Всегда наготове - Анатолий Шинкин

– Дрались все время. Они к нам и на картошку и на уборку, и так отдыхать.

– А кто победил?

– Врать не буду. По-разному. Зло берет: и одеты, и деньги у них, все дела. Девки наши тоже к ним. Обидно.

– Обидно или завидно? Это важно, Витя, – Колька перешел на Вы. – В Телятникове, выступая в качестве доминирующего самца прайда, Вы охраняли свои владения и своих самок, но, завидуя городским, Вы захотели, фигурально выражаясь, влезть на их территорию. Не омрачай чело раздумьем. Просто выскажись о наболевшем.

Витька сосредоточенно скреб ложкой дно сковороды, отдирая пригоревшую кашу:

– Шляпу я с первой получки купил, костюм пришлось ждать, пока ОРСовские с большой земли привезут – доедим, покажу. Машина года через три, в лучшем случае. Книги, когда девчонки без тебя приходят, я говорю «мои», а квартиру получу – куплю.

– И читать начнешь?

– Ну, не сразу. Сначала куплю.

Витька встал и вытащил из фанерного шкафа со спецовкой тщательно упакованный в целлофан темно-серый в тонкую серебристую полоску костюм—пару.

– Примерь, сто лет не видел человека в костюме.

– Рубашки нет. Не подумал.

– Сорочка, Витя. Только сорочка: с таким костюмом слово «рубашка» придется забыть. А вот о друзьях, которые всегда выручат и бескорыстно порадуются твоему преображению… Ты наливаешь?

Колька выкатил из угла чемодан, расстегнул молнию и бросил на Витькину кровать голубоватую в строгую диагоналевую серую полосу сорочку и бордовый галстук – все в упаковке.

– Оцени!

– Это сколько с меня?

– Это, Витя, от души. Носи и процветай.

Витька переоделся и предстал. Ступая, как голыми ногами по битому стеклу, прошел по комнате, осторожно подтянув брюки, неловко, боком присел на кровать, взял стакан. Колька курил, сидя напротив и рассматривая друга.

– Чо, плохо?

– Априори, нет! Скажу больше: В Телятниково, в Саранске и на станции Рузаевка ты вне конкуренции, твой председатель – деревенщина и неудачник, случайно напяливший чужую одежду. Открой и встань.

Колька сунул ему в руки огромный том «Русской грамматики», а сам торопливо дорисовал последнюю черту карандашом, и кистью стал закрашивать получившийся рисунок.

Нечто, напоминающее громадное ухо; с одной стороны ограниченное волнистой, с другой – ломаной линиями.

– Зависть черная и черная, как ночь. Зависть ставит в положение зависимого. Зависеть от своих желаний, от вредных привычек, от своего эго, от честолюбия, от желания иметь, обладать. У вас, Витя, мощное обаяние от природы, и Ваша зависть не вызывает отторжения, скорее, легкую ироничную улыбку. Но! Зависть плохое чувство, так как заставляет не любить, ненавидеть, злиться, охаивать, злословить, ломать, уничтожать, принижать предмет зависти. Хотя! Зависть хорошее чувство, так как устанавливает планку роста, указывает непокоренную вершину, показывает цель, ставит задачу. Я угадываю в Вашей зависти позитив, назову ее «белая» – это черная, но без злости. Ты что-то сказал?

– Сказал? Хочу дать тебе в морду. Ты чо на меня катишь?

Колька растеряно опустил кисточку и, усаживаясь перед табуретом, протянул руку воротник на костюме поправить:

– Ни сном, ни духом. У тебя крыша съехала?

– Не съехала, а въехала!!!

Витька промахнулся по челюсти, попал в плечо, но сбил Кольку с кровати, в руках у Кольки остался лоскут материи, от нагрудного кармана костюма и вниз. Витька глянул на испорченный костюм, взвыл и бросился добивать. Колька отбросил его ногами на спинку кровати, через которую Витька кувыркнулся вниз головой на пол. Колька дал другу подняться, обманул правой и зацепил крюком слева. У Витьки ноги разъехались, но устоял. Подышал глубоко и вернулся к кровати.

Выпили молча, не глядя друг на друга, закурили.

– Иди, работу принимай. Зависть всех оттенков: от «чернее ночи» до «черной, но не очень»

– Ты опять?

– Молчу, молчу.

– В принцип-дело годится. Потом в Телятниково заберу, а костюм придется новый покупать.

– Допьем и к девчатам – «Черный квадрат» относить. Надень мою новую «энцефалитку», если хочешь. С «болотниками» будешь настоящий мачо.

Финишировать лучше самому

Дорог, ведущих к выходу из нравственного тупика проложили столько, что уже вытоптали все поле

Мимоходом

Судьбу попроклинать или жизнь ругнуть, хотя… они-то здесь при чем?

Вопрос по существу

Я двинул ручку газа вперед, и тридцать лошадей «Вихря», сыто и мощно заурчав, быстро вытащили лодку на глиссирование и, перейдя на ровный сильный звук, помчали нас в ночную ловлю налима.

Конец ознакомительного фрагмента.