Гвардеец Бонапарта. Гордись, Европа: у тебя есть Россия! - Валерий Пикулев

Николя кивнул, глубоко вздохнув. – Ну, так вот… начнём-ка мы с тобой от печки: давай, подвалим к той перестоявшейся девице… к экскурсоводу, и поболтаем. – Идёт?

– Ладно, идёт… – ответил друг без особого энтузиазма.

Встреча со стажёром-выпускницей исторического факультета Сорбонны, которая всё ещё подрабатывала экскурсоводом, желаемых результатов не принесла. – Да, был один странный франт, в камуфляжной куртке и таких же штанах… – вот, ростом с Поля, ну и телосложения такого же примерно, с длинноволосой шевелюрой… и выглядел довольно мужественно, даже со шрамом под правым глазом. – Да, он проявлял особый интерес к экспонатам, шастал по закоулкам и вообще, вёл себя не как обычные зеваки-экскурсанты, которым всё до фени – лишь бы «отметиться», а потом дома хвастать. И побывал он в аббатстве, – гид не могла не заметить этого, – не один раз. Ну… ну, вот и всё, собственно.

На этом их «расследование» и закончилось.

Поль уныло брёл по улице, пытаясь навести порядок в мыслях. Итак, Нико умотал колесить по свету в поисках счастья, оставив его одного разбираться в этом дерьме… и приглядывать за квартирой. После того странного случая в аббатстве приглашений на съёмки больше не было; накопленные сбережения таяли с каждым днём, и с такой же скоростью исчезали последние надежды на пристойную жизнь.

Он вальяжно фланировал вдоль витрины кафе, в котором они обычно обсуждали совместные планы, скользил безучастным взглядом по разноцветным пятнам афиш и впервые в жизни, – ну, хотя бы за три последних года он мог поручиться, – не знал даже куда идти, а не то, что предпринять.

Поль пересёк по диагонали скверик, что у его дома, намереваясь перейти улицу и войти в свой подъезд, как вдруг…

– Ой! – одновременно с этим женским вскриком он почувствовал лёгкий толчок в бок и тяжесть упругого тела, почти навалившегося на него слева. И тут же под ноги покатились рассыпавшиеся апельсины.

– Извините… простите, месье… – и довольно привлекательная брюнетка, присев на корточки у его ног, стала быстро подбирать рассыпавшиеся оранжевые плоды, складывая их в небольшую плетёную корзинку.

Поль, не в силах безучастно глазеть на эту сцену, тут же предложил свои услуги:

– Мад… – запнулся он, однако, не заметив кольца на руке прелестной незнакомки, уже более решительно произнёс, – мадмуазель, я помогу Вам… – и опустил в корзиночку ещё один апельсин, бросив при этом быстрый взгляд на её привлекательные колени…

– Благодарю, месье… не знаю Вашего имени…

– Поль, – ответил он тут же с улыбкой… и с большой готовностью. – А Вас как зовут, мадмуазель? – теперь молодой человек, позабыв о своих насущных проблемах, и в самом деле был вполне «готов»…

Он галантно взял её корзиночку и направился вслед за молодой женщиной в скверик, – видимо, ей надо было привести себя в порядок, и сделать это ей хотелось непременно на одной из его скамеечек. Окинув незнакомку взглядом опытного оценщика, Поль прикинул: тридцать два – тридцать пять… стройна, красива, разведена… – короче, в его вкусе, – и тут же, не откладывая, решил приступить к делу.

Однако, ему не пришлось особо стараться, – дружелюбность улыбки и словоохотливость Габриэллы просто захватили его врасплох! – и он только и делал, что отвечал на её вопросы, возникавшие будто невзначай, не успевая задавать свои.

– Так Вы, Поль, – актёр?! – она одарила его столь милой улыбкой, что бедный парень даже не испытал и тени той неловкости, какую обычно испытывают безработные, скрывая свой «временный недостаток».

– Да… сейчас вот, готовлюсь к новой роли… вхожу в образ, так сказать. А Вы, Габриэлла… в какой области общественно-полезной деятельности пролегает Ваш курс?

– Знаете… – она заботливо поправила воротничок его рубашки и этим, как показалось Полю, выдала ему карт-бланш на перспективу дальнейших отношений. – Мой курс… моя судьба… – тут она задумалась, поглядев куда-то вверх и вправо, будто подыскивая нужное слово, – мой курс: поиски счастья!

Поль, глядя всё это время на девушку и улыбаясь, согнал тут улыбку с лица и задумался, видимо, вспомнив что-то. В его памяти всплыла вдруг Академия Киноискусства, занятия психомимикой… – «не верь собеседнику, если он, отвечая на вопросы, устремляет взор куда-то вверх и в сторону ведущей руки!» – но тут же, прогнав тревожные мысли, вновь заулыбался. «…Но, как же ты хороша! – подумал он, внимательно глядя в её бездонные голубые глаза, – как же хочется тебе верить!»

