Девушка, которая взрывала воздушные замки - Стиг Ларссон

Микаэль отправился туда вместе с инспектором Эрландером. Они стали обстоятельно изучать это место и без труда обнаружили большое количество крови в самой яме и вокруг нее.

Еще они нашли оцарапанный портсигар, который явно использовался в качестве лопатки. Эрландер поместил портсигар в пакет с уликами и отметил находку. Он собрал также образцы обагренных кровью комков земли. Один из полицейских обратил его внимание на окурок сигареты марки «Пэлл Мэлл» без фильтра, лежавший в метре от ямы. Окурок тоже поместили в пакет и оформили. Микаэль вспомнил, что видел пачку «Пэлл Мэлл» на краю мойки в доме Залаченко.

Эрландер покосился на небо – там ползли тяжелые дождевые тучи. Буря, обрушившаяся ночью на Гётеборг, явно проходила к югу от окрестностей Носсебру, но совершенно очевидно, что будет дождь – вопрос только в том, как скоро. Обратившись к одному из полицейских, Эрландер попросил раздобыть брезент, чтобы накрыть яму.

– Думаю, вы правы, – сказал под конец инспектор Микаэлю. – Анализ крови, вероятно, подтвердит, что здесь лежала Лисбет Саландер, и, скорее всего, мы обнаружим на портсигаре отпечатки ее пальцев. Ее подстрелили и закопали, но она каким‑то образом выжила, сумела выбраться наружу и…

– …вернулась на хутор и шарахнула Залаченко топором по голове, – закончил Микаэль. – Она довольно‑таки упертая стерва.

– Но как, черт возьми, ей удалось справиться с Нидерманом?

Микаэль пожал плечами. Это обстоятельство озадачивало его не меньше, чем Эрландера.

Глава 02

Пятница, 8 апреля

Соня Мудиг и Йеркер Хольмберг прибыли на Гётеборгский центральный вокзал в начале девятого утра. К этому времени Бублански уже успел им позвонить и дать новые инструкции – не ехать в Госсебергу, а взять такси и отправляться на площадь Эрнста Фонтелля, что возле стадиона, – там размещалось руководство уголовной полиции области Вестра Гётланд. Им пришлось прождать почти час, пока из Госсеберги не вернулся инспектор Эрландер вместе с Микаэлем Блумквистом. Микаэль поздоровался с Соней Мудиг, с которой уже встречался, и пожал руку Йеркеру Хольмбергу. Затем к Эрландеру присоединился еще один коллега с последними сведениями о поисках Рональда Нидермана. Его отчет оказался кратким.

– Мы образовали поисковую группу, подчиненную областной полиции. По всей стране, разумеется, объявлен розыск. В шесть утра мы обнаружили в Алингсосе угнанную полицейскую машину. Там на данный момент след обрывается. Мы подозреваем, что он поменял транспортное средство – правда, пока никаких новых заявлений об угоне автотранспорта не поступало.

– А как со средствами массовой информации? – спросила Мудиг и с извиняющимся видом покосилась на Микаэля Блумквиста.

– Речь идет об убийстве полицейского, и подключены все. В десять часов мы устраиваем пресс‑конференцию.

– Есть ли у кого‑нибудь сведения о состоянии Лисбет Саландер? – спросил Микаэль. Все, что касалось поисков Нидермана, его не слишком интересовало.

– Ее ночью прооперировали, достали пулю из головы, но она еще не очнулась.

– Каковы прогнозы?

– Насколько я понимаю, пока она не придет в себя, выводов делать нельзя. Но оперировавший ее врач говорит, что надеется на благоприятный исход, если не возникнет никаких осложнений.

– А что с Залаченко?

– С кем? – переспросил коллега Эрландера, еще не посвященный во все детали этой запутанной истории.

– Карл Аксель Бодин.

– А‑а, его тоже ночью прооперировали. Ему был нанесен мощный удар по лицу и еще один под самой коленной чашечкой. Травмы тяжелые, но опасности для жизни нет.

Микаэль кивнул.

– У вас усталый вид, – заметила Соня Мудиг.

– Вполне вероятно. Я на ногах уже третьи сутки.

– Он заснул прямо в машине по пути из Носсебру, – сказал Эрландер.

– Вы в силах рассказать всю историю с начала? – спросил Хольмберг. – Похоже, что частные детективы выигрывают у полиции со счетом примерно три – ноль.

Микаэль слабо улыбнулся:

– Хотел бы я услышать такую реплику из уст Бублански.

Они пошли в кафетерий здания полиции, чтобы позавтракать. В течение получаса Микаэль, шаг за шагом, объяснял, как по кусочкам собирал материал о Залаченко. Когда он закончил, полицейские погрузились в размышления, не говоря ни слова.

