Записки из детского дома - Владимир Жёлтый

– Ты че, как баба? – сразу же говорила ему Оля с таким презрением, как будто думала, что считаться «бабой» позорно не только для парня, но и для самой девушки.

Однажды Толстый с одним другом гуляли по железнодорожным путям. И в какой-то момент друг предложил ему перелезть через вагон, под предлогом: «Если ты мужик, то перелезешь». Сало, конечно же, считал себя настоящим мужиком и полез без лишних раздумий. Схватился за высоковольтный провод…

В общем, парнишка обгорел весь полностью, а оставшаяся одежда прилипла к расплавленной коже. Но после всего этого он чудом выжил! Довольно редкое явление в таком случае, повезло ему если не единственному в мире, то одному из очень немногих. Правда, после многочисленных операций и реабилитации, Толстым его уже никто не называл. Но зато и «бабой» больше никогда не дразнили.

После долгих переездов из больницы в больницу Сало вернулся в детский дом, как раз в то время, когда я работал на их первой «семейке». Ему пересадили много участков кожи, выглядеть он стал прилично (если не снимал майку) и даже снова немного пополнел. Оля очень обрадовалась возвращению своего друга, ведь это означало, что впереди еще много новых похождений. К тому же в их компании появился новый участник – Вова Бутусов. Это был светлый, высокий парень, тихий и молчаливый.

– Можно мы во дворе погуляем? – однажды спросила разрешения у меня Оля.

– Да, можно, – подумав, почему бы и нет, ответил я.

Через какое-то время в очередной раз я выглянул в окно проверить ребят на игровой площадке. Как и следовало ожидать, их там уже не было. Еще через несколько минут в группу забежал маленький мальчишка-посыльный, и сообщил, что меня вызывают к директору.

– Владимир Васильевич, скажите, пожалуйста, где у вас находятся Бутусов, Сальнов и Гнутова? – строго спросила директриса, сверля меня своим пронизывающим, строгим и одновременно добрым взглядом.

– Они во дворе. Я отпустил их погулять, – неуверенно ответил я.

– А вот у меня совсем другие сведения, – хитро прищурившись, заявила она.

Оказывается, ребята в этот момент тащили в пункт приема металла огромную трубу, найденную в овраге. Когда они проходили мимо одного дома, из него вышла женщина, узнала наших воспитанников и благодушно выдала им тележку. Они покатили на ней трубу, а женщина тем временем дозвонилась нашему директору и обо всем доложила. После этого доноса, наш водитель тут же отправился за ними, но в детский дом компанию привезли уже с пустой тележкой и с деньгами в кармане. Трубу успели сдать.

– Деньги у них надо немедленно забрать, – велела директриса. – Не дай бог напьются. Всех ко мне в кабинет, срочно.

Трое искателей приключений, понурив голову, стояли в кабинете директора и целый час выслушивали, как их отчитывают за то, что нехорошо обманывать воспитателя, нехорошо лазить по оврагам и искать металл, нехорошо его сдавать, и все в таком духе. Когда речь зашла о деньгах, директриса велела немедленно отдать их ей. После скромных отговорок, Ольга, как предводительница компании, сухо буркнула Бутусу:

– Принеси ей деньги.

Бутус отправился в группу к своему тайнику, но через некоторое время пришел с еще более грустным видом. Денег нет, их украли. Вернулись в группу мы все вместе и перевернули все, что можно, нигде не нашли.

– Не верьте им, следите за каждым шагом. Они врут, деньги просто не хотят отдавать, – предупредила директриса и наконец-то отстала от меня и ребят.

Если честно, даже я не поверил в то, что деньги украли. Но вечером, когда все поиски утихли и ребята смирились с тем, что впустую потратили время и силы на транспортировку трубы, ко мне подошел скромный и застенчивый мальчишка, один из воспитанников группы, и тихо сказал:

– А я знаю, где деньги.

– Да? И где же? – спросил я.

– У меня. Я когда на кровать к себе пошел, лег и увидел их на полу, рядом со шкафом. Я не знал, что это их деньги. Взял себе, а потом боялся признаться. Они бы и не поверили, сказали бы, что я специально их украл. А я просто не знал.

– Так, давай их сюда.

Он принес мне деньги, я ему посоветовал больше никому ничего не говорить. В сдаче металла я ничего плохого не видел. В детстве я сам жил на окраине города, и мы с друзьями часто собирали медную проволоку в мотки, а потом ее сдавали. На полученные деньги мы покупали себе всякие вкусности и было у нас такое чувство, будто лимонады, шоколадки и жвачки, купленные на эти деньги, намного вкуснее, чем то же самое, но купленное на деньги родителей. Только вот у ребят из детского дома не было возможности это сравнить.

