две песни и повертев бёдрами, она выводила заключительные ноты, дверь в подсобке, наконец, отворилась.

Руки Торгашева замерли на полустуке. Рыбасенко зевнул, похлопывая певичке, и резанул взглядом по Торгашеву: как, мол, у босса настроение? Но Торгашев смотрел в сторону, и Рыбасенко отвернулся.

Из двери вышла Нина Забелина. Длинная юбка без разрезов, блузка с длинными рукавами, на черноволосой голове – бежевый газовый шарфик, чёрные очи потуплены; через плечо перекинута сумка с костюмом. На шее тоненькая цепочка, на цепочке простой крестик.

Нина ступала по дорожке немыслимо легко, словно продолжала танцевать Шопениану. У неё был отрешённо счастливый вид, и Торгашев ощутил, как у него вытянулось лицо. Неужели?!

Нина вдруг остановилась. Перекрестилась спокойно. Поправила свободной рукой шарфик. Запрокинула голову, широко открытыми глазами впитала в себя свет звёзд – нереальный, поскольку звёзды излучили его миллионы лет назад. Это как танец: его след остался, а сам он уже исчез…

Из провала подсобки показался Максим. Он не отводил от Нины взора. Торгашев не понял, что в нём. Девушка обернулась к Максиму и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ. Нина заскользила дальше. Чёрная юбка хлопала по ногам. Тоненькая фигурка растворилась в темноте.

Как нечто невероятное, увидел Торгашев, как бывший пёс Асфаля быстрым движением смахнул что-то с глаз.

«Интересно, почему?» – подумал Торгашев.

Выпил залпом рюмку водки, посидел и хрястнул её об землю.

« А где мои слёзы?» – сказал он себе.

Праздник продолжался. Начались танцы. Что начнётся завтра, он впервые не знал.

9-24 февраля 2010

СПЕКТРЫ ЗВЁЗД В ДАЛЁКОМ УЛЬТРАФИОЛЕТЕ

Да не придёт он сегодня. Как он сегодня придёт, ежели он плох совсем? Девяносто лет! Ссохся, как сухостойный камыш. Кости при ходьбе – да какая ходьба! – названье просто, а на самом деле поползновения на передвижение, – кости потрескивают, будто сухие дрова в печке. Выцветшие глаза (ах, какие глаза-то были! – очи, не глаза! – девчонки дыхания лишались!) слезятся…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 26
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Иллюзии ночей - Вероника Черных бесплатно.

Оставить комментарий