– В вашей истории имеется несколько лакун, – в конце концов сказал Хольмберг.

– Вероятно, – отозвался Микаэль.

– Вы не объяснили, как завладели секретным отчетом СЭПО о Залаченко.

Микаэль кивнул.

– Я обнаружил его вчера дома у Лисбет Саландер, когда наконец выяснил, где она скрывается. Лисбет же, в свою очередь, по всей видимости, нашла его на даче адвоката Нильса Бьюрмана.

– Значит, вы обнаружили укрытие Саландер? – спросила Соня Мудиг.

Микаэль кивнул.

– И?

– До этого адреса вам придется докапываться самим. Лисбет приложила много усилий, чтобы организовать себе укрытие, и я не намерен его выдавать.

Мудиг с Хольмбергом немного помрачнели.

– Микаэль… это ведь расследование убийства, – напомнила Соня.

– А вы все еще не осознали, что Лисбет Саландер невиновна и что полиция неслыханным образом попрала ее право на защиту частной жизни? Банда сатанисток‑лесбиянок – откуда вы это взяли? Если Лисбет захочет рассказать вам, где живет, то, я уверен, она расскажет.

– Но я никак не пойму еще одной вещи, – настаивал Хольмберг. – Какое отношение к этой истории имеет Бьюрман? Вы говорите, что все началось именно с него, потому что он связался с Залаченко и попросил его убить Саландер… но зачем ему это понадобилось?

Микаэль довольно долго колебался.

– Я предполагаю, что он нанял Залаченко, чтобы убрать Лисбет Саландер. По их замыслу, она должна была оказаться в том складе под Нюкварном.

– Он ведь был ее опекуном. Какой у него мог иметься мотив для ее убийства?

– Вопрос сложный.

– Объясните.

– У него имелся прекрасный мотив. Он сделал кое‑что, о чем было известно Лисбет. Она представляла угрозу для его перспектив и благополучия.

– Что же он сделал?

– Думаю, будет лучше, если мы предоставим объяснить это самой Лисбет.

Он встретился взглядом с Хольмбергом.

– Давайте я попробую угадать, – сказала Соня Мудиг. – Бьюрман предпринял что‑то против своей подопечной.

Микаэль кивнул.

– А если я предположу, что он подверг ее какой‑то форме сексуального насилия?

Микаэль пожал плечами и воздержался от комментариев.

– Вам известно о татуировке на животе Бьюрмана?

– О татуировке?

– У него через весь живот шла сделанная неумелой рукой татуировка с надписью: «Я садистская свинья, подонок и насильник». Мы долго размышляли над тем, откуда она взялась.

Микаэль вдруг захохотал.

– В чем дело?

– А я‑то ломал голову над тем, какую Лисбет избрала форму мести. Однако знаете… обсуждать это я с вами не стану, по той же причине, что и раньше. Речь опять‑таки идет о ее частной жизни. Против Лисбет было совершено преступление. Жертвой является она. И ей решать, что вам рассказывать. Сорри. – Он с извиняющимся видом пожал плечами.

– О насилиях следует заявлять в полицию, – сказала Соня Мудиг.

– Согласен. Однако это насилие имело место два года назад, а Лисбет все еще не сообщила о нем полиции. Следовательно, она этого делать не собирается. Я могу сколько угодно не соглашаться с ней по существу, но решать ей. Кроме того…

– Да?

– У нее нет особых оснований доверять полиции. В последний раз, когда она попыталась объяснить, какая скотина Залаченко, ее заперли в психиатрической лечебнице.

*

Около девяти часов в пятницу утром начальник группы розыска Ян Бублански вошел в кабинет Рихарда Экстрёма и по его приглашению уселся в кресло для посетителей. Поправив очки, Экстрём провел рукой по ухоженной бородке. Он сильно нервничал. Ситуация представлялась ему хаотичной и угрожающей. В течение месяца он являлся руководителем предварительного следствия и занимался поисками Лисбет Саландер. Он во всех подробностях расписывал ее как сумасшедшую и опасную для общества психопатку, выдавал обществу и газетам информацию, которая должна была помочь ему в предстоящем судебном процессе. Все, казалось, складывалось удачно.

Он ни на минуту не сомневался в том, что Лисбет Саландер действительно виновна в тройном убийстве и что процесс выльется в чистую формальность – в пропагандистское представление с ним самим в главной роли. Потом все пошло наперекосяк: внезапно появился совершенно другой кандидат в убийцы и образовался хаос, которому, казалось, не видно конца. Чертова Саландер, мысленно выругался он.

– Похоже, мы угодили в какую‑то жуткую кашу, – сказал Экстрём. – Что тебе удалось узнать за утро?