Странствие - Елена Кардель

Это бог. И даже больше, чем бог: это мать бога, прародительница всех религий. Здесь поклоняются женскому началу; матке, началу, дающему жизнь, началу, которое, пусть неведомо для нас, предшествует любой теогонии.

Этот сосуд – мать со вздувшимся животом, представляющим собой одновременно сосцы и чрево, – стал первой фигурой, которую вылепил человек, когда руки его приобрели способность создавать предмет».

Алехо Карпентьер «Потерянные следы»

Всё это началось несколько недель назад, когда Алиса трудилась над сложным проектом – разработкой эмблемы для молодой, но перспективной компании.

Бесчисленные эскизы в чём-то не соответствовали её видению замыслов заказчика. Она решила остановить свои поиски и немного отвлечься, надеясь на то, что решение придёт неожиданно, если она отпустит проблему.

Как-то вечером Алиса встретилась со своими друзьями, которых она знала, как ей казалось, целую вечность. С ними всегда было хорошо и спокойно. Душевные, интересные люди, активные и увлечённые, они рассказали о том, что создают свою фирму, уже получили документы о её регистрации и завтра едут заказывать слепки для печатей и штампов.

– Ты тоже могла бы себе заказать слепок печати, например, для личной библиотеки.

Алиса словно очнулась.

«Печать!»

– Да, конечно, я закажу. Вы правы, книги из моей личной библиотеки часто “гуляют”, и кто-то может забыть, у кого он брал книгу. А если на ней будет стоять печать, то станет понятно, чья это книга.

Попрощавшись с друзьями, Алиса поспешила домой.

«Это ведь всё меняет. Как же я не додумалась раньше? Печать – символ солнца, удачного начинания, успеха и процветания. Вот, что нужно для этой эмблемы!»

Через неделю проект был закончен и принят заказчиком. А на следующий день Алисе доставили её личный заказ, о котором она совсем позабыла – слепок печати для личной библиотеки.

Осторожно вскрыв упаковку и медленно вдохнув запах свежей резины, она поставила оттиск на чистом листе бумаги.

И, о, ужас! В печати была ошибка. Вместо буквы “О” в её фамилии на слепке стояла желанная буква “А”.

Это был знак!

«Когда несколько лет назад я хотела поменять эту букву в фамилии, в ЗАГСе сказали, что по закону это запрещено. Настаивать я не стала.

Прошедшие годы я посвятила учёбе и накоплению опыта. Днём работала, а вечера проводила в библиотеке или дома за письменным столом. Сама себе я казалась отшельником, который сознательно удалился от мира, чтобы в уединении готовить себя к испытаниям и новым открытиям.

Но теперь что-то произошло.

Вероятно, окончился временной цикл моего духовного обучения и вынужденного затворничества.

И сигналом к этому стала печать».

Спустя пару дней Алиса отправилась в ЗАГС и сказала, что хочет сменить фамилию из-за одной буквы. Ей предложили написать заявление с указанием веской причины. В заявлении она указала, что в произношении её фамилии вместо буквы “О” слышится “А”, и в связи с этим часто допускают ошибки при оформлении документов. Приходится каждый раз уточнять, либо потом переделывать документы. Если бы фамилия писалась так же, как слышится, то не возникало бы подобных проблем.

Объяснение было признано обоснованным, и заявление приняли. По истечении десяти дней Алиса получила свидетельство о смене фамилии. Тогда же ей пояснили, что эта фамилия должна быть и в свидетельстве о рождении. Но чтобы выписать дубликат с новой фамилией, нужно запросить из архива записи о рождении. А это займёт время…

.. И вот теперь она знала, что в свидетельстве о рождении была допущена ошибка.

События последних недель, тайны прошлого пробуждали в Алисе воспоминания. Прогуливаясь вечерами после работы, она вновь и вновь возвращалась в далёкое детство.

Свою маму Алиса почти не помнила и не знала – была слишком мала, когда та умерла. Это был рак – чума XX века. Болезнь началась ещё до рождения Алисы, а с годами стала прогрессировать. Последние несколько месяцев Алиса её не видела, в памяти оставались лишь похороны.

«Помню, я тогда веселилась и всем говорила, что мама ещё спит, но скоро проснётся. Сейчас понимаю, насколько тогда я была права именно в том, что смерти не существует, есть лишь переход из одного мира в другой. И всё происходящее неслучайно. За каждой судьбой стоит конкретный эгрегор, и он определяет условия развития и сроки жизни.