Посидев немного и поболтав «за жизнь», они разошлись, обменявшись телефонами. Поль вновь окунулся в беспросветную муть безденежья, а Габриэлла…

Её проект буксовал. Нет, в материальном смысле всё было замечательно: заказчиков хоть отбавляй! – Многим же хотелось установить личные родословные, чтобы, оправив их в золочёные рамочки, развешивать в своих офисах, адвокатских конторах… или в стоматологических кабинетах, – будь они!.. – пудря мозги клиентам. Интернет, архивы, библиотеки… – всё было к её услугам, все двери открывались перед обаятельной выпускницей Кембриджа со степенью доктора философии в области архивоведения. Однако… – ну не могла же она разрываться, занимаясь различными вопросами одновременно, тем более, когда её собственное дело стояло! – Ей был необходим проворный и надёжный помощник.

Габриэлла подошла к зеркалу, – «а что, – на все сто! вот только зубки слегка…» – и подмигнула своей визави из зазеркалья. Зубки свои, слегка тронутые «травкой», она решила привести в порядок в самое ближайшее время. «Ну а если Поля припахать, не дожидаясь хода событий? – Приставить к делу, так сказать. Что ж, парень толковый, не мошенник, вроде… Поговорить с ним, а потом…» А и то правда, – не даром же дежурила четыре дня у его подъезда в ожидании удачного момента!

Поль, по её мнению, сейчас был не у дел. А может, и вообще, давно сидел без работы, бедняга… – и как это кстати! И она ему, конечно же, поможет… а он ей. – И Габриэлла, обладая жалостливым характером, усмехнулась чему-то, вспомнив этого милого чудака.

Ей нетерпелось тут же позвонить ему, – но нет, она выдержит паузу и дождётся егó звонка! А в том, что это произойдёт, и очень скоро, Габриэлла почему-то не сомневалась.

Через два дня, в субботу, – ох, как ей дались эти два томительных дня! – она дождалась-таки желаемого. – Он позвонил ей, и они договорились о встрече на следующий день: Поль пригласил её в кафе, что на углу авеню де Либерте и рю де Лаверюн…

Посетителей в кафе почти не было. Увидав Габриэллу, Поль встал и галантно поклонившись, вручил ей маленький букетик розовато-голубых цветков неопределённой классификации, которыми торговала за углом цветочница. «Однако… Безработный, а… – да, кавалер, ничего не скажешь!» – и она улыбнулась в ответ… уже вполне ослепительной улыбкой.

– Поль, а как Вы смотрите на перспективу нашего… сотрудничества? – взяла Габриэлла с места в карьер, усаживаясь, – привычка решать текущие вопросы сразу, не откладывая, выработалась у неё уже давно и никогда не подводила.

– Погодите… я закажу по чашечке кофе… Вам какой: с молоком или… – он неуклюже попытался было скрыть чувство неожиданного восторга, охватившее его, но румянец, проступивший на щеках…

– Мне как и Вам, – с холодной водой.

– А… а откуда Вы…

– Ладно, Поль… – улыбнулась Габриэлла, – не будем шиковать. Давайте-ка, лучше поговорим. – И она, дождавшись кофе, рассказала ему о своём бизнесе, об особенностях работы в архивах… и о том, что ей нужен толковый помощник.

Он согласился… – за двадцать пять процентов дохода. Они тут же оговорили и круг обязанностей, которые теперь лягут на его плечи: просматривать периодику исторической направленности в библиотеках, особенно интересуясь эпохой наполеоновских войн.

Он уже год работал над её проектом. Габриэлла исправно отчисляла из дохода оговорённые проценты. Работа в библиотеках и архивах, так пугавшая поначалу (далеко не все материалы были оцифрованы и в Интернете отсутствовали), понемногу стала даже нравиться Полю: сидишь в тиши залов, неспешно перелистываешь пожелтевшие страницы, делаешь заметки в блокноте… и складируешь бабки. – Красота!

Так, они довольно быстро восстановили родословную одного парижанина, – до 1820 года! – и она помогла ему утвердиться в правах на владение спорным клочком земли с какой-то развалюхой, на Лазурном Берегу… – и за это клиент выложил им тридцать восемь штук евро… за два-то с небольшим месяца работы! – Просто блеск!

А тут и Нико вчера звякнул, воротясь из странствий, – и есть неплохой повод…

То же кафе… почти тот же столик, если не брать в расчёт мебель (теперь стулья и столы были не деревянные, как прежде, а пластмассовые) и несколько иной интерьер (стены, оклеенные пластиком вида неоштукатуренного кирпича). Говорят, новый стиль (под трущобы или бунгало Робинзона Крузо) теперь в моде; и квартиры, выполненные в таком стиле, стóят недёшево.