Твоя смерть тебя спасет - Лена Валевская

не поможет.

Второе: постарайтесь как можно быстрее справиться с потрясением от похищения, со своим страхом и эмоциями. Ничего не имею против, спокойствие и холодный разум куда полезнее для здоровья истерик и битья головой об стенку. С удивлением я отметила, что особого страха не испытываю. Похитили? Это еще не конец света. Тюремщик — настоящий Кощей Бессмертный? Подумаешь, экая невидаль. Спасибо Ивану-царевичу, сейчас я просто злилась. И разочаровывалась в некоторых мужчинах.

Что там еще предлагала памятка? Найти общий язык с похитителем? Втереться в доверие? Расположить к себе? Я вспомнила злые глаза Кощея и вздрогнула. Спасибо, но нет. Всё равно не получится. Мне уже приписали женское коварство, не стоит подливать масла в огонь.

Больше из той памятки ничего не вспоминалось. Время шло. Я скучала. И даже задремала на кровати.

Обо мне вспомнили под вечер. Когда солнце ушло на другую сторону замка, а давящая жара сменилась прохладой, щелкнул замок, и дверь отворилась.

Я проснулась и быстро села.

Кощей бросил мне на колени теплую ароматную лепешку. И поставил на пол кувшин. Меня бы растрогала такая забота тюремщика, но я вовремя вспомнила, что нужна ему живой. Для расплаты по чужому долгу. Настроение сразу скатилось на пол и забилось под кровать. Мне захотелось туда же, под этим тяжелым, сжигающим до пепла взглядом.

А еще у меня возникла насущная проблема, о которой неудобно говорить с мужчинами. Но придется.

— Кощей… скажите… — я смущалась и краснела, но выбора не было. — А как можно попасть в уборную?

— Пытаешься найти способ сбежать? — усмехнулся он. — Не выйдет. Эту комнату ты не покинешь, я уже говорил.

— Но как же тогда…

Я не договорила. Он издевается? Это такой вид пыток?

— А как было со мной? — отозвался Кощей, стегнув меня резким и злым тоном. — Десять лет! Десять! Лет! На цепях! И даже без еды и воды! Так что я даже милосерднее тебя, — кивнул он на лепешку.

— Не знаю, — пролепетала я. — Я там не была.

Без еды и воды? Быть такого не может. Как же он выжил? Или он действительно… бессмертный?

— Вот как… — нехорошо усмехнулся Кощей. — Не была, значит.

— Не была! — осмелела я, ухватившись за новую возможность поменять о себе мнение тюремщика. — Я не знаю, кто и что с вами такое сделал! Я с ней не знакома! Я вообще не отсюда!

Кощей покивал головой, будто соглашаясь. И когда в моей груди расцвела надежда, что меня, наконец, услышали, рассмеялся.

— Кого ты хочешь обмануть? Я видел твоего муженька. Ивана-царевича. Приходил тебя вызволять. Так отчего же не вызволил? Испугался? Напрасно.

Я побледнела, красочно представляя царского обалдуя в той самой темнице и с цепью на ноге.

— Не смотри так, — ухмыльнулся Кощей. — Не тронул я его. На первый раз. За его доброту. Дурак, но не бессердечный, в отличие от тебя. Ведь это он напоил меня водой в твоей темнице. Три ведра не поленился притащить. За это я ему благодарен и простил. И в другой раз прощу и отпущу. Но на третий раз…

Он красноречиво замолчал.

— Послушайте! — предприняла еще одну попытку достучаться до непробиваемого мужика я. — Я — не она. Я Марья, но не Моревна. Алексеевна я! Марья Алексеевна Никольская! Посмотрите на меня. Разве я на нее похожа?

— Да, ты подрастеряла свой боевой пыл, — согласился Кощей, скрестив руки на груди.

— Не растеряла! — чуть не взвыла я. — Я всегда такая была!

— Или прекрасно притворяешься, — добавил он лениво. — И упорства тебе не занимать.

— Почему вы мне не верите?

— Признаться, закрались у меня сомнения, — произнес он, зевнув. — На минуточку. Да только развеялись они, когда Иван, царский сын, жену свою узнал и признал. Как там было? «Любовь моя! Я вернусь за тобой! Дождись меня!» — глумясь, спародировал Кощей восторженно-пафосный голос царевича-дурака. — И что-то там еще про бессмертие.

Я молчала, глядя на него расширенными глазами. Он всё слышал. Он знает о просьбе Марьиного мужа.

— Вот достали вы меня с бессмертием, право слово, — в сердцах выдохнул Кощей. — Сколько можно? Десять лет пытали меня, и опять за старое. Не уйметесь никак. Что ж, Марья, хочешь бессмертия, будет тебе бессмертие. И вечная тюрьма-заточение. Потому что не выйти тебе отсюда при жизни, а смерть не поможет!

Я хватала воздух ртом, понимая, что эта перспектива страшнее всего, что могла себе представить. Кощей, удовлетворенный моим видом, направился к выходу. Уже в дверях развернулся и смилостивился:

— Горшок под кроватью. Я же не зверь.

Глава четвертая. Пернатый зритель

Лепешка не лезла в горло. Вода пролилась на платье, когда я дрожащими руками пыталась напиться прямо из кувшина.

Вечность. Вечность взаперти.

И это называется «Я не зверь»?

Почему-то я ни минуту не усомнилась, что он мог наделить кого-то бессмертием. Кто их знает, этих сказочных злодеев, на что они способны? Кощей сильный колдун, это я помнила из мифологии Руси.

Интересно, я уже бессмертна? Или ему для этого нужен какой-то ритуал? Я прислушалась к себе, но ничего нового не ощутила. Вообще никаких изменений. Разве что насущная проблема давала о себе знать всё интенсивнее.

Горшок порадовал чистотой и блеском. Сделав свои дела, я задумалась над тем, кто будет всё это выносить, сам Кощей или отправит кого-нибудь, но похититель оказался куда изобретательнее. Горшок вдруг опустел, вернув изначальный вид. Магия, не иначе.

Комната погружалась во мрак. Ночь за окном пугала непроглядной мглой. Нет привычных фонарей и чужих горящих окон. Нет привычного шума машин, лая собак или птичьих трелей. Тишина. Настолько полная, оглушающая, что я невольно потерла уши — не оглохла ли? Топнула ногой, хлопнула в ладоши. Оба звука резко ударили по нервам.

Из-за двери тоже не доносилось ни звука. Интересно, Кощей один живет, или у него целый штат слуг? Содержать такой замок в порядке — это надо постараться. Впрочем, сильному колдуну стоит лишь плюнуть, дунуть — и все дела.

Да и не помогут мне его слуги, если они имеются. Побоятся гнева хозяина.

Я на ощупь добралась до кровати. На ощупь же разделась и залезла под одеяло. Утро вечера мудренее, так, вроде говорится?

Меня разбудил яркий солнечный свет. Само солнце еще было за пределами отведенного мне квадрата видимого через решетки участка Кощеевой территории. Если конечно, разнотравное поле да лес вдалеке часть владений сказочного злодея.

О своем бедственном положении вспомнила сразу же, как открыла глаза. За ночь я успела переспать с мыслью о несправедливом заточении и воспринимала теперь всю