Охота на привидений - Артем Кораблев

— А церковь-то какая? — серьезно спросил Вовка и тут же сам ответил: — Разоренная. Понял? Стало быть оскверни­ли ее. Да и даже если внутри привидения нет, так Куделин вокруг нее и по кладби­щу бродит. Не-е, нафик, я туда не пойду.

Тут я уже не выдержал. Я разозлился и возмутился.

— Ты как хочешь, — сказал тогда я, — а я сам в церковь пойду и на кладбище, чтобы вы все убедились, что никакого Куделина нет. Вот только фонарь возьму. Но ты трус после всего этого.

Я пошел в дом за фонариком.

Когда я в очередной раз миновал шум­но споривших теперь о чем-то Пал Палыча и дядю Егора и вошел в комнату, Светка поспешно отвернулась в сторону. Я понял, что она плачет.

— Ты чего? — подсел я к ней на диван и обнял за плечи. — Не расстраивайся так, мы его отыщем. Найдется.

Светка молчала и ко мне не поворачи­валась. Я поцеловал ее в щеку, щека была соленой от слез.

— Ну ладно тебе, пошли лучше еще по­гуляем, — я попытался заглянуть Светке в глаза. Она отвернулась еще дальше, по­том пару раз всхлипнула и прерывисто вздохнула.

— Ладно, пойдем, — согласилась наконец Светка, справляясь с собой. Она под­нялась с дивана, оправила свитер, вытер­ла со щеки слезинку и стала одеваться на улицу. Нос у нее был в этот момент, как слива, — наплакала. Из дома мы вышли вместе.

Во дворе у калитки, на том самом ме­сте, где я его оставил, смущенно топтался Куличик. Мы со Светкой прошли мимо и вышли на деревенскую улицу.

— Ну, идешь, что ли? — обернулся я к Вовке.

Он ничего не ответил, но отправился за нами, нагоняя на ходу.

По дороге Светка и Вовка молчали, а я развлекал их разговорами.

— Свет, мы к церкви идем и на клад­бище.

Светка никак не отвечала, бодро шагая по хрусткому снежку, так, что мне прихо­дилось все время прибавлять шагу, иначе бы я отстал,

— И нечего тут межеваться, — продол­жал я свой монолог, адресуя его теперь уже Куличику. — Между прочим, сейчас еще вечер, даже не ночь, так что ваше привидение мы уж никак не встретим. По­койники-то в полночь из гроба выбираются.

Куличик молча семенил рядом, но весь как-то даже съежился от моих слов. С гро­бом я явно переборщил. Чтобы загладить произведенное мною впечатление, я стал рассуждать о том, что это только в книж­ках да в фильмах можно увидеть нечис­тую силу. И, по-моему, меня опять зане­сло не туда. Пока я вспоминал сцены из «Неуловимых мстителей», где Крамаров вопит: «Нечистая!», а потом рассказыва­ет, что видел, как «…гроб с покойничком летает. И тишина-а», все еще было ниче­го. Но когда я вспомнил «Вия» да затем еще «Живых мертвецов», ноги у Вовки стали заплетаться. И все же он доковылял с нами до старой разрушенной церкви. Там мы остановились.

Тихо было вокруг. Тишина полная. И вдруг в этой тишине, как будто из-под земли, но из церквЖ, что-то вдруг глухо ухнуло и ржаво заскрипело.

— Мама, — пискнула Светка.

Мне сразу расхотелось лезть внутрь, и я застыл в нерешительности. Куличик жался рядом, я глянул на него. Даже в темноте, только под луной, было видно, как он побледнел. Снег и тот был, пожа­луй, потемнее.

— Что это? — спросила Светка, повора­чивая ко мне свое лицо.

— А я откуда знаю, обвалилось там что-нибудь внутри.

— Ас чего бы? — опять спросила Светка.

— Да древнее все. Висело, висело, вре­мя пришло, вот и обвалилось.

— Ничего там, на фиг, не висело, — прошелестел откуда-то снизу Куличик.

— А ты там был? — спросил его я.

— И не раз, только днем, когда светло. Мне стало стыдно, и я решительно шаг­нул к церкви.

— Саш, не ходи, — вцепилась Светка мне в рукав куртки. — Не надо. Там тем­но, грязно, кирпичи навалены, хлам вся­кий. Только испачкаешься, одежду по­рвешь или ногу сломаешь.

— А ты откуда знаешь, как там? — спросил я теперь Светку. — Тоже, что ли, туда днем лазила?

— Нет, я там еще не была. Мне Вовка рассказывал.

Я опять глянул на Куличика, тот подтверждающе кивнул.

— Хочешь, завтра днем вместе туда залезем? Мне тоже интересно, а сейчас я туда не пойду, — продолжала уламывать меня Светка, и я дал себя уговорить.

— Ладно, — сказал я, — тогда давайте на кладбище сходим.

Светка и Вовка промолчали, но я на­правился в обход церкви, и они обреченно поплелись за мной. Луна по-прежнему пре­красно освещала округу, так что фонарик можно было и не брать, в ее призрачном свете на снег легли четкие черные удли­ненные тени от фантастического дерева и громады церкви. На кладбище такие же тени тянулись от крестов, местами пересе­каясь и налезая друг на друга. И здесь стоя­ла мертвая тишина, только снег похрусты­вал под нашими ногами. Вокруг ни души.

— Ну где твой Куделин? — громко спросил я Вовку.

Тот молчал, даже свое «нафик» забыл.

