Гибель дракона - Игорь Луковский

Берлога. Да. По всем приметам и описаниям это и есть джи-тшау.

Северин. Вы пытались его классифицировать?

Берлога. Нет. Такого семейства растений еще не находили на земле. Но мы исследовали его химический состав и нашли в нем линию спектра, которая указала нам на присутствие.. . знаете, какого элемента?

Пауза.

Экаиода!..

Северин. Экаиод?! Но это уж более невероятно, чем любые легенды!

Берлога. Не верите?

Северин. Простите, нет!

Людмила Алексеевна. Экаиод... Восемьдесят пятый элемент в таблице Менделеева... и, если я не ошибаюсь...

Некрасова. Это до сих пор еще не найденный элемент.

Северин. Да, тысячи химиков вот уже полвека ищут экаиод везде - в рассолах озер, в природных металлах, даже в атомах межпланетных пространств. Сто раз его находили и убеждались в ошибке!

Берлога. И что же решили? Что экаиода нет?

Северин. Менделеев ошибиться не мог...

Берлога. А-а значит, все-таки он существует?! И он содержится в этом цветке, как йод в морских водорослях! Проверьте!

Некрасова. Но что случилось с Тушмаловой?

Берлога (мрачно). Когда мы уходили из района Хрустальных пещер, в ущелье нас застиг обвал. Я и два казаха-охотника, сопровождавшие нас, спаслись. Тушмалова исчезла. Мы искали ее тело... не обнаружили... Только в скалах подобрали ее сумку... а в ней была тетрадь - записи всех наших наблюдений... Эту тетрадь я также привез вам. (Вытаскивает из нагрудного кармана тетрадь в клеенчатом переплете и передает ее Северину.)

Северин. Спасибо...

Берлога (отвернулся, скрывая слезы, но почти тотчас овладел собой). Профессор! Мариам всегда говорила, что мы работаем для вашего института. Вот почему, вернувшись в Пржевальск, я немедленно вылетел сюда. Я только ботаник, но ваше великое дело уже как бы стало и моим делом.

Пауза. Северин медленно перелистывает страницы, Некрасова через его плечо заглядывает в тетрадь. Берлога сел, согнулся, набивает табаком трубку.

Берлога. Разрешите курить?

Людмила Алексеевна. Пожалуйста! Мне кажется, вы сделали очень много...

Берлога (закурил, сумрачно качает головой). Не знаю...

Северин. Вот... таблицы анализов. Да, линия спектра. Неужели?..

Некрасова. Тушмалова была серьезным и вдумчивым искателем. Вспомните ее письма.

Берлога (с огромной горечью). Была!

Северин (вновь открывает футляр, задумчиво смотрит на цветок). Что же будем делать, Наталья Михайловна? Время еще не позднее...

Некрасова. Я тоже так думаю.

Берлога напряженно наблюдает за ними.

Северин (поворачивается к нему). Никодим Иванович. Мы хотим некоторые исследования начать сейчас же. Вы не возражаете?

Берлога. Я - возражать?! (Вскочил.) Боже мой! Это замечательно! Я так и знал, что вы не станете медлить!

Северин. Людмила, мы пройдем в Институт.

Людмила Алексеевна. Хорошо!

Северин. Тогда идемте. Это недалеко.(Бережно берет тетрадь и футляр.)

Все выходят на кабинета в переднюю. В детской над кроваткой поднялась голова Юрика. Прислушивается. Рядом в кресле дремлет Ульяна Григорьевна. В кабинет возвращается Людмила Алексеевна.

Людмила Алексеевна (подходит к книжному шкафу). Какой необыкновенный вечер...

Юрик (громким шопотом). Мама! Что такое жи-шау? Такой цветок?

Людмила Алексеевна. Да, Юрик. Цветок. Спи.

Юрик. Я сплю...

Людмила Алексеевна (достает одну из книг, находит нужное место, тихо читает). "Джи-тшау или зи-сай - легендарное растение, которому старинная китайская и тибетская медицина приписывала чудесные свойства и даже способность оживлять умерших. Все попытки отыскать это растение ни к чему не привели, и сейчас его существование отрицается наукой". Все... (Задумалась.)

В передней звонок. Людмила Алексеевна быстро выходит и тотчас возвращается в некотором замешательстве, пропуская вперед очень вэволнованного молодого человека в пальто.

Людмила Алексеевна . Я же вам говорю, что Вадима Ильича нет дома! Что вам нужно, молодой человек?

Молодой человек. Простите... но дело, может быть, очень срочное и важное... Я - Синицын... да, фамилия неважно... но я - радиолюбитель, коротковолновик, понимаете? И, надо сказать, в Москве я один из первых... ну, вроде имею свои рекорды...

Людмила Алексеевна . Ну, и что же?

Синицын. Я живу недалеко... Вы - жена? Садитесь! Понимаете, я час назад поймал какие-то удивительные сигналы и потом целые фразы по простой азбуке Морзе... и они касаются профессора Северина.

Людмила Алексеевна. По радио?

Синицын. Да. На коротких волнах.

Людмила Алексеевна . Какие же это фразы? Вы помните?

Синицын. Я записал. Вот: сначала позывные: "Я - Тушмалова! Я - Тушмалова!"

Людмила Алексеевна. Тушмалова?!

Синицын. Да! Вам понятно?

Людмила Алексеевна . Дальше!

Синицын. Дальше - "лечу на самолете... меня увозят... не знаю, кто они... Передайте профессору Северину в Москве..." Потом - большая пауза... и еще одно слово - "японец"... Больше ничего.

Людмила Алексеевна . Японец... Передайте Северину...

Синицын. Да. В Москве.

Людмила Алексеевна . Идемте скорее к Вадиму Ильичу в институт! Идемте!

Людмила Алексеевна и Синицын выбегают. Слышно, как захлопнулась парадная дверь.

Юрик. Мама ушла! Няня! Няня!

Ульяна Григорьевна. Ну, чего тебе? Все не спишь?

Юрик. Няня! А если на тебя брызнуть живой водой - ты станешь молоденькой-молоденькой, как котенок! Хочешь такой сделаться, а?

Ульяна Григорьевна. Тш-ш-ш... Ладно уж, сказку тебе доскажу. А где текла та живая водица, сторожил ее сам Кащей Бессмертный...

Юрик. Дракон!

Ульяна Григорьевна. Ну, пущай будет дракон. А жил он в своем дворце, и стоял тот дворец на седых горах, где тебе ни травинки живой, ни кустарничка... А путь в ту страну лежал через весь море-океан...

Занавес

КАРТИНА ВТОРАЯ

Удивительную картину открывает занавес. Круглый зал. Стены голубовато-стального цвета, очевидно, облицованные металлом - его овальные листы, находящие друг на друга, образуют рисунок чешуи. В центре зала большое круглое окно, и за ним - панорама горного хребта. Прямо возвышается гордая вершина, глубокие тени лежат в ее ущельях, в лучах заводящего солнца пламенеют ледники... Страна и слева от окна из круглых вазонов поднимаются цветущие рододендроны. Кроме двух глубоких кресел ультрасовременной формы и обтекаемых очертаний я круглого стола - нет никакой мебели.

Радиоголос (высокого металлического тембра - он падает откуда-то сверху из невидимого репродуктора). Жители Стального дворца! Жители Стального дворца! Сейчас ровно восемнадцать часов тринадцатого мая тысяча девятьсот пятьдесят второго года. Ровно восемнадцать часов. Время идет - напоминаем вам!

Тишина. Вдруг за овальной дверью, расположенной слева, раздается мягкое и нарастающее гудение мотора, и в круглом стеклянном оконце двери зажигается свет. Гудение обрывается. За дверью поднялся и остановился лифт. Дверь открывается. Первым из лифта выводит Хиггинс - почти квадратный атлет с бульдожьим складом лица, в черном старомодном костюме. За ним Мариам Тушмалова. Она останавливается, оглядываясь вокруг. На, бледном лице ее напряженность и тревога. Вслед за ней выходит маленький седой японец в очках, элегантно одетый во все светлое,

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});