Феникс или возрождённый оккультизм - Мэнли Холл

Бодхидхарма

Именно патриарх Паньятара в безмолвии медитации открыл мистическую доктрину Бодхидхарме, который стал, таким образом, двадцать восьмым патриархом и величайшим представителем дхьяны, или науки просветленной медитации. Именно Бодхидхарма, часто называемый «воинственным монахом» и «синеглазым брахманом благородного происхождения», принес дхьяну в Китай, откуда она, согласно традиции, попала в седьмом веке в Японию, в которой известна под названием дзэн.

Смысл слова дзэн, по утверждению самого Мастера, недоступен пониманию даже тех, кто обладают мудростью. Оно заключает в себе тайну, которая может быть открыта только тем, кто достиг ее. Для непосвященных этот термин всегда должен оставаться просто словом, выражающим идею открытия собственного «я» и созерцания той реальности, которая составляет основу любой иллюзорной природы. Люди не изучают дзэн. Они его достигают в процессе подлинного становления им. Его не преподают в нашем понимании преподавания, а передают как состояние те, кто им обладают, тем, кто способны его воспринять. Дзэн — это медитация для становления самим собой.

Бодхидхарма был во всех отношениях экстраординарной личностью. Надменное выражение лица и властные жесты еще более подчеркивали огромные размеры и неуклюжесть его тела. Большие проницательные синие глаза сверкали из-под косматых бровей. У него была короткая седоватая бородка, а в ушах он носил массивные золотые серьги. Его странные пропорции и грозные манеры придавали ему устрашающий вид. Писатели более старых времен находили сходство между Бодхидхармой и неловким, ворчащим медведем, когда он проводил время, сидя в каком-нибудь пустынном месте и что-то недовольно бормоча про себя. Его никогда не изображают улыбающимся или счастливым; на всех его портретах он сердито взирает на мир из-под складок своего капюшона. Однако, несмотря на все это, если внимательно изучить его лицо, то обнаруживаются скрытая за грубой внешностью глубокая доброта и спокойное понимание. Подобно многим другим патриархам, которые отказались от суетности мира ради реалий жизни, посвященной созерцанию и размышлениям, Бодхидхарма относился совершенно безразлично к своей внешности. Его тело прикрывал изодранный в лохмотья балахон, обычно шафранового или красного цвета, как изображают на рисунках, хотя традиционно патриархи дзэн носят зеленую одежду.

Никто и никогда раньше не видывал, чтобы такой призрак переходил через горы, отделяющие Индию от Китая. О его способе передвижения ходят самые разные рассказы. Согласно некоторым традициям, он прошел весь путь пешком, чтобы донести до китайцев закон просветления. С другой стороны, его называют «брахманом-мореходом», подразумевая, что он прибыл туда на корабле. Однако независимо от способа передвижения ужас, вызванный его прибытием, привлек внимание императорского дома, и его призвали во дворец. Нет ничего удивительного в том, что император By, смертный сын бессмертного неба, добродетельный человек и благочестивый буддист, пожелал встретиться и побеседовать с этим в высшей степени необыкновенным мудрецом. Итак, далее мы находим Бодхидхарму в роскошных покоях императора Китая стоящим перед высоким, покрытым золотом и лаком троном, скрытым шелковыми занавесками.

Бодхидхарма никогда не был обаятельным жрецом, лебезящим ради царских милостей. Он оставался агрессивным и грубым, угрюмо и безразлично отвечал на вопросы царственной особы, преисполнившись решимости унизить это воплощение императорской власти. Император заговорил: «Достопочтенный господин, мы построили храмы, сделали копии Священных писаний и приказали монахам и монахиням обратиться в новую веру. Есть ли в нашем поведении какая-нибудь заслуга?» «В этом вовсе нет никакой заслуги», — рявкнул Бодхидхарма откуда-то из кучи своих лохмотьев. Император, хотя и не привыкший к таким ответам, продолжал: «Тогда в чем же заключается вся истина или первооснова?» И снова патриарх загадочно проворчал: «Первооснова превосходит все. Ничего святого нет».

Ленивый монах

В этот момент император, прежде чем заговорить, очевидно, рассуждал сам с собой: «Если нет ничего святого, то каково же тогда состояние этого святого, который стоит перед нами?» И император заговорил еще раз: «Так кто же вы такой, вы, стоящий перед нами?» И в последний раз, прежде чем повернуться спиной к дворцу, Бодхидхарма пробормотал: «Я не знаю, кто я».

Представление о Бодхидхарме.

