Стеклянный омут - Наталья Калинина

– Приехали! – жизнерадостно провозгласила Татьяна, когда Иван остановил машину напротив знакомого сестрам места. Вытянув шею, Рита заметила, что друг снес старый полусгнивший деревянный забор и установил на его месте другой – из выкрашенных в зеленый цвет металлических столбов высотой в человеческий рост, между которыми была натянута мелкая сетка из толстой проволоки. Усыпанную гравием дорогу и забор, как и раньше, отделял земляной участок метра полтора шириной, густо заросший травой.

Иван, не заглушив двигателя, вышел на улицу и направился к воротам.

– Еще много чего предстоит сделать, – вздохнула Татьяна, глядя в окно на участок. – Забор этот временный, потом поставим другой. Землей пока тоже не занимались, только домом. Но когда смогу, разобью огород, засажу овощами. Посадим деревья, цветы. Иван собирается выстроить новый сарай, каменный.

– А зачем вам огород? – перебила Таню Лика. – Все равно живете далеко, не наездитесь работать на нем.

– Так овощи свои же, чистые, без нитратов. Зелень, – улыбнулась Таня, оглядываясь на сестер. – И мы планируем жить здесь летом. Иван, конечно, работает, будет приезжать на выходные, а я с маленьким и с моей мамой, которая будет мне помогать, поселюсь здесь на все лето. Это же какая красота: свежий воздух, тишина, покой…

– Комары, антисанитария, скукотища, – пробубнила себе под нос Лика, но Татьяна ее не услышала, погладив выпирающий живот, продолжала мечтать:

– Буду прогуливаться с колясочкой тут, а не по загазованной Москве.

Иван вернулся за руль. Машина, съехав с гравия на заросшую травой землю, чуть накренилась влево, наехав колесом на какую-то кочку. И все в машине дружно ойкнули.

Иван припарковался перед домом так, чтобы осталось место еще для двух машин. Следом за ним во двор въехал и Олег.

– Ну вот, добро пожаловать! – громко провозгласил друг, распахивая перед Ритой, как перед дорогой гостьей, дверь машины.

Девушка ступила на землю и огляделась.

Участок перед фасадом избы был засыпан, как и дорога, гравием, а перед верандой утоптан до земли, остальная же территория заросла травой с проглядывающими сквозь зелень белыми и розовыми головками клевера и желтыми – одуванчиков.

Сощурившись от солнца, Рита подняла глаза на бревенчатую избу. Сбоку к дому, поблескивавшему на солнце чисто вымытыми окнами, будто строгая учительница из прошлых веков – стеклышками пенсне, притулилась новая веранда, отделанная выкрашенной в ярко-желтый цвет вагонкой. И, возможно, из-за цвета или из-за размера – веранда доходила избе в высоту только до середины, казалась она цыпленком, выглядывающим из-под крыла наседки.

– Вот, терраску срубил, – перехватил взгляд Риты Иван. – Будет где по вечерам чай пить.

Рита промолчала, не зная, что ответить: Иван молодец, терраса была сделана на славу, но все же ей показалась чужеродной, лишней. Из-за кричащего ли цвета или потому, что в памяти Риты изба была без террасы.

– Не нравится? – огорчилась Татьяна, не увидев на лице подруги восторга.

– Я этого не говорю, – постаралась как можно сердечней, чтобы развеять все сомнения друзей, улыбнуться Рита. – Террасы как раз и не хватало.

– Дом мы покрасим, – добавил Иван, критичным взглядом хозяина окидывая избу. – Пока лишь занимались строительством террасы да ремонтом внутри дома, а другие работы оставили на потом. К тому же еще не решен коллективный вопрос, в какой цвет красить дома в поселке. Соседи предлагают, чтобы улица не выглядела слишком пестрой, придерживаться одной цветовой гаммы.

– Инкубатор, – фыркнула себе под нос Лика, но ее вдруг дернул за руку тихоня Павел и с таким укором посмотрел на подругу, что девушка прикусила язычок.

Чуть с опозданием из машины вышли Олег с подругой. Иван оглянулся на них и широким жестом окинул свои владения:

– Что вам первым делом показать? Дом или участок?

И сам себе же ответил:

– Пожалуй, дом, потому что на участке ничего интересного пока нет.

Он первым направился к крыльцу, и гости послушно двинулись вслед.

– С соседями уже познакомился? – поинтересовалась Рита. Лучше поддерживать разговор, чтобы не давать волнению раздуваться воздушным шаром в груди.

– Кое с кем, – ответил Иван, поднимаясь на террасу и доставая из кармана связку ключей.

– Места тут хорошие, пользуются спросом, – начала рассказывать за мужа Татьяна, обращаясь не столько к Рите, которой это было уже известно, сколько к Олегу и его спутнице. – Деревня почти вымерла: жители, если кто не ушел в мир иной, перебрались в города к детям, молодежь разъехалась еще в прошлом поколении. Но деревня теперь заживет новой жизнью: тут такое строительство развернулось на выкупленных участках! Если пройдетесь по другим улицам, увидите. Наша-то поскромней будет. Но тоже все участки, слышала, раскуплены под дачи. Да оно и понятно: из шумной Москвы сюда вырываешься будто в рай!

– Если в раю так же скучно, то я, пожалуй, в ад, – скривила нос Лика. – Там хоть с чертями можно весело зажечь.

– Боюсь, сбегут от тебя черти уже на следующий день, – парировала Рита. Но от дальнейшего спора с сестрой ее отвлек Иван, уже вставлявший в замочную скважину двери длинный ключ. Под барабанную дробь нервно ухающего сердца Рита вытянула шею, чтобы сразу же «войти» взглядом в, как она помнила, маленькую квадратную прихожую. Но в этот торжественный момент за их спинами раздался резкий автомобильный гудок.

– О, вот и Славка пожаловал! – обрадовался Иван. Оставив ключ в замке, он торопливо спустился с крыльца и направился к воротам, чтобы дать проехать на территорию дачи серебристому «Фольксвагену». Рита, не сдержав любопытства, оглянулась: как-никак, этого парня ей «сватали». Но ее взгляд неожиданно встретился со взглядом Олега, который хоть и стоял в обнимку со своей девушкой, но глядел почему-то на Риту. «Это случайность!» – поспешила уверить себя она, отводя глаза. Показалось ли ей, что губы Олега тронула чуть заметная усмешка?

А новоприбывший уже вышел из машины и обменивался рукопожатием с Иваном. Рита скользнула по Вячеславу коротким взглядом, стараясь не выдать своего любопытства, и успела отвернуться за мгновение до того, как встретиться взглядом с гостем.

1995 год. Ольга

Она думала, что ей удалось сбежать от них – нежитей с расплывчатыми пятнами вместо «лиц». Разорвав путы, разбив цепи, разрушив крепостную стену, она вырвалась на свободу, вдохнула полными легкими ее пьянящий воздух, расправила плечи, чувствуя, что за спиной растут крылья. Свободна! Три дня не мучили они ее, не терзали ее тело, не сталкивали, хохоча, в бездну, не тасовали, как карты, мысли, не подчиняли себе ее волю. Они ушли, оставив ее обессиленной, но свободной. И на ее бледные щеки даже вернулся румянец.

Дверь тихо скрипнула, приоткрываясь, и в комнату робко, бочком, протиснулась девочка. То ли почувствовала, что может войти, то ли, напротив, пришла, встревоженная тишиной. Девочка глянула затравленно, как волчонок, и осталась стоять у входа, хоть губы Ольги, искусанные, в болячках, тронула улыбка. Эта девочка – единственное светлое, что у нее осталось, тот лучик, который проклевывался сквозь тучи, не позволяя полностью погрузиться во тьму. Ее солнышко, ее радость и ее беда. Ольга протянула к девочке руки, чтобы обнять, прижать к себе, уткнуться носом в пушистый, как головка одуванчика, затылок, вдохнуть барбарисовый запах детского шампуня, шепнуть, что все теперь будет в порядке. Как раньше. Но… девочка вдруг отшатнулась, и в ее светлых глазах мелькнул страх. Отшатнулась и замерла в двух шагах от Ольги, борясь с желанием броситься в объятия ставшей вдруг чужой женщины, пугавшей ее криками и буйствами. И все же остающейся ее мамой.

– Иди ко мне, – шепнула она девочке, не требовательно, а с мольбой. – Дай тебя обнять…

По ввалившимся щекам Ольги потекли слезы – настоящие, теплые, соленые. А не яд, которым травили ее бесы. Девочка глядела широко раскрытыми глазами – с недоумением и страхом, и вдруг ее взгляд озарился надеждой и любовью. Но в этот момент в комнату вполз еще один ребенок, только-только научившийся передвигаться на четвереньках. Это тоже была девочка, одетая в желтый комбинезон. Круглоголовая, с пухлыми щеками-яблоками, носом-пуговкой и большими синими глазами, с жадным любопытством изучавшими мир из-под сползшей на светлые брови вязанной из хлопчатобумажной нити шапочки Увидев женщину, малышка на мгновение замерла и, запрокинув голову, удивленно на нее посмотрела. А потом, улыбнувшись так, что продемонстрировала на нижней десне два зуба, поползла к Ольге. На какое-то мгновение на лице старшей девочки отразилось беспокойство и она сделала непроизвольно выпад вперед с вытянутыми руками, так, будто спешно желала взять малышку на руки. Но переборола себя. И, переведя взгляд с крохи опять на женщину, улыбнулась – просящей, совершенно не детской улыбкой. Но губы женщины вдруг приоткрылись, на лицо наползла тень, а в глазах вновь появился ужас.