Дифференциация форм судебного разбирательства в уголовном процессе Российского государства. Монография - Татьяна Орлова

Уголовная подсудность мировых судов определялась рядом нормативных актов. Основным среди них был «Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями»[55], а также «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных»[56].

Категории дел, подлежащих рассмотрению мировыми судьями, определялись, во-первых, тяжестью преступления; во-вторых, самим свойством деяния[57]. В соответствии со ст. 33 Устава Уголовного Судопроизводства[58] и ст. 1 «Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями»[59], к компетенции мирового судьи в сфере уголовного судопроизводства относилось разрешение по существу «уголовных поступков», за которые могли быть применены следующие наказания: выговоры, замечания и внушения; денежные взыскания не свыше 300 рублей; арест не свыше трех месяцев и заключение в тюрьме не свыше одного года. Помимо данных категорий дел к подсудности мирового судьи также относились «собственно для склонения сторон к миру дела, которые хотя и влекут за собой наказания более строгие, но по закону начинаются не иначе, как по жалобе потерпевших вред и убытки и могут быть прекращены примирением»[60], т. е мировые судьи рассматривали дела частного обвинения, что, безусловно, соответствовало названию и сути «мировой юстиции», основная цель которой примирение сторон. Подобная юрисдикция обусловила и упрощенный порядок судопроизводства, более простые доступные, нежели в общих судах процедуры.

Глава II Устава уголовного судопроизводства (УУС) называлась «О порядке начатия дел у мировых судей». В соответствии со ст. 42 УУС поводами к началу дела мировым судьей признавались: 1) жалобы частных лиц, понесших вред или убытки (причем допускалась как письменная, так и устная форма жалобы); 2) сообщения полицейских и других административных властей; 3) непосредственное усмотрение мировым судьей преступных действий административных органов (административных властей), кроме того, дела могли возбуждать сами мировые судьи, вне зависимости от жалобы частного лица, в случае обнаружения им преступного деяния.

Возбуждая уголовное преследование по собственной инициативе, мировой судья не мог превышать пределы своей компетенции, подменять собой структуры исполнительной власти. Так, мировой судья возбуждал производство, если он был очевидцем правонарушения, если усматривал уголовно-наказуемое деяние при рассмотрении гражданских дел, при необходимости привлечения к уголовной ответственности других лиц, при рассмотрении материалов, представленных полицией. Более того, мировой судья имел право возбудить уголовное преследование при обнаружении проступка в местах, находящихся под специальным надзором полиции, например, в театре – за бесстыдство, проявленное в сценических телодвижениях и костюмах[61].

Судья не мог приступить к производству по делу, если он получил сведения из источников, не предусмотренных законом, таких как различные слухи, доносы частных лиц, клевета при рассмотрении дел. Мировой судья не имел права возбуждать уголовное преследование при нарушении Устава казенного управления, сопряженного с причинением ущерба казне, при торговле водкой без надлежащего на то свидетельства и в других случаях[62]. Если съезды мировых судей имели право на возбуждение судебного преследования, то почетный мировой судья такого права не имел. Возбуждение уголовного преследования по собственной инициативе, вне зависимости от жалобы частного лица, являлось правом, а не обязанностью мировых судей. С жалобой в мировой суд мог обращаться не только потерпевший, но и его представитель. В производстве по уголовному делу могли принимать участие присяжные и частные поверенные, а также другие лица, которым закон не запрещал указанную деятельность. Допускалось участие в судебном разбирательстве поверенных от полиции, но с обязательным представлением доверенности. Функции поверенных, подавших жалобу в суд, заключались в поддержании обвинения в суде в отношении конкретного лица. Приносимые в суд жалобы частных лиц могли быть письменными и устными. Устные жалобы заносились судьей в протокол, а в судебном заседании указанные жалобы оглашались. К содержанию жалобы закон предъявлял определенные требования: в ней следовало указать сведения о личности (объем их примерно сравним с сегодняшним), признаки совершенного преступления. Окончательную квалификацию деяния определял мировой судья. В жалобе обязательно указывалось лицо, на которое подается жалоба в совершении уголовно-наказуемого проступка, а также данные о его личности. Лицу, подавшему жалобу, следовало было представить доказательства, подтверждающие совершенное уголовно-наказуемое деяние, а также указать их источники. Детальная регламентация законодателем действий лиц, приносящих жалобу в суд, бесспорно, способствовала установлению стабильности правовых требований при обращении в суд, повышала ответственность лиц, ставивших вопрос о возбуждении уголовного преследования.

Возложение на заявителя обязанности представлять доказательства обвинения вовсе не означало, что мировому судье в процессе отводилась роль пассивного наблюдателя. В соответствии со ст. 47 Устава Уголовного Судопроизводства при недостаточности обвинения мировой судья мог поручить полиции собрать все необходимые по делу сведения. Проводя в жизнь принцип состязательности, законодатель вместе с тем отводил мировому судье активную роль в процессе. Обращает на себя внимание юридическая конструкция указанной статьи. Так, сбор дополнительных доказательств, подтверждающих виновность, был не обязанностью, а правом мирового судьи.

Судья единолично, рассматривал уголовные дела, что способствовало быстрому рассмотрению уголовного дела. Процессуальный порядок деятельности мирового судьи регламентировали специальные правила, содержавшиеся в книге первой Устава Уголовного Судопроизводства «Порядок производства в мировых установлениях». Обвиняемого можно было вызвать повесткой или устно (ст. 54). Статья 88 устанавливала устный и публичный порядок разбирательства дел, ст. ст. 89, 89-1 и 89-2 – случаи закрытого судебного разбирательства (например, по проступкам против прав семейных, по проступкам об оскорблении женской чести, а также по делам, преследуемым по жалобам частных лиц, когда обе стороны просили об этом), ст. 90 Устава Уголовного Судопроизводства разрешала участникам спора поручать защиту своих интересов поверенным.

Судебное разбирательство у мирового судьи в соответствии с общим порядком судопроизводства начиналось с открытия заседания и проверки наличия сторон, их свидетелей и иных лиц, после чего свидетели удалялись из зала судебного заседания в отдельную комнату, а стороны могли заявить ходатайства. После этого судья докладывал о существе дела и основаниях обвинения, кратко изложив содержание жалобы или протокола, а также о доказательствах, представленных обвинителем. Затем он был обязан задать вопрос обвиняемому, признает ли он себя виновным, в приписываемых ему действиях. От ответа на данный вопрос зависел дальнейший ход судебного разбирательства. В случае признания обвиняемым своей вины судебное следствие могло не проводиться. Если же обвиняемый не признавал себя виновным либо его признание вызвало у судьи сомнения, то судья переходил к судебному следствию. Поскольку мировой суд предполагал простоту и быстроту судопроизводства, то ст. 116 Устава Уголовного Судопроизводства предписывала мировым судьям заканчивать судебное разбирательство по возможности в одно заседание. Если же мировой судья считал, что, находящееся у него в производстве дело, ему неподсудно, он обязан был немедленно передать его судебному следователю, а при отсутствии необходимости производства следствия, непосредственно прокурору (ст. 117 УУС).

По завершению судебного следствия и уяснению всех обстоятельств дела мировой судья переходил к постановлению приговора. Он решал вопрос о виновности и невиновности подсудимого по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности обстоятельств, обнаруженных при судебном разбирательстве. При этом по делам частного обвинения, которые можно было прекратить примирением сторон, закон обязывал мирового судью склонять стороны к примирению, и только в случае его недостижения мировой судья мог переходить к постановлению приговора. Приговоры мировых судей подразделялись на окончательные и неокончательные. Окончательными считались приговоры такие, которыми, во-первых, были назначены наказания в виде внушения, замечания, выговора, денежного вознаграждения не свыше 15 рублей, ареста на срок не свыше трех дней, и если сумма возмещения, вред или убытки не превышали 30 рублей; во-вторых, они не подлежали апелляционному пересмотру, но могли быть проверены в кассационном порядке. Все остальные приговоры считались как неокончательные и могли быть пересмотрены по существу в апелляционном порядке.