Работа выдающегося японского художника Накамуры Фусэцу

Подобные метафизические тонкости были совершенно недоступны пониманию императора, голова которого была отягощена заботами о государстве и которому государство, должно быть, представлялось весьма реальным. Поэтому Бодхидхарма, ясно понимая, что его учения слишком глубоки, чтобы снискать расположение и получить поддержку императора, решительно отвернулся от «Запретного города»[13] и удалился в уединенный монастырь Шаолинь, где девять лет просидел медитируя в маленьком внутреннем дворике, обратившись лицом к глухой стене. За это достижение патриарх заслужил прозвище «брахмана, созерцающего стену». Но медитация не была единственной целью пребывания Бодхидхармы в этом монастыре.

Он дожидался совершенного срабатывания закона. Он знал, что дхьяна — самый легкий путь к обретению личности и что люди в своем стремлении добраться до истины в конце концов найдут его; это вопрос терпения и осознания, не более.

Какая странная картина возникает в воображении, если задуматься об этом святом с суровым лицом, который, кутаясь в свою робу, изо дня в день сидел, свирепо уставившись на лишенную украшений стену, и, фыркая и ворча, приказывал убираться подальше от него всякому, кто осмеливался нарушать его медитацию. День за днем он бормотал и ворчал, и эти девять лет легли в основу многочисленных легенд, многие из которых имели глубокий смысл. Как повествуется в одном рассказе, он просидел в одной позе так долго, что пауки оплели его всего своей паутиной и крысы соорудили себе гнезда в складках его плаща. Согласно другой истории, он оставался неподвижным в течение такого длительного периода времени, что полностью потерял способность пользоваться ногами, которые у него отсохли. В память о последнем эпизоде японские художники в настоящее время изображают Бодхидхарму с туловищем в виде мешка, без малейшего намека на ноги, а его рассерженное лицо осуждающе смотрит на мир, выглядывая из горловины мешка.

Бодхидхарму нарекли «китайским св. Антонием», потому что на протяжении долгого периода медитации он испытывал всевозможные тяготы неудобства. Рассказывают, что после того как он просидел в одиночестве, пристально глядя на стену, уже около трех лет, он так устал, что засыпал, сам того не осознавая. Его сон нарушали астральные видения и колдовство зловредных тварей, вызванных Марой, владыкой нереального. В конце концов эти твари-эле-менталы так ему надоели, что он, вздрогнув, проснулся; обнаружив, что спал — слабость, совершенно не свойственная дзэн-буддисту, — он в наказание отрезал себе веки. Эта особенность точно подмечена на некоторых рисунках. Предание гласит, что, когда он бросил веки на землю, они превратились в чайные кусты. Укрепив себя подобным образом, Бодхидхарма оставался бодрствующим и продолжал медитировать еще пять лет, когда им снова овладела усталость. Обдумывая, чем бы прогнать дремоту, Бодхидхарма заметил росшие рядом с ним кусты чая. Наклонившись, он сорвал несколько листиков с одного из них и, пожевав их, обнаружил, что они устранили чувство усталости. С того самого времени монахи секты дзэн, наравне с другими людьми святой жизни, желая оставаться бодрствующими в течение длительных периодов медитации, пользовались чаем.

Наконец патриарх был вознагражден за свое долгое бдение. Какой-то совершенно сбитый с толку человек прослышал о медитирующем мудреце и пришел к нему в поисках знания. Но Бодхидхарма, сознававший, что путь достижения предназначен только для сильных, отказался принять посетителя и грубо приказал ему убраться. Этого человека, однако, оказалось не так-то просто обескуражить; он остался и несколько дней простоял под снегопадом, отказываясь уйти, пока с ним не побеседуют. Прождав довольно долго и так и не получив приглашения, этот паломник отрезал свою правую руку и послал ее Бодхидхарме. Патриарх дзэн мгновенно понял, что этому незнакомцу присущи искренность и самоотдача, необходимые для великого свершения. Поэтому он распорядился привести к нему этого человека и принял его как ученика, даровав ему наставления.

Непривлекательный внешний вид, который вырабатывали многие старые жрецы дзэн, создавался с одной-единственной целью: обескуражить тех, кто стремились стать учениками. Только тот, кто обладал достаточной проницательностью, чтобы видеть глубже внешней стороны и обнаружить скрывающуюся за ней реальность, считался достойным просветления. По этой причине Бодхидхарма принимал тех, кого не удавалось запугать и заставить уйти или оттолкнуть суровостью или бранью. Дзэн предназначалась для сильных, а не для слабых; для решительных, а не для тех, кого легко запугать.