Мозг ценою в миллиард - Лен Дейтон

Румбу танцевал невысокий коренастый мужчина с жиденькими каштановыми волосами. Одной рукой он отбивал в воздухе ритм, а в другой держал бокал с изрядной порцией спиртного. Его ноги отзывались на каждый такт музыки, и мы провели несколько понятных минут, пока стояли на пороге. Но тут он поднял голову, заметил нас и сказал:

— Ну, ты, старина Лими, сукин сын. Я знал, что это ты.

Легким движением он обхватил Сигне и потащил танцевать. Я заметил, что ее ноги почти стояли на его ботинках, и он приподнимал и двигал ее, как будто она была тряпичной куклой, привязанной к его рукам и ногам. Танец закончился, и он повторил:

— Я знал, что это ты.

Я ничего не ответил, а он залпом выпил остаток спиртного и сказал Сигне:

— «Ох, парень, цветик мой, не перед тем ты оголился…»[1]

Харви Ньюбегин был неотразим: серый фланелевый костюм, носовой платок с инициалами в верхнем кармане, золотые часы на запястье и раскованная улыбка. Мы были знакомы уже несколько лет. Он четыре года отработал в Министерстве обороны США, потом его перевели в госдепартамент. В свое время я пытался завербовать его, но Долишу не удалось получить разрешение на вербовку. Под набрякшими веками Харви скрывались быстрые умные глаза. Он наливал нам выпить, все еще изучая меня. Из проигрывателя продолжала звучать музыка. Харви налил три бокала виски с содовой, кинул лед в два из них и подошел к нам. На полпути снова уловил ритм песни и остаток пути проделал мелкими танцевальными шажками.

— Не будь таким дураком, — сказала ему Сигне и добавила для меня: — Он такой дурак.

Харви протянул ей бокал с виски, но не успела она взять бокал, как он отпустил его и поймал другой рукой прежде, чем тот упал. Не расплескав ни капли, вручил бокал Сигне.

— Он такой дурак! — с восторгом повторила она.

Сигне стряхнула с волос несколько капель растаявшего снега. Сегодня они казались короче и золотистее.

Когда мы уселись, Харви повернулся к девушке.

— Позволь мне кое-что тебе прояснить, куколка. У этого парня хорошо варит котелок. Он работает на одно небольшое, но шикарное подразделение Британской разведки, и не такой тугодум, каким прикидывается. — Тут Харви повернулся ко мне. — Ты спутался с этим парнем, с Каарна…

— Ну…

— О’кей, о’кей, о’кей, ты ничего не обязан мне говорить. Просто Каарна мертв.

— Мертв?

— Мертв. Это написано в газетах. И ты нашел его мертвым. Согласись, что это так, приятель.

— Честное слово, это не так, — сказал я.

Минуту мы смотрели друг на друга.

— Ладно, — сказал Харви, — в конце концов, он вступил в высшую лигу, и мы ничего не можем с этим поделать. Но Сигне вчера тебя ухватила не зря. Нам срочно нужен кто-нибудь, чтобы мотаться в Лондон и обратно. Не хочешь ли поработать на янки на полставки? Платим мы хорошо.

— Я выясню это в конторе, — ответил я.

— Выясни в конторе, — презрительно отозвался он и постучал носком ботинка по ковру. — Ты самостоятельный парень, живущий своим умом. Зачем с кем-то советоваться?

— А затем, что твоя дорогая организация может случайно взять да и проговориться…

Харви провел пальцем по горлу.

— Видит Бог, никто не проговорится. У нас очень аккуратный маленький отдел. Гарантирую, все будет в порядке. Деньги на бочку, и все. Кстати, сколько тебе платят в Лондоне?

— Я работаю без контракта, — ответил я. — У меня ненормированный рабочий день. Мне платят за выполненные задания.

Я помолчал.

— Однако я мог бы взяться за дополнительную работу при условии, что деньги — честные, и ты уверен, что ваши люди не сболтнут лишнего моему лондонскому начальству…

Конечно, это была неправда, но в данный момент такой ответ меня устраивал.

— Тебе понравится работать с нами, — обнадежил Харви, — а нам будет приятно работать с тобой.

— Что ж, по рукам, — сказал я. — Расскажи мне, как говорят на гражданке, что я должен делать.

— Ничего особенного. Будешь доставлять наши материалы отсюда в Лондон и обратно. В редких случаях о чем-нибудь нельзя будет заявить в декларации.

— Что это будет?

— Ценности. Нам нужен верный человек, который не стащит груз. Мы будем оплачивать тебе авиабилет в первом классе, гостиницу и все расходы. Отдельный гонорар за каждое путешествие. Как профессионал уверяю тебя, что это неплохая сделка.

Сигне принесла нам выпить и когда снова направилась на кухню, Харви нежно шлепнул ее по заду.

— Роскошная жизнь, — заявил он. — Я пользуюсь всеми ее благами.

Сигне оттолкнула его руку, фыркнула и вышла из комнаты, демонстративно виляя задом.

А Харви вместе со стулом придвинулся поближе ко мне.

— Обычно мы ничего не говорим нашим агентам об организации, но для тебя я сделаю исключение в знак старой дружбы. Это частное разведывательное агентство, которое финансирует старик по имени Мидуинтер. Он называет себя «генерал Мидуинтер». Родом он из старой техасской семьи, и в его жилах много немецкой крови. Вся семья — выходцы из какого-то балтийского государства, которые сейчас прибрали русские. То ли Латвия, то ли Литва… У этого старикана Мидуинтера мечта — освободить эту страну. Я думаю, он хочет стать там президентом, если не королем.

— Звучит потрясающе, — сказал я. — Давненько не работал на психов с манией величия.

— Ну ладно, я преувеличиваю. На самом деле он слишком узколоб. Такое бывает у выдающихся личностей. Ему нравятся донесения, что эти бедные ублюдки готовы начать революцию.

— Ага, — согласился я, — и ты питаешь его иллюзии…

— Послушай, этот старик — мультимиллионер. Возможно, мультимиллиардер. У него есть игрушка. Зачем же я буду портить ему удовольствие? Он сделал деньги на консервах и страховках, поверь, это скучный способ делать миллионы, вот ему и захотелось немного поразвлечься. ЦРУ выкачает из него деньжата…

— ЦРУ?..

— О, всерьез они нас не принимают, но ты же знаешь, как у них устроены мозги. Например, по мнению ЦРУ, выкрасть какого-нибудь самодовольного болвана из Москвы — значит, бороться за свободу. А у нас есть неплохие придумки. На кораблях Мидуинтера — четыре радиостанции, которые вещают на балтийские страны что-то вроде «готовьтесь к свободе и кока-коле!» Есть и компьютерное оборудование, и школа для подготовки в Штатах. Может быть, и тебя пошлем на учебу. Я позабочусь, чтобы тебе понравилось. Плюс деньги! — Харви налил мне полный бокал, как бы показывая, что и это входит в его компетенцию как моего нового шефа. — Когда ты собираешься в Лондон?

— Завтра.

— Отлично. Тогда ты останешься на ленч. Это твое первое задание. — Харви Ньюбегин расхохотался. — Когда вернешься в Лондон, сразу отправляйся к телефонной кабине на площади Тринити-Чеч, Саусист, один, там возьмешь телефонную книгу от Л до С и поставишь карандашом точку возле названия компании «Пан-Америкен». На другой день снова поезжай туда. На той же странице на полях карандашом будет приписан телефонный номер. Позвонишь по нему и скажешь, что ты друг хозяев антикварного магазина и хочешь им что-то показать. Если спросят, с кем бы ты хотел поговорить, то тебе все равно, тебе дали этот номер телефона и сказали, что по нему находится человек, который интересуется антиквариатом. Тебе назначат встречу, но ты придешь на нее на двенадцать часов позже назначенного времени. Запомнил?

— Да, — сказал я.

— Если почувствуешь что-то неладное, повесь трубку. У нас традиционная процедура проверки: проделай то же самое через двадцать четыре часа. О’кей? — Харви поднял бокал с водкой и сказал:

— Вот что русские делают чертовски хорошо. Бип-бип — и в глотку!

Он одним залпом проглотил остаток виски, схватился рукой за сердце и болезненно поморщился.

— Изжога, — пояснил он. Затем достал бумажник, вынул из него банкноту в пять марок и неровно разорвал ее на две части. Одну половинку протянул мне. — Человек, с которым ты встретишься, потребует твою часть, прежде чем передать товар, так что береги ее.

— Хорошо, — сказал я. — Только, может быть, ты объяснишь, что я должен забрать.

— Все просто, — сказал Харви Ньюбегин. — Ты едешь с пустыми руками. Обратно привезешь дюжину яиц.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Лондон

Есть у меня хозяин, и я — его слуга.Серая лошадь печально скачет в луга.

Детский стишок

4

Вернувшись в Лондон, я сделал отметку в телефонной книге и выполнил все остальные условия игры Харви Ньюбегина, рассчитанной на малышей детсадовского возраста. Гнусавый голос в телефонной трубке изрек: «Забудьте эту чушь про двенадцать часов ожидания. Приезжайте прямо сейчас. Я собираюсь на пару дней уехать из города покататься на лодке».