Высокий, Загадочный и Одинокий - Р. Метьюсон

Ефраим был шокирован. Цепи, те самые, с которыми он проснулся двадцать лет назад, должны снять. Он боялся того, что увидит под ними.

Ефраим нервно наблюдал, как снимали оковы.

Затем он вздохнул с облегчением. Его запястья идеальны. Ефраим чувствовал силу и здоровье. Он оделся, не колеблясь, пока наблюдал за Марком. Его интересовал брат.

– Десять лет назад, мой отец попросил позаботиться тебя, Николс о молодой леди по имени Элизабет Перкинс. Помнишь? Должен предупредить тебя – не следует лгать, поскольку я знаю, что ты помнишь. Фактически, ты хвастался этим.

Николс хихикнул.

– Как утверждал ваш отец, эта шлюха привлекла ваше внимание и вы поигрались с ней. Я сделал вам одолжение.

Марк замахнулся и ударил судью. Николс отшатнулся назад, прежде чем смог вернуть себе самообладание, и потянулся ко рту.

Ефраим знал раньше, чем Николс опустил руку, что у того идет кровь. Он мог учуять этот запах.

– Эти люди участвовали? – Марк указал на четырех мужчин.

Николс кивнул.

– Да, все четверо принимали участие.

– Расстрелять их, – спокойно приказ Марк.

– Нет! – закричали мужчины, но было слишком поздно. Его люди направили оружие и выстрелили. Звук казался оглушительным. Все, кроме Ефраима и Марка, подпрыгнули.

Николс выглядел испуганным. Ефраим закончил застегивать рубашку, шагнул вперед и остановился. Один из людей Марка протянул зеркало. Ефраим рассматривал свое отражение.

Двадцать лет назад ему сказали, что он изменился. Сегодня Ефраим впервые увидит это. Он провел пальцами по лицу.

Сухая, тонкая кожа исчезла. Его лицо пришло в тонус. Кожа выглядела здоровой и гладкой. Он словно смотрел на незнакомца.

Но теперь Ефраим выглядел не тридцатишестилетним мужчиной, каким был, а больше походил на человека, которому слегка за двадцать.

Его взгляд ожесточился, но по-прежнему остался ярко-голубого цвета, что так ему нравилось много лет назад. Он сильно отличался от своего брата.

– Ты отлично выглядишь, малыш, – произнёс Марк, прежде чем обратить внимание на Николса.

– Та женщина, которую ты изнасиловал и убил, носила моего ребёнка!

– Ложь, ваша светлость. Конечно, вы знаете это.

Марк замахнулся и полоснул Николса по груди. Пожилой мужчина попятился назад.

– Мой отец, возможно, попросил тебя помочь ему из-за страха, что я запятнаю нашу кровь, но ты должен знать, что женщина, которую ты называешь шлюхой, была моей ЖЕНОЙ! – прорычал он.

Николс попятился назад, зажимая рукой рану.

– Я… я…

– Ты не знал. Никто не знал. Мы поженились в тайне, чтобы я мог защитить ее от него. Я лишил ее девственности в нашей супружеской постели. Она не была моей любовницей. Ты понимаешь, Николс? – спросил Марк ледяным тоном, и последовал за Николсом к стене, к которой тот пятился. – Мы были женаты в течение шести месяцев. Шесть месяцев! И три месяца она вынашивала нашего ребенка!

– Мне сказали… ваш отец потребовал, чтобы я позаботился о ней.

– Так же, как ты заботился о моём брате? – издевался он.

Николс замер, и ничего не сказал.

– Ты убил мою жену и не родившегося ребенка, и заставил ее страдать. Ты не чувствовал вины или стыда. Хвастался этим. Все эти годы мне пришлось сидеть в стороне, пока ты хвастался о своих злодеяниях. Тебе нравится называть моего брата дьяволом, но мы оба знаем, что дьявол – это ты.

Марк указал на Ефраима, который все еще смотрелся в зеркало.

– Ты морил его голодом в течение двадцати лет. У него появилась возможность использовать трёх мужчин, чтобы наполнить свой желудок, но он дал слово, как человек, и сдержал его! Он человек и твоя погибель, сэр!

Ефраим оторвал взгляд от зеркала и подошел к брату. Он чувствовал себя неловко в одежде, но оттолкнул эти ощущения в сторону и сосредоточился на брате.

– Марк?

– Ефраим. хотел бы ты покончить с этим? Уверен, у тебя больше причин, чем у меня, сделать это.

Он видел, чего стоили Марку эти слова. Его челюсть стиснута, и он выглядел так, словно был на грани срыва.

– Нет, он убил твою жену и ребенка. Право за тобой.

– Спасибо, – голос брата сорвался. Марк бросился на Николса и несколько раз ударил его ножом. Вскоре кровь покрывала стены и Марка. Но он не останавливался. Не прекращал даже, когда бульканье стихло.

Рука Ефраима вдруг взметнулась, быстрее чем он когда-либо видел в своей жизни, и перехватила нож.

– Достаточно.

Марк ошеломленно посмотрел на брата. Затем сделал глубокий вдох и кивнул.

– Пойдем домой, – сказал Марк смущенно. Он явно потерялся в своем горе.

Ефраим кивнул. Это было последним местом, в котором он хотел находиться или принадлежать, но сделает это для своего брата. Несомненно, тот страдает.

– Сейчас же.

Глава 1

Раскал, Нью-Гэмпшир 2009г.

– Что, если я ей не понравлюсь? – спросил Джошуа.

– Да, что, если мы ей не понравимся? – решилась спросить Джил, придав правдоподобность вопросу Джошуа.

Медисон тихо ругнулась. Она собиралась отвести Джил в сторону и напомнить, что пятнадцатилетняя не должна добавлять страхов десятилетнему мальчику. Теперь Джошуа снова расплачется.

Медисон провела четыре дня в дороге вместе со своими братом и сестрой и уже была готова с криками сбежать из машины. Эта поездка не могла быстро закончится и, очевидно, иного ожидать не следовало. У нее возникло ощущение, что причина в п-образном прицепе, прикреплённом позади машины.

Она бросила очередной раздраженный взгляд на свою мать, которая свернулась калачиком на пассажирском сидении маленькой разбитой машины и вцепилась в последний выпуск желтой прессы, за который, конечно же, заплатила Медисон.

Ее мать была рассеянной и ни на одной работе не задерживалась дольше суток. Кенди, матери нравилось, когда ее так называли. Ее настоящее имя было Эмма, но она его ненавидела. Она ненавидела в себе все, если мужчине это не нравилось. Так она управляла своей жизнью и жизнями троих своих детей. Если мужчине нравилось, значит все было в порядке. А если мужчине не нравилось, то Кенди бралась менять все и если это не помогало, то ее мать не чуралась закатывать истерики, орать, бить или манипулировать своими тремя детьми.

Медисон глубоко вдохнула и посчитала про себя до десяти. Она была раздражена и не просто так. После двадцати трех лет ада, Медисон думала, что наконец-то покончит со всем этим. Кенди пообещала оформить попечительство на детей. В этот раз она действительно собиралась это сделать. Медисон не могла дождаться.

У нее были деньги в банке, высшее образование и планы. Она собиралась съехать из их трейлера, из унылого, разбитого, тесного трейлера, и забрать своих брата и сестру с собой. С чем её мать согласилась.