— Может, еще в могиле? — подзадори­вал его я. — Полночи дожидается? Кото­рая тут его? Ах да, он же в склепе.

Я уверенно перешагнул через остатки полуразрушенной в этом месте ограды и решительно двинулся к сооружению, на­поминавшему мне уменьшенную крышу планетария с крестом на макушке.

Могилы стояли тесно, кое-где приходи­лось протискиваться боком между решет­ками, огораживающими места захороне­ний. Я все время цеплялся за что-то курткой. Вовка и Светка молча следовали за мной. Поблуждав, я нашел тропинку, которая вывела нас к фамильному куделинскому склепу. Вокруг него на кладби­ще была небольшая площадка, свободная от могил и сейчас ровно засыпанная сне­гом. Прямо на нас смотрела тяжелая, мо­жет, даже чугунная, черная дверь. Лунный свет обозначал на ней тенями большое вы­ступающее из дверной плоскости изобра­жение православного креста и еще, как мне показалось, какие-то буквы. Только я вот не мог разобрать, какие, все-таки было темновато. И тут неожиданно в несколько секунд стало еще темнее, луну загородила туча.

— Пошли домой, — почему-то шепотом в полной тиши произнесла Светка, опять цепляясь за рукав моей куртки.

— Погоди, — отстранил ее я, — сейчас только посмотрю.

Я двинулся к черной двери, вытаскивая на ходу фонарик. И вдруг снова что-то ух­нуло и заскрипело откуда-то из-под земли, только теперь уже из склепа. Это застави­ло меня замереть на месте. А в следующее мгновение я подумал, что лишаюсь рас­судка, потому что края двери озарились слабым, исходящим из склепа светом, по­хожим на то самое слабое сияние, которое мне почудилось прежде истекающим из церкви. Сияние неуловимо нарастало. Из склепа послышался лязг. Словно кто-то отпирал проржавевший замок, или откидывал задвижку, или гремел цепями. Дверь жутко и пронзительно заскрипела в ночной тиши, медленно, словно нехотя, растворилась. Тусклое сияние вырвалось наружу. И в этом сиянии черной огромной глыбой, заполнившей почти весь проем, предстал перед нами Куделин!

На одно мгновение вновь воцарилась тишина.

— А-а-а-аШ — нарушил ее неистовый и долгий крик Вовки Кулешова. Этот крик пилой ударил по моим натянутым нервам.

— А-а-а-а!!! —г заорал и я, вторя Вовке.

— Ма-а-ма-аШ — одновременно со мной пронзительно заверещала Светка.

Не чуя ног, мы бросились кто куда. Жуткий, леденящий душу мертвецкий хохот молотом ударил нам в спины. Это хохотал дух Куделина!

ог его знает, как я находил проходы между могилами, как не зацепился за ка­кую-нибудь ограду. Плотный страх толкал меня в спину и нес вперед словно на чер­ных крыльях. Подлое мое воображение стало подбрасывать картинки, похожие на кадры из фильмов ужасов. Мне казалось, что отверзаются могилы и истлевшие ру­ки, высовываясь из-под заснеженных плит, стараются схватить меня за ноги. Только у самой кладбищенской ограды я вдруг вспомнил о Светке и обернулся. Она про­диралась в узкий проход между могилами в двух шагах от меня. Страшный хохот все еще гулял над погостом, и из склепа все так же изливался наружу таинственный свет. Я протянул Светке руку. Она тут же вцепилась в нее, как клещами, и мы снова бросились в бегство, теперь уже вместе. Единым махом мы преодолели ограду. Мне не пришлось даже помогать Светке, так лихо она взяла это препятствие. А дальше мы припустились в поле и бежа­ли еще долго, даже уже тогда, когда пос­ледние отголоски сатанинского хохота смолкли вдали.

Остановились мы посреди широкого по­ля, совершенно запыхавшись. Светка сра­зу села на снег, но я заставил ее поднять­ся, еще простудится. Отдышавшись, я на­чал соображать, куда нам теперь надо идти, чтобы вернуться в Ворожеево. Это было нелегкой задачей. Огней в Ворожееве практически не было, почти никто же там не живет. Звуков в поле, кроме посвисты­вания ветра, тоже никаких не доносилось. Можно было, конечно, отправиться назад по нашим следам, но они привели бы нас к кладбищу, а возвращаться туда нам очень не хотелось. Я стоял в нерешительности и озирался по сторонам. Медленно повора­чиваясь по кругу, я вдруг увидел новое чудо. Впереди ничего не было, но прямо из земли в небо исходило еще одно сия­ние, сильнее и шире, чем из куделинского склепа. Но самое странное, что шло оно прямо из-под заснеженной земли. «Неужто там еще одно кладбище», — мелькнула у меня мысль. По тому, как Светка при­жалась к моему плечу, я понял, что она тоже заметила этот таинственный свет. И по­ка мы стояли и раздумывали, что нам де­лать дальше, средь этого таинственного света, прямо из земли начала вырастать фигура. Она все росла и росла, раскачива­ясь из стороны в сторону и я все не мог по­нять, кто это или что это и откуда оно лезет. Еще несколько мгновений, и ветер донес до нас слабое равномерное железное поскрипывание. В один вечер столько мис­тики — это было уже слишком. Нервы у нас не выдержали. Не сговариваясь мы молча повернулись и направили свои стопы в противоположную сторону от не­ведомой фигуры. Шаги наши все убыстря­лись, и вскоре мы снова побежали, зады­хаясь на холодном ветру.