Смерть пилигрима - Керен Певзнер

– Нет, никаких.

– У него были завистники? Враги?

– Мой муж был существом из плоти и крови. Очень одаренный программист, создал уникальную программу по изучению иероглифов. Может быть, были люди, которые ревниво относились к его успеху, но чтобы явно завидовать? Нет, я не припомню…

– Как долго вы у нас пробудете, госпожа Долгина?

– Не знаю, около месяца. Хочу поездить по святым местам. Помолиться за мужа.

Михаэль понимающе кивнул. Он переложил на столе какие-то бумаги и совершенно обыденным голосом, как бы продолжая разговор, спросил:

– К какой концессии вы принадлежите?

– Простите, не поняла?

– Вы христианка, иудейка?

Анжелика нахмурилась.

– Я еврейка и признаю Христа…

Следователь поморщился, видимо не совладав с собой.

– Понятно… Все, у меня больше нет вопросов. Валерия, – обратился он ко мне, – я благодарю вас за помощь, иначе мне пришлось бы бегать за нашим штатным переводчиком. А он вечно занят.

– Не стоит, – ответила я и мы с Анжеликой вышли из кабинета.

* * *

– Куда вас отвезти? – спросила я ее, когда мы сели в машину.

– На раскопки, – коротко ответила она и я поняла, что ей хочется увидеть место трагедии.

До Национального парка мы доехали за десять минут. Заплатив сбор в пятнадцать шекелей, я въехала за шлагбаум и оставила машину на стоянке. Дальше мы пошли пешком.

Начало марта – это та пора, когда земля цветет, пропитанная зимними дождями. Солнце не печет так, как оно начнет сразу после пасхальных праздников, на зеленом травяном ковре вовсю распускаются ярко-желтые ромашки и красные маки. Хочется плюхнуться в это великолепие и лежать, раскинув руки.

Мы шли по парку. Миндаль уже отцвел, а мандариновые деревья только начали выбрасывать белые бутоны. Цветущие цитрусовые с неубранными с прошлой зимы золотыми плодами представляли собой феерическое зрелище и категорически опровергали все законы ботаники.

Мы прошли Ханаанские ворота – самое древнее место раскопок. Именно здесь была найдена фигурка тельца, прообраз именно того, библейского золотого тельца, из-за которого Моисей разбил скрижали. Согласно легенде, Иосиф прекрасный, тот самый еврей, премьер-министр при фараоне, разгадавший сон с семью тучными и с семью тощими коровами, происходил из рода, фетишем и покровителем которого был телец. Гроб с телом Иосифа похоронили в Ниле, и он ушел глубоко в придонный ил. Перед смертью Иосиф приказал евреям, если они уйдут из Египта, забрать и его гроб. И оставил золотую табличку с вырезанным на ней быком.

Когда Моисей призвал народ свой выйти из Египта, то он бросил табличку в Нил и приказал: «Бык, встань!», и гроб поднялся со дна Нила. Но потом, как, впрочем, это бывает всегда, – история повторилась совершенно не в том виде, в котором была задумана. Уйдя на гору Синай, Моисей оставил свою паству без присмотра и они стали развлекаться. Решили создать себе идола и для этого бросили в огонь и расплавили свои золотые драгоценности. Золотая табличка с быком полетела туда же. И встал бык, он же золотой телец. Чем все это кончилось, известно каждому…

Мы прошли уже несколько раскопанных стоянок. Везде работали люди. Сезон дождей закончился и можно было приступать к новым открытиям. Около каждой стоянки я осведомлялась, где работает Барбара Уорнер. Мне показывали направление, и мы с Анжеликой продолжали свой путь.

Стоянку Барбары мы нашли почти на краю парка, у самой кромки воды. Около тридцати человек копали, переносили камни, осторожно просеивали породу в поисках находок. Весь район раскопок был окружен сеткой и мешками с песком. С высоты около восьми метров площадка напоминала коробочку с хаотичным броуновским движением.

Мы спустились в котлован. Барбару я узнала сразу. Высокая костистая американка с прямыми прядями, небрежно собранными в хвост, в джинсах и очках полумесяцами, сидела на корточках и осторожно смахивала кистью налипшие пылинки с маленького черепка. На вид ей было лет около пятидесяти, но кроме морщинок под глазами ничто не напоминало о ее возрасте. Мы молча остановились около нее. Она не сразу оторвалась от работы.

Аккуратно завершив свой труд, американка отложила кисть в строну и поднялась.

– Здравствуйте, – сказала я по-английски. – Вы – Барбара, мы не ошиблись?

– Да, – ответила она, – вы пришли на экскурсию или хотите нам помочь? Мы рады добровольцам.

– Ни то, ни другое, – опередила меня Анжелика. – Я пришла к вам по личному делу.

– Вот как? В таком случае, мы не могли бы поговорить попозже? Сейчас у меня много работы.

– Нет, – резко ответила Анжелика, – я не могу ждать!

– И что вы хотели узнать?.. – тон американки стал холоден.

– Меня зовут Анжелика Долгина. Я – жена Ильи.

– А-а, Лайдж… Теперь понятно. Бедный, бедный Лайдж. Мы его все любили…

– Я бы хотела знать, где и кто его нашел.

– Мы – я, Джошуа, Майк и Меир. Как всегда, мы приехали утром на раскопки в машине Меира, спустились вниз, а он лежал тут, – Барбара показала на каменный саркофаг, наполовину выкопанный из земли. Его длина достигала около двух метров в длину и по всему периметру были выбиты непонятные значки и орнаменты.

Анжелика подошла к саркофагу и положила ладонь на его теплую поверхность. Ее губы зашептали снова какую-то молитву. Я понимала, что с ней сейчас происходит.

Пока Анжелика молилась, я, чтобы перемочь паузу, спросила Барбару:

– А что, саркофаг был пустой, когда вы его выкопали?

– Да, – кивнула она. – Обычно в таких захоронениях находят мумии или скелеты, а в нем ничего не было. Скорей всего, это было не ритуальное, а символическое захоронение. Наличие тела не предполагалось… Эх, если бы все знать, что здесь происходило!..

Было непонятно, к чему относилась последняя фраза – ко времени захоронения саркофага или к недавнему страшному происшествию.

Вокруг нас стали собираться люди. Вскоре все, кто работали на площадке, столпились около саркофага и сочувственно смотрели на закрывшую глаза вдову.

– Здесь уже была полиция. Они забрали тело и всех нас расспрашивали, сказала Барбара. Она смотрела по сторонам. Ей явно не нравилось, что все прекратили работать и с любопытством рассматривают закутанную в платок Анжелику.

– Он лежал, завернутый в белую простыню, – сказал один из стоявших поблизости, маленький рыженький парень.

– Причем так плотно, с головой, что мы сначала не поняли, что это. Меир предложил развернуть, но я вызвал по сотовому полицию.

– А где были его вещи? – спросила я, вспомнив, что в кабинет к Иннокентию Илья вошел полностью экипированный для походной жизни.

– Ничего не было, – снова отозвался рыжий. – Мы даже вокруг посмотрели, ничего не было.

– Он никогда не расставался со своим рюкзаком, – сказала Барбара. – У Лайджа там был весь дом.

Видя, что народ не желает расходиться, Барбара объявила получасовой перерыв. Все принялись доставать бутерброды и термосы.

К нам подошел лысый толстяк с бородой и в кедах и обратился к Анжеле по-русски:

– Пойдем с нами, помянем твоего друга. Хороший был мужик.

Толстяка я узнала – я видела его с Ильей в день моего знакомства с доктором Райсом. Мы сели на камни, расставленные вкруговую. Большая плоская плита служила столом. К нам подошли еще несколько человек, видимо составляющие русскую часть бригады археологов, и на плите появилась початая бутылка водки, одноразовые стаканчики и немудреная закуска: огурцы, помидоры, брынза и ломти черного хлеба. Один из сидящих споро разлил по стаканчикам водку, каждому досталось немного. Анжелика выпила, я отказалась. Словоохотливый бородач представил нам сидящих. Двое, Костя и Роман, были студенты, подрабатывающие для оплаты учебы, Геннадий, высокий темноволосый молодой человек, попал сюда по направлению с биржи труда. А Петр, мужчина лет сорока, ничем не примечательной внешности, сидящий с книжкой по археологии в руках, был туристом из России, гостящим у родственников. В общем, компания собралась пестрая.

Когда все выпили, не чокаясь, я спросила бородача, которого звали Ефимом.

– Скажите, а что Илья нашел примерно два месяца назад?

– Много чего, – усмехнулся Петр, – вот саркофаг, например…

– Он знак на нем увидел и жутко обрадовался, – добавил Геннадий.

– Какой знак? – удивилась я.

Рабочие загалдели наперебой. Только бородач сидел в стороне и не принимал участия в обсуждении знака. И Анжелика была слишком уж тихой.

Словно подтверждая мои подозрения, она поднялась со своего камня и подойдя к Ефиму, отвела его в сторону и о чем-то оживленно заговорила. Он отвечал ей, словно оправдываясь, но она продолжала наступать. Со стороны их движения напоминали странный танец, когда партнер делает шаг назад, а партнерша тут же снова сокращает расстояние.