Гибель дракона - Игорь Луковский

Тишина. Вдруг за овальной дверью, расположенной слева, раздается мягкое и нарастающее гудение мотора, и в круглом стеклянном оконце двери зажигается свет. Гудение обрывается. За дверью поднялся и остановился лифт. Дверь открывается. Первым из лифта выводит Хиггинс - почти квадратный атлет с бульдожьим складом лица, в черном старомодном костюме. За ним Мариам Тушмалова. Она останавливается, оглядываясь вокруг. На, бледном лице ее напряженность и тревога. Вслед за ней выходит маленький седой японец в очках, элегантно одетый во все светлое,

Японец. Здесь удобное место для серьезного разговора. Прекрасный вид. Садитесь, мисс Тушмалова. Умоляю вас.

Тушмалова. Где бы я ни была сейчас, я требую свободы. Я гражданка Советского Союза и требую свободы! Вы слышите?

Японец. Я в отчаянии, что лишен возможности вам услужить, но успокойтесь. Здесь вам не причинят ни малейшего вреда. Вы в полной безопасности.

Тушмалова. Я требую прекратить надо мной насилие. Где я нахожусь?

Японец. Тысячу раз извиняюсь перед вами, но сообщить вам это я пока не имею права.

Тушмалова. Что это за здание?

Японец. Садитесь. Вы устали, а это очень комфортабельное кресло.

Тушмалова. Как вы смели надеть на меня это чужое платье? Кто вы?

Японец. Человек.

Тушмалова. Я требую немедленно дать мне возможность обратиться в ближайшее советское посольство!

Японец. Вблизи такого посольства нет.

Тушмалова. В таком случае - в консульство.

Японец. Это очень печально, но консульства также нет.

Тушмалова. Вы лжете! Моя родина защищает меня в любом уголке земного шара. И вы это отлично знаете. (Смотрит в окно.) Горы... Но эти вершины не похожи на Тянь-Шань... Сколько времени вы - везли меня под наркозом?

Японец молчит.

Шесть часов и солнце уже так низко... - северные широты... (Разглядывает цветы.) Рододендроны! Этот вид не растет в Азии... В какой части света я нахожусь?

Японец. Я могу информировать вас только о том, что вы находитесь в гостях у человека, могуществу которого нет равного на земле.

Тушмалова. В гостях? Во время обвала я находилась на советской территории. Вы похитили меня. Я не знаю, кому и зачем это понадобилось... я всего лишь. научный работник...

Японец. Скромность - полезная добродетель, но вы слишком скромны, мисс Тушмалова.

Тушмалова. У вас есть радио, пусть меня допустят к нему.

Японец (холодно). Нет. На самолете вам удалось обмануть нашу бдительность. Это больше не повторится.

В течение всего этого разговора Хиггинс стоит в стороне, мрачно наблюдая и жуя свою резиновую жвачку. Вдруг над овальной дверью, расположенной справа, вспыхивает в плафоне свет, и раздается длинный звонок.

Японец (мгновенно реагируя на звонок). Умоляю извинить меня, мисс Тушмалова, но я должен на время оставить вас.

Японец быстро подходит к правой двери, нажимает какую-то кнопку, дверь открывается и закрывается

Тушмалова (смотрит на Хиггинса). А вы кто такой?

Хиггинс. Корова. Понятно?

Тушмалова. Понятно.

Хиггинс поворачивается спиной и, заложив руки за спину, отходит к окну. Стоит и смотрит на закат. Тишина. Тушмалова опускается в кресло. Справа открывается дверь. Входят японец и Силас Лестер - типичный пожилой англосакс с белоснежно-седыми волосами и румяным лицом. Тушмалова встает.

Лестер. Я вижу доктора Мариам Тушмалову? Я Лестер. Вероятно, вы что-нибудь слышали обо мне.

Тушмалова. Лестер? Теория принудительного отбора?

Лестер. Да, это моя теория. Мы с вами в науке немного антиподы. Ваши ученые - академики Богомолец и Бестужев - пытаются бороться с человеческой старостью, я же считаю, что эта борьба бесполезна, - так как, за редким исключением, старики для общества не нужны.

Тушмалова. Что же это, за "редкие исключения"?

Лестер. Я потом объясню. Ваши ученые борются с детской смертностью - это вредно. Смерть мудро уничтожает слабых. Другое дело, что детскую смертность нужно взять в свои руки и направлять ее, как требует экономика и прогресс.

Тушмалова. Направлять детскую смертность?

Лестер. Безусловно. В годы экономической депрессии глупо плодить нищих. Ваш учитель- профессор Северин, непосредственно борется со смертью, но его открытия могут стать достоянием человеческих масс, физически малоценных и не достойных жизни. Это приведет к перенаселенности земного шара. Даже войны не смогут восстановить полезную смертность. Вот почему необходим принудительный отбор.

Тушмалова. Это подлая фашистская теория.

Лестер. Я не занимаюсь политикой. Мы встретились с вами по делу чистой науки. (Указывает на японца.) Вы не знакомы? Профессор Имасима - известный биохимик.

Тушмалова. Между нами не может быть никаких дел, господин Лестер.

Лестер. Прошу - вас, оставьте пропаганду. К духовным спорам вернемся позже, а сейчас - дело. Существует великий человек. Он уже очень стар, но, естественно, не хочет умирать.

Тушмалова. Великий человек?

Лестер. Да. Достаточно сказать, что он владеет состоянием в шестьдесят миллиардов долларов. Он может по своему желанию развязывать войны, покупать и продавать целые страны, усмирять революции и менять правительства так же легко, как стричь себе ногти!

Тушмалова. Боюсь, господин Лестер, что рабы доллара сильно преувеличивают его власть.

Лестер. Неужели? Вот мистер Имасима ненавидит Америку, а тем не менее служит нам и, чорт возьми, служит неплохо. Он знает, что вся его Япония помещается в кармане хозяина этого дворца. (Хохочет.)

Имасима улыбается.

А какая власть перенесла вас за восемнадцать тысяч километров в три дня, так, что вы не успели опомниться, и теперь держит вас здесь? А? Но к делу. Пять месяцев назад вы напечатали статью о своих поисках цветка джи-тшау. Незаметную статью в городе Алма-Ата.

Тушмалова. Это была фантастическая статья.

Имасима. Но вы претворили фантазию в действительность.

Лестер. Мы изучили вашу статью и так увлеклись вашими предположениями, что послали экспедицию на Тянь-Шань в район Мраморной стены. Как вам уже известно, возглавлял эту экспедицию мистер Имасима.

Имасима. Мы сами не нашли джи-тшау, но, к счастью, - нашли вас.

Лестер. А при вас находилось неотосланное письмо к профессору Северину, где вы пишете ему о найденном цветке и его удивительных анализах. (Наслаждаясь волнением Тушмаловой, улыбаясь, выдерживает паузу.)

Тушмалова. Письмо? Но в нем нет точных данных. (Испытующе.) Все данные были только в нашем дневнике.

Лестер (теперь настала его очередь потерять равновесие.) Ваш дневник?

Тушмалова (радостно). Да. Обыкновенная черная тетрадь.

Лестер (овладев собой). Мы ее не нашли. Но, без сомнения, все содержание дневника у вас в голове.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});