Дары инопланетных Богов - Лариса Кольцова

дело?

— Я помогу. Не заходись ты! Не каркай своей ненавистью! Но никому не принесёт это счастья. Ни ему, ни ей. Знай это! Ты всё испортил уже тогда, когда решил дать Инэлии место в комфортных садах здешних хозяев. Заменил впавшую в летаргию дочь аристократа Инэлией, сведя старика с ума. И то, похороненная дочь приходит в его дом, у кого и выдержит ум?

— Так ведь она задохнулась бы, если б её похоронили! К чему и готовились. Я явил всемогущество, равное по силе лишь местечковым их Богам!

— К чему это было? Вся та поспешная бутафория с громом и молнией, так сказать. Девушка была обречена по любому. Летаргия с неизбежностью перетекла бы в подлинную смерть, ибо от её болезни на планете Паралея исцеления не найдено. Это же я исцелил Инэлию уже после её воплощения в местного носителя, выбранного тобой. Абсолютно негодного, обречённого уже носителя! Ты слышишь? Я! Потому я и усох до состояния ребёнка по виду! Себя я потратил… ради неё…

— На то ты и врач. А я… твоими знаниями не владею…

— Но ты нарушил данную инструкцию. Надо было искать среди обделённых разумом при прочих физически сносных данных. Вот тогда ты бы и явил реальное уже могущество. И реальное благо. А ты? Погрузил ум аристократа в туман иллюзий, чтобы дать Инэлии комфорт. Пристроил в элитное сословие, но погубил её миссию. К тому же вся твоя последующая и безумная самодеятельность… Ты скомкал все задуманные чертежи будущих событий. Образ Антона зачем уловил прежде времени? Из-за тебя «Финист» попал в страшный капкан демона Паралеи, пробивший его насквозь. Если бы «Финист» встретили в горах земляне, всё было бы иначе. Антон встретил бы Икри обязательно, раз уж она дочь ГОРа подземного города.

— Я спас его! И случайно ещё одного…

— Пусть так. Но сколько погибло там и местных, и землян из тех, кто были в звездолёте? А Гелия? Ты тоже косвенно виноват в её гибели. Но ты всё равно не смог бы спасти Антона от удара ножом, что нанесли ему в тюрьме. Там его не спасли бы и земные технологии, заключённые в его земном организме, ибо они утратили свою силу в результате того взрыва, когда он, если по сути, сгорел…

— Какие ещё технологии? Они недоразвитые существа.

— Те, кого ты называешь недоразвитыми существами, сумели очень близко подойти к разгадке скрытых резервов в человеке, во многом преуспели. И преуспели бы ещё больше, если бы придавали больше значения нравственной составляющей своего существования во Вселенной. Это и к тебе относится.

— Ко мне? Ты ставишь знак равенства между мной и этими недоразвитыми существами?

— Недоразвитым существом оказался ты! Если бы наши кураторы не дали мне знать, что парень попал в дом неволи, чтобы я вытащил его оттуда, поскольку ты на тот момент без всяких уже сил валялся в одной из своих пещер в горах…

— Я восстанавливал свой головной Кристалл, истратив едва ли не полностью, его ресурс. Я едва не погиб! Едва не стал уже местным трупом. Я не сумел отличить из-за копоти, где он, а где другой, который с ним был одного возраста и комплекции. Мне пришлось буквально воскрешать двух вместо одного! Я спешил, чтобы опередить бесполезную уже суету местных спецслужб на месте взрыва. Когда крылья дотащили меня до моей пещеры, я уже реально окоченевал и через раз дышал от упадка сердечной деятельности. А ты говоришь, что я не исполнил свою миссию?!

— Но ведь та трагедия есть результат причинно-следственной связи, запущенной твоей же самодеятельностью.

— Когда я вернулся после восстановления к Инэлии, она спросила: «Кто ты, несчастный путник? Пройди и отдохни в нашем тенистом саду». И вынесла мне пакет со снедью, приняв за нищего. Она не узнала меня! Я ссохся и потемнел как мумия. Моя малышка Икри поначалу пугалась меня, не признавая во мне своего любящего дедушку. А потом плакала, что я столь жутко заболел, и никто не может меня исцелить. Если бы не Мать Вода, это их местное и универсальное лекарство баснословной стоимости, конечно, я бы так и не оправился после того ущерба, что и понёс ради недоразвитых существ. Тут уж материальная щедрость избранника Гелии оказалась очень кстати. Он не скупится ради своей доченьки, а я умею вести домашнее хозяйство экономно и разумно. Наливкой собственного изготовления торгую, плоды нашего обширного сада, опять же, продаю перекупщикам, как и диковинные цветы, выращенные Инэлией. Сами аристократы покупают её растительные диковинки. Мои девочки живут в сытости и в баловстве, благо у них умеренные потребности. А всё же… Возмездие настигло нас с тобой, Хор-Арх, за наше беззаветное служение Родине, а не Паука-Обаи, отступника и честолюбивого безумца. Он полон сил и оптимизма, а мы с тобой выглядим, как два устрашающих уродца…

То, что его обозвали уродцем, не произвело ни малейшего впечатления на Хор-Араха, — Теперь твоя внучка более чем наполовину человек земного типа. Она, полюбив, перестанет тебе подчиняться. Она сильнее матери, но даже и Гелия не захотела подчиниться тебе и уйти в Зелёный Луч. Полюбив землянина, она стала другой, не той девочкой, которая смотрела тебе в рот. Ты считаешь его недостойным, но достоинство в твоём понимании, оно какое? А если и внучка не захочет? Ты так и умрёшь тут, без права возврата в наше Созвездие. Ты разделишь участь Паука. Помни. Человеческая составляющая в ней сильнее уже нашей природы. И ты уже не можешь вмешиваться в события. Не будь ты труслив, твоя Избранница не претерпела бы столь тяжких увечий, её возлюбленный остался бы в живых, а её девочка Гелия родилась бы в мире нашего Кристаллического совершенства. И не прожила бы здесь свою невесёлую жизнь, короткую и несчастливую. Инэлия обладает другой, жертвенной природой. Она вошла бы в Зелёный Луч, искрясь от счастья. А теперь можешь ты представить, что произойдёт с более чем наполовину земной природой твоей внучки в Зелёном Луче? Какую муку она испытает, твоя Икри, не будучи такой, как мы?

— Но тебе ведь открыто, захочет ли она войти в Зелёный Луч?

— То мне неведомо. Ибо это зависит уже не от нас, а от земного человека. — Хагор хлюпал носом от горя или от пронзительной сырости близкого озера. Надвигающийся вечер принёс вместе с сизой мрачностью небес холод. Заиленное прибрежное мелководье оглашалось стеклянно-звучащим хором брачующихся земноводных.

— Ну и сырость тут! Затхлость. Скверно! — раздражался Хагор.

— Прохлада. Свежесть. Хорошо, — дышал полной грудью Хор-Арх, с удовольствием прислушиваясь к скрытому от