По ту сторону глянца - Алекс Джиллиан

Это примерно двести квадратов на каждого. Ни густо, ни густо. Точно не к барыне пожаловали, но как раз с последним выводом я жестко просчиталась.

Дверь внезапно распахивается, и нам навстречу выплывает высоченная, огненно-рыжая красотка с ногами от ушей и с зелеными глазищами на пол-лица. Ослепительная, яркая и вся такая легкая, манящая, гибкая, словно тростинка. Я даже в голливудском кино похожих не видела. Мамочки, а какое на ней платье! Тончайший переливающийся серебристый шелк, он не струится по телу, а как будто течет, ласково обнимая идеальные формы.

На хрена я сюда приперлась? А? Эдик, это он во всем виноват. Какие к черту принцы мне тут могут светить? Я же на ее фоне, словно замухрышка из подворотни. А если они там все такие?

Так, всё, отставить панику. Берем на заметку второй вариант. Ищем потенциального работодателя. Шансы есть и неплохие. Творческие люди у нас кто? Актеры, режиссёры, модели, писатели, художники и прочие лоботрясы, находящиеся в постоянном поиске вдохновения в прекрасном и возвышенном. Зачем им свои изнеженные ручки марать мытьем унитазов? Для этого клининг есть. А я и есть клининг. Самый лучший и выгодный во всей Москве.

— Опаздываешь, негодник, — грозит пальчиком рыжеволосая сирена, а Эдька, козел, пялится на нее, как на меня час назад и стыда ни в одном глазу.

Предатель! Кобель! А как пел? Никому не отдам, себе заберу. Вот и верь после этого горластым мудозвонам. Вконец обозлившись, грубо пихаю его в бок. Эдик моргает, как теленок, морда глупая, блаженная. Тьфу! Домой вернемся — убью.

— А кто это с тобой? — хлопнув длинными густыми ресницами, рыжая проходится по мне любопытным взглядом. Замечает, глазастая стерва, и сумочку китайскую, и платье из турецкого бутика.

— Викки, знакомься, это Варька. То есть Варвара, подруга моя, — вспомнив о моем существовании, блеет Круглов.

— А я думала Мальвина, — смотрит на меня прекрасная огненноволосая Викки и улыбается гаденько так как ехидна.

— Тебе мама сказки в детстве не читала? У Мальвины голубые волосы, а у меня розовые, — откинув вьющиеся локоны за спину, гордо заявляю я.

— Так Эдичка может прямо сейчас и перекрасить, — заливисто смеется змеюка.

Нахамить в ответ не успеваю. На крыльце появляется еще одна сногсшибательно красивая кукла с белокурой копной волос. Кивнув Эдику и скользнув в мою сторону равнодушным взглядом, хватает рыжую за руку и тянет за собой.

— Вик, Демид нам снежку насыпал. Пошли охладимся, пока не растаял.

— Эдь, дверь за собой не забудьте закрыть. Все вроде в сборе, — послав Круглову воздушный поцелуй, Викки исчезает в доме.

— Она не уточнила снаружи или изнутри, — повернувшись к Эдику, смотрю на него своим фирменным убийственным взглядом.

— Не начинай, Варь. Все классно. Ты ей понравилась. — Он невозмутимо лыбиться от уха до уха и треплет меня по щеке, как какую-то подзаборную псину по холке.

— А, по-моему, она надо мной посмеялась, — огрызаюсь я.

— Спятила? Викки зачетная девчонка. У нее просто манера общения специфичная, — увещевает меня Круглов, незаметно утягивая вверх по лестнице.

— Богемная, — хмыкаю я.

— Ага, — поддакивает Эдик.

Пара ступеней, проем, и мы внутри. Круглов захлопывает дверь, отрезая все пути назад. Полумрак, неоновые блики на стенах, грохочущие басы и густой запах марихуаны. Закашливаюсь, как болванчик мотая головой. Из небольшого холла открывается вид на гостиную. Барная стойка, круглый стол в центре, заставленный бокалами, бутылками и тарелками с какой-то едой, вокруг мягкие диваны, под потолком крутится огромный светодиодный шар, рассеивая разноцветные брызги по веселящейся толпе гостей. Несколько девчонок танцует, остальные пьют, болтают, ржут, дымят марихуаной, или нюхают кокс, кто-то, не стесняясь зрителей, зажимается на дальнем диване. И никто, совершенно никто не ест. А я хочу. Я, вообще-то, с самого утра голодная.

В целом, все не так плохо. Беглого осмотра хватает, чтобы понять, типичных олигархов среди собравшихся нет, и сейчас меня это даже радует. Обычная безбашенная творческая тусовка и далеко не все выглядят, как мажоры с Рублёвки.

Эдик тащит меня к одному из диванов. К счастью, не к тому, где парочка перешла к весьма активным горизонтальным играм. Не то, чтобы меня подобное смущает, просто хочется оказаться поближе к столу с закусками. И Эдик словно прочитав мои мысли, усаживает как раз напротив огромного блюда с канапешками. Каких там только нет. С икрой, красной рыбой, курицей, беконом, каким-то паштетом, сыром разных сортов.

— Шампанское будешь? — Эдик протягивает бокал, а у меня уже рот битком набит. Я в раю. Жую и кайфую. Вкуснотища. Пальчики оближешь.

— Варь, постарайся все не слопать. Неудобно же, — наклонившись, шепчет мне на ухо Круглов. Показываю ему пальцами «ок» и отправляю в рот еще одну канапе. Обалдеть. Сто лет не ела черной икры. Точнее, никогда не ела. — Богданова, я серьезно. Не позорься, — он мне явно не верит, и стараюсь жевать не так активно. Проглотив последний кусок, запиваю шампанским и снова воровато смотрю на блюдо.

Неопробованные канапешки так и манят, уговаривают: «Съешь меня, Варенька. И меня. И меня. Мы такие вкусные. Нас специально для тебя приготовили».

Держусь, что есть мочи, но чувствую скоро сорвусь. Налегаю на шампанское, чтобы не соблазниться раньше времени. Эдик загадочным образом куда-то исчезает. Я не парюсь. Публика неопасная, мамашины приятели куда страшнее, но и с ними пока справляюсь.

Что мне эти рафинированные любители искусств могут сделать? Нудными разговорами о кино и театре задушить? Можно же молча кивать с умным видом. Пусть вещают, мне не жалко. Лапша уши не тянет. На секс раскрутить? Так это без вариантов. К тому же тут и без меня желающих хватает. Еще часок и на дальнем диванчике оргию организуют, а я посмотрю. Расширение кругозора, так сказать. Любительское порно вживую я еще не видела. Маман с ее собутыльниками не в счет. Там сплошная грязь и мерзость, а тут все должно быть красиво, с огоньком, выдумкой и творческой импровизацией. Ух, от вспыхнувших в голове картинок даже жарко стало и во рту пересохло.

Схватив со стола откупоренную бутылку, наливаю себе полный бокал и залпом осушаю, ожидая, что отпустит. И отпускает… голод. Есть больше не хочется. Даже смотреть в сторону тарелок противно. Шаловливый взгляд то и дело возвращается к кувыркающейся парочке. Черт, он ее реально шпилит. Смотрю на них открыв рот, а внизу живота словно плотину прорывает. Между ног горячо, жарко, мокро. Ну все, пипец. Приплыли. Они тут возбудитель что ли в воздухе распыляют?

Нет, товарищи, мы так не договаривались. Срочно на воздух, Варя, пока какой-нибудь проворный писец не подкрался и