Поэтому чуть позже я подозвал к своему столу Ольгу, Сало и Бутуса.

– У меня для вас есть сюрприз, – сказал я и положил перед ними несколько сотен рублей.

Ребята от радости закричали и наперебой стали все выпытывать. Я ответил:

– Кое-кто их нашел, но я не буду говорить кто. Я вам их отдам, но вы потратите их сейчас же, при мне. И никому об этом ни слова. Договорились?

Конечно же, договорились! Счастливые и довольные они сразу же отправились в магазин, накупили кучу всяких лакомств и весь вечер с удовольствием их поедали, что даже не пошли в столовую на ужин. Потом мы еще долго с ними смеялись, вспоминая этот случай, и каждый раз я обещал ребятам, что когда-нибудь обязательно напишу об этом историю, которая войдет в книгу.

Что ж, я выполнил свое обещание.

Летом мы отправлялись в новый лагерь, за сто с лишним километров от детского дома. Назывался он «Тихие озёра». Когда я впервые приехал туда, вокруг меня тут же образовалась компания друзей-воспитанников. Это были Филиппок, Шпага и Дадон. С большим удовольствием они повели меня на экскурсию по лагерю.

– Владимир Васильевич, пойдемте мы вам покажем, где вы будете жить! – повел чуть ли не за руку меня Филиппок.

– Вот смотрите, – Дадон показал мне сарайчик на отшибе, вместо стекла у которого была фанерка, закрывающая половину окна. – В той смене там две воспитки жили, у них окно выбили и что-то вынесли. В общем, теперь вы там один будете жить.

– Мы даже прибрались у вас там! – гордо добавил Филиппок.

Я зашел в унылую лачужку с тремя кроватями.

– Выбирайте любую. Хотя я вам советую вот эту, у стены, – сказал Шпага.

– Почему?

– А эта рядом с окном, а тут стекла, видите, нет. Продует еще.

– Точно, спасибо, – сказал я и присел на пружинистую кровать.

Сразу же раздался какой-то стук, на пол что-то упало. Я заглянул под кровать – топор!

– А это еще что? – спросил я, держа в руках инструмент.

– Как что? – удивился Дадон. – Топор! Еще спасибо скажите, для вас старались, сперли его у дяди Васи.

– Спасибо, конечно. Но зачем?

– Да, знаете, тут всякое бывает. У вас вот, кстати, еще и замка теперь нет. Был навесной, но его кто-то стащил пока пересменка была. Так что… Вы спите вообще крепко?

Дальше мы пошли осматривать территорию. Мальчишки активно размахивая руками, указывали, где футбольное поле, где эти самые озера тихие, где столовая, где умывальники с туалетами.

– А это что у вас тут? Дождевая вода? – спросил я, указывая на бойлер с мутной водой.

– В смысле дождевая? Самая что ни на есть питьевая! А то, что ржвачиной отдает, так это для пользы. Наверное. Может там витаминов много… – смеялся Шпага.

– Да не слушайте его, это здесь вода такая, – пояснял Дадон, – Утром наливаешь – чистая. А к вечеру становится вот такой ржавой. Тут все умывальники к вечеру желтые-желтые. Отмывать без толку, к вечеру все равно такими становятся.

В этот же день, ближе к вечеру, ко мне подбежал Артем Сизякин, который стал уже довольно взрослым пареньком, но, впрочем, оставшийся все таким же безбашенным и дурным.

– Владимир Васильевич! Если молочка нужна какая-нибудь, ну там кефир, молоко, ты мне скажи, я тебе вечерком принесу, – сказал, как обычно жуя слова в своей привычной манере.

– Это откуда ты возьмешь? – удивился я.

– А у меня ключ от склада есть. Я в первую смену поварам помогал картошку чистить и спер у них. Третью смену уже не догадываются! – рассмеялся Сизякин и заговорщицки подмигнул.

Наверное, любой человек с высокими моральными принципами сказал бы, что о кражах нужно немедленно заявить, ключ отобрать и вернуть поварам, а заодно и топор дяде Васе, провести воспитательные беседы и все такое прочее. Но присмотревшись внимательно к полупьяным поварам и грязной посуде, на дядю Васю-слесаря, который отказывался ставить замок и окно, прислушавшись к историям о ночных приключениях нашей шпаны…

В общем, я сказал ребятам, как они и предсказывали, большое спасибо. И в первую же ночь я спокойненько подпер выбитую оконную раму к входной двери, выпил перед сном принесенного мне со склада кефирчика, положил у изголовья топор и, засыпая, любовался, как колышется на выбитом окне прибитое гвоздями покрывало.