Но это я знаю теперь. А когда подрастала, мне так её не хватало. Будучи слабым и легкоранимым ребёнком, я долгие годы чувствовала свою незащищенность. Часто в мыслях ругала её за то, что она так рано ушла, обвиняла во всех своих неудачах и бедах. Но со временем поняла: не случись так, не будь всех встреченных на пути испытаний и бед, ничего путного из меня бы не вышло. И осталась бы слабым, жалким, невостребованным существом.

Память о матери будет жить в моём сердце всегда. Самое святое, что есть на земле – женщина-мать, часть извечного порождающего начала, дающего жизнь всему. Это – сама Природа, Натура, Источник Жизни.

Мужское семя без женского лона не произведёт на свет ничего, как ничего не вырастить из семени, пущенного по ветру. Только семя, опущенное в благоприятную живительную среду, может произрасти и принести плод.

Как Мать-Земля даёт жизнь и силу растениям, так и материнское лоно питает и растит человеческое тело, которое впоследствии станет вместилищем нашей Души и божественного Духа.

Сейчас я знаю точно, что мама ушла со спокойной душой, исполнив то, что было ей предначертано, положив начало моей необычной жизни, полной трудностей и испытаний, но счастливой и радостной.

Каждый из нас рождается со своей судьбой, и по замыслу Автора, у каждого, как в пьесе, своя определённая роль. И не важно, положительная эта роль или же отрицательная, но без неё не будет пьесы, не будет кульминации и развязки, не состоится задуманное событие.

Порой люди, дожившие до глубокой старости, люди обычные, не сделавшие научного открытия, не оставившие существенного следа, иногда не имеющие даже детей, считают свою жизнь бесцельно прожитой. Но это не так. Просто они имеют ложное представление о своей миссии в этой жизни».

Алисе припомнилось изречение французского философа Мишеля Монтеня: “Просто жить на свете – это уже самый прекрасный долг человека”.

«Просто жить! Если бы все это понимали, скольких бед и преступлений можно было бы избежать?.. Но, как известно, история не терпит сослагательного наклонения. Это с одной стороны, а с другой, как я полагаю, всё в этом мире предопределено, и мы живём в соответствии с грандиозным божественным планом.

Одни люди рождаются, чтобы впоследствии дать жизнь будущим гениям и величайшим учёным. Другие, чтобы учить их, воспитывать и всячески помогать – ведь это не менее важное дело. Третьи – чтобы создавать на их пути трудности, преодолевая которые, закаляется Дух. И все они одинаково важны в судьбе иногда одного человека, чтобы смог он найти смысл существования и выполнить своё предназначение».

Возвращаться домой Алисе совсем не хотелось, погода располагала к прогулке. И хотя фактически уже наступил вечер, солнце не торопилось к закату. Она свернула в липовую аллею. Воздух был свеж и приятен. Алиса вдохнула сладковатый аромат молодых липовых листьев и продолжила свои размышления.

«Каждый должен пройти до конца им же выбранный для этой земной жизни путь. Потому никогда не смогу понять самоубийц. Не понимаю и жалею их. Ведь лишая себя земной жизни нельзя облегчить своих страданий, и Души их до окончания определённого срока находятся нигде , в пустоте, где нет ни пространства, ни времени. Двери в будущее ещё не открылись, а в прошлое – с треском захлопнулись. Утратив физическое тело, а следом за ним и свои тонкие тела, изначальная сущность остаётся незащищённой, и может наступить её полный распад.

Какая бессмысленная растрата.

Вероятно поэтому во всех религиях и культурах самоубийство считается самым страшным грехом».

Алиса вдруг ощутила леденящее дуновение, то ли от ещё не прогретой земли, то ли из неведомого ей измерения.

«Ну, хватит о грустном.

В моей жизни встречались женщины, которые на разных этапах в чём-то заменяли мне мать. Это были воспитатели, учителя, даже случайно встреченные люди, впоследствии ставшие для меня дорогими и близкими. И главной из них была та женщина, которая меня вырастила и воспитала.

Она пришла в наш дом, когда мне исполнилось шесть лет. Почти сразу я начала называть её “мамой”, и она это заслуживала: была скромной, заботливой, нежной, не сюсюкалась со мной и не была слишком строгой. Воспитывала меня так, будто имела в этом большой опыт.

Её жизнь не была образцо-счастливой. Ей приходилось тяжело работать, многое терпеть и подстраиваться. Но, несмотря ни на что, она оставалась добродушной и жизнерадостной.