Эмоции: великолепная история человечества - Ричард Ферт-Годбехер

Довольно многие строго придерживались платоновского эмоционального режима. Некоторые преобразовали его в стоицизм, отдельный режим, о котором мы еще поговорим. Другие, как, например, юный последователь Платона по имени Аристотель, пришли к собственным выводам и почти полностью отказались от его эмоционального режима.

Большие надежды

В 334 году до н. э., спустя примерно 65 лет после казни Сократа, молодой человек сидел в палатке и читал важное письмо. Если верить древнегреческому биографу Плутарху, который в своих описаниях опирался на внешний вид статуй, юноша этот был невысоким, зато крепким и мускулистым, со светлым, чуть красноватым и чисто выбритым (довольно необычно для того времени) лицом, видневшимся над искривленной шеей. Большую часть времени его голова клонилась вбок, из-за чего казалось, что его разные — один карий, другой голубой — глаза всегда смотрят как бы снизу вверх. Именно упоминание физического несовершенства придает описанию Плутарха некоторую достоверность[31]. Наиболее правдоподобное современное объяснение этой особенности — сколиотическая болезнь, например врожденный или глазной тортиколлис, или кривошея[32]. Однако ни рост, ни юность, ни гладковыбритый подбородок, ни проблемы с шеей не помешали Александру стать Великим. К 334 году до н. э. на тот момент двадцатидвухлетний Александр сумел освободить греков, что 75 лет с окончания Пелопоннесской войны находились под гнетом персов. Но он хотел большего. Александр хотел захватить саму Персию. Встав на границе между своим царством и Азией, он метнул копье. Если оно долетит до Персии, решил Александр, он завоюет ее. Если нет — этому не суждено случиться. Увидев, как наконечник копья воткнулся в персидскую землю, Александр объявил, что боги приносят Персию ему в дар и он этот дар принимает.

Если верить письменным свидетельствам Псевдо-Каллисфена, письмо, которое читал Александр, пришло от разгневанного царя Персии Дария III. Оно было полно бахвальства и угроз[33]. Дарий объявлял себя не просто царем, а божеством, притом довольно богатым, и писал, что Александр для него «слуга», которому стоит отправляться домой «почивать на груди твоей [Александра] матери Олимпиады», поскольку его «возраст еще нуждается в воспитании и в соске»[34], [35]. Легким уколом это не назовешь. Менее сильный лидер мог бы повернуть назад, опасаясь, что его войско узнает о могуществе человека, с которым ему придется столкнуться, если они продолжат наступление. Но Александр был умен. Когда-то его наставлял человек, чьи труды настолько важны для изучения философии, что их анализируют и обсуждают по сей день, несмотря на то что книги оказались утрачены и сохранились лишь конспекты лекций. Речь о бывшем ученике Платона — Аристотеле.

Страсти Аристотеля

Если вся западная философия и правда лишь серия пометок на полях трудов Платона, то Аристотель, старый наставник Александра, вносил куда более основательные комментарии, чем все прочие. Аристотель был гораздо практичнее Платона. В то время как Платон, которого часто тянуло сесть и предаться размышлениям, любил беседовать со своими друзьями, Аристотель предпочитал наблюдать за миром и проводить измерения. Эта разница подходов иногда становилась источником разногласий философов. В конце концов в 348 году до н. э. Аристотель покинул Академию Платона. Причины этого поступка неясны. Возможно, он посчитал, что школа больше неспособна ему ничего предложить. Возможно, он не ладил с преемником Платона Спевсиппом. Возможно, причиной была ксенофобия афинян по отношению к македонцам, а значит, и к Аристотелю. В любом случае, проведя какое-то время в странствиях, он вернулся в Македонию и возглавил школу при святилище нимф в Миезе. Именно здесь он учил юного Александра. Вполне вероятно, тема эмоций входила в учебную программу. Была бы воля Аристотеля, любой влиятельный юноша учился бы ими управлять. Чтобы познакомить своего юного ученика с миром эмоций, Аристотель, вероятно, начал бы с сущности, которая, по их общему с Платоном мнению, лежит в основе чувств и порождает их, — а именно с души.

На первый взгляд теории Платона и Аристотеля о душе очень схожи. Оба философа полагали, что душа существует в трех частях, и приписывали каждой из них разные силы. Оба утверждали, что разум обитает в определенной части души, которой обладают только люди и боги. Однако Платон считал, что душа находится вовне и контролирует тело, или тень. Аристотель думал иначе.

Он выстроил трехчастную концепцию души, основываясь на собственных наблюдениях. Он видел жизнь в растениях, животных и людях, и это натолкнуло его на мысль о существовании души или иной внутренней силы. Он заметил, что растения, подобно людям и животным, размножаются и растут, но при этом не чувствуют эмоций и почти не двигаются. Душа растения должна быть примитивной, рассуждал он, «вегетативной». Аристотель также обратил внимание на то, что животные делают все то же, что и растения, но к тому же испытывают чувства и двигаются, как и люди. Значит, они должны обладать чувственной частью души. Однако животным недоступны размышления о природе души и написание философских трактатов — они лишь реагируют на раздражители. Исходя из этого, он заключил, что животным недостает рациональной части души, отвечающей за мыслительные процессы. Получается иерархичная система. Растения наделены лишь вегетативной душой. Если к ней вы добавите чувственную, то получите животное. А если наделить животное разумной душой, перед вами предстанет человек.

В отличие от Платона Аристотель не считал, что мы и есть души, а наши тела — всего лишь неясные тени на стене пещеры. Он полагал, что тело без души — сгусток материи, безжизненная плоть, которая вскоре обратится в пыль. Он также говорил, что душа должна быть «внутри тела»[36]. Без нее тело прекратит существование. Вместе тело и душа создают жизнь. Чем сложнее форма жизни, тем больше частей у ее души. Способность организма расти и воспроизводить себе подобных обусловлена присутствием растительной души. Существа, умеющие чувствовать и реагировать, сформировались под влиянием чувственной души. Если они устроены еще сложнее и способны мыслить, значит, в них живет разумная душа[37]. Душа при этом не может существовать отдельно от тела. Для жизни необходимы обе составляющие.

Аристотель также не соглашался с идеей Платона, что все части души способны чувствовать. По Аристотелю, только чувственная душа может быть потревожена пате и ощущает их: именно эта часть души отвечает за познание окружающего мира через зрение, обоняние, осязание, слух и вкус, которые и становятся источником волнений. Аристотель представлял следующий механизм: ваши чувства улавливают что-то извне. Допустим, вы видите льва. Вы замечаете опасность, и это воздействует на вашу чувственную душу, вызывая пате, вероятнее всего страха. Вы можете тут же обратиться в бегство, не прислушиваясь к