Тернистый путь - Сакен Сейфуллин

Представьте группу зеркальных озер, среди которых красуется сказочная голубая гора Кокше-тау, отражая в прозрачных водах свои поросшие хвойным лесом скалы. Нет там ни одного утеса и скалы, ни одного заметного камня, ни одного озера, с которыми не была бы связана какая-либо легенда. Вот и создает С. Сейфуллин такую поэму, которая является по сути дела поэтической коллекцией народных легенд о волшебной горной жемчужине и хрустальных озерах, окруженных со всех сторон необъятным степным простором. Вот что написано об этом во вступительной части поэмы:

Кокше-тау легенды в народе живут,И не только певцы о ней песни поют,Даже звучные ветры, летящие с гор,Шепот древних легенд и преданий несут.

Здесь седыми легендами дышит простор,Здесь легенды звучат в гулких волнах озер.Ты услышишь легенду из уст старика,И юнец про нее же начнет разговор.

Не записан нигде этот песенный клад,Им владеет народ, им он горд и богат,И сокровище это певцы берегут,Старики его в памяти сердца хранят.

(Перевод Ю. Феоктистова)

Легенды эти вошли в художественную структуру поэмы, они составляют одно композиционное целое.

Здесь легенды и о старой горе, названной «Жеке-батыром», и о славном «герое-великане», «охранявшем спящие скалы» и «уснувшем на страже», и о синей горе «Бурабай», получившей такое название от слова бура (двугорбый верблюд-самец), который некогда жил на Кокше-тау и каждый день спускался к озеру. Этот бура, гордый и неподступный, не дал людям заарканить себя и, очень дорожа своей свободой, ушел от людской погони, но он был вещим и «все беды чуял наперед», «всякий раз о том трубил тревожно», «предупреждая и будя народ». К несчастью, нашелся безжалостный и хищный сын Аблая Касым, который забавы ради направил свою стрелу в грудь верблюда. Сраженный злым Касымом, бура превратился в синюю гору на берегу озера.

Обращаясь к богатой кладовой легенд о Кокше-тау, С. Сейфуллин создал подлинно народную поэму, пропитанную соками народного творчества, создал прекрасные поэтические образы. Он не увяз в легендах, а поднялся над ними и даже продолжил их своим рассказом об истории Кокше-тау, о его знаменитых людях — поэтах и певцах, борцах и героях, а также о сегодняшнем и завтрашнем днях этого прекрасного уголка нашей республики.

* * *

Как уже отмечалось, в первой половине двадцатых годов была введена новая экономическая политика. Оживились капиталистические элементы. Процесс советизации казахского аула шел гораздо медленнее, чем хотелось бы поэту-революционеру. С. Сейфуллин не понял сути этой политики, что в известной степени отразилось и в его творчестве.

Нэп был мудрой ленинской политикой, рассчитанной на создание экономической базы социализма, о которой Маяковский писал:

В восторге врагизаливаются воя.Но таклишь Ильич умел и мог.—Он вдругповернулколесо рулевоеСразуна двадцать румбов вбок.

И не все тогда сразу поняли эту ленинскую стратегию. Но такие значительные социально-политические мероприятия советской власти, как политика ограничения эксплуататорских элементов, подел посевных и сенокосных угодий, затем конфискация имущества крупных баев, проведенные в Казахстане во второй половине двадцатых годов, совершенно смыли осадок того настроения, под влиянием которого (правда, очень недолго) находился Сейфуллин. А начало развернутого социалистического строительства в стране, принятие и осуществление первой пятилетки, развитие тяжелой индустрии, реконструкция сельского хозяйства, ликвидация кулачества как класса на основе сплошной коллективизации, развертывание культурной революции в конце двадцатых и начале тридцатых годов — все это вызвало новый творческий подъем у всех советских писателей. Особенно импонировало это духу и настроению корифея казахской советской литературы Сакена Сейфуллина. Поэту-революционеру, романтику, представляющему свою советскую родину — Советстан то экспрессом, то аэропланом в быстром безостановочном беге-полете, устремленном в светлое будущее — к коммунизму, бурный темп социалистического строительства дал новые силы, вдохновил, воодушевил его. И С. Сейфуллин создает в это время целый цикл стихов, объединенных в одной книге с характерным названием «Социалистан». Характерны также и названия стихотворений, вошедших в эту книгу: «На текстильной фабрике», «Песня маляров», «Песня каменщиков», «Новая песня в степи», «Тракторист», «В колхозе», «Золотая осень», «На весеннюю посевную».

Даже в названиях этих чувствуется героика великой стройки, а читая стихи, можно слышать в них стук колес, звук мотора или трактора, можно слышать песню человека, строителя новой жизни, овладевшего техникой и наукой. Своим героическим трудом он закладывает фундамент социализма, преображает степь, переделывает жизнь и вместе с тем переделывает свою природу. Поэт поет славу освобожденному труду.

О чем бы и о ком бы ни писал поэт в эти годы, неизменно предстает перед ним цельный образ социалистической родины, родины Октябрьской революции. Удивительно удачно находит он каждый раз путь для перехода от любой темы к этому любимому образу и наоборот, от любимого образа к любой теме, взятой из жизни, ибо для Сейфуллина нет темы, которая не была бы связана с родиной, с революцией. Гигантское строительство социализма, которое развернулось перед глазами поэта, понимается им как воплощение в жизнь великих идей социалистической революции, идей ленинизма.

Поэт-патриот С. Сейфуллин, для которого, как и для Маяковского, понятия родины, революции и коммунизма слились в одно целое, умел свое патриотическое чувство и советскую национальную гордость сочетать с чувством глубочайшего уважения к народам других стран, по-братски сочувственно относился к их судьбе, присоединял свой поэтический голос к их борьбе против угнетателей. Стихотворения «В день Октября», «Рабочему классу в великом бою», «Представителям польского рабочего класса» выражают всю силу пролетарского интернационализма советских людей, их братскую солидарность с трудящимися других стран.

Настойчивые поиски новых поэтических средств, форм, размеров и интонаций для выражения нового революционного содержания были характерны для творчества С. Сейфуллина еще в двадцатые годы. Ярким выражением этой новаторской тенденции была, как известно, поэма «Советстан» и много других лирических произведений.

Три новых размера стиха создал С. Сейфуллин только за последние годы. Пусть не все они удачны. Но факт постоянного стремления совершенствовать форму и звучание стиха на основе потенциальных возможностей родного языка, а также творческой учебы у русских, восточных и европейских поэтов, был явлением, достойным поэта-революционера, новатора социалистического реализма.

Не произвольное желание, а факты заставляют признать сходство творческих принципов Сакена Сейфуллина с принципами великого поэта советской эпохи Владимира Маяковского. Особенно относится это к эпическому творчеству поэтов, и причем — к периоду создания поэм «Владимир Ильич Ленин» и «Хорошо».

Поэма «Советстан» была итогом творческого развития поэта в первые годы революции и советской власти. Поэма «Кокше-тау» подытоживала обращение поэта к народному творчеству и стремление использовать его богатства для развития поэзии социалистического реализма. Поэма же «Альбатрос», написанная в 1932 году, как бы подводит итог развитию поэзии С. Сейфуллина со времени написания в 1924 году скорбных стихов на смерть В. И. Ленина. Здесь и результат усилий поэта глубже и по-новому осмыслить образ великого вождя, впервые воспетого С. Сейфуллиным еще в поэме «Советстан», и результат его новаторских поисков на пути отображения новой социалистической действительности.

Так же, как и в поэме «Советстан», в поэме «Альбатрос» образ Ленина С. Сейфуллин рассматривает в нерасторжимом единстве с революцией, с партией, с борьбой народных масс за свободу и счастье. Точно так же рассматривал его В. Маяковский в своей поэме «Владимир Ильич Ленин».

С. Сейфуллин в «Альбатросе» не только повествует о событиях, но и обнаруживает свое отношение к ним, выступает как участник событий. Его голос, его интонация ощущаются в каждой главе, лирически окрашивают весь рассказ, всю поэму, Так, например, говоря о смерти любимого вождя, автор-поэт обращается к земле!

Нет!Невозможно осознать!Слез не стереть со щек.Что ж ты, глухая планета-мать,Кружишься все еще?Что же не смогла ты повременить,Бег свой остановить,Чтоб не порвать одну только нить —Жизнь его не оборвать?

В заключительной главе поэт восторженно рассказывает о том, как страна строит новую жизнь. Напоминает о капиталистическом окружении, об опасности. Выводит образ альбатроса, которому не страшны «ни бури, ни расстояния, ни преграды», и, обращаясь к читателю, своему современнику — строителю коммунизма, призывает он его с альбатросовым бесстрашием беречь и отстаивать великое дело